Я побренчала на пианино, и хотя музыка у меня звучала вовсе не так, как была написана в нотах, ее звуки казались мне божественными. Покопавшись в своем гардеробе, я пришла к выводу, что нет на свете девушки счастливее меня, поскольку мне принадлежит столько красивых вещей. Я восхищенно рассматривала свои сапфиры и раздумывала, какое именно платье мне надеть вечером. Мне было наплевать на все и вся.
Подошло время обеда. Появилась миссис Мур с еще одним стаканом джина.
– Но он же наполовину пустой! – раздраженно протянула я, чувствуя тупую боль в висках.
– Как раз сколько надо, дорогуша моя, вот увидите. Вам не нужно больше, иначе может стошнить.
Я выпила содержимое стакана, и боль мгновенно отпустила.
– Вы настоящее чудо, миссис Мур.
– Я только стараюсь помочь вам, – скромно ответила она. – Может, мне и самой понадобится помощь. Ох, и тяжелые настали деньки… – вздохнула женщина.
– Если я могу вам помочь… – начала я, но она продолжала говорить так, словно и не слышала меня:
– Вот и мой бедный брат: побирается у черного хода, довольный любым объедком с нашего стола. Жена, пятеро детишек, а работы нет. Бедняга!
– О несчастный!.. – И я снова полезла в свой кошелек, вручив ей еще один золотой соверен. – Вот, отдайте ему это.
– Да благословит Господь ваше доброе сердце, мэм! Из вас выйдет настоящая леди, я уже сейчас это вижу. – Служанка понизила голос: – Когда хозяин вернется домой и если он что-нибудь заметит – я про джин говорю, – скажите, что вы нашли его в шкафчике внизу. В том, который стоит в кабинете. Ему может не понравиться, что я сама дала вам выпить, понимаете?
– Не беспокойтесь, миссис Мур, это останется нашим секретом, – хихикнула я. – А теперь помогите-ка мне переодеться к обеду.
Я постаралась вспомнить все хитрости, которым научила меня Белль, чтобы выглядеть особенно красивой в этот вечер, и, когда вернулся Крэн, под воздействием джина и сапфиров чувствовала себя ни больше ни меньше, как самой Клеопатрой.
Услышав стук его кареты, я бросилась к пианино и заиграла «Моя любовь – как красная, красная роза». Он, как всегда, вихрем ворвался в дом, и когда я поднялась, чтобы встретить его, то с удовлетворением заметила: Крэн буквально застыл, пожирая меня взглядом. Тогда я сама бросилась ему навстречу, но перед глазами у меня все расплывалось и мне показалось, что он стоит дальше, чем было на самом деле, так что я буквально упала ему на грудь, обвив рукой его шею. Крэн выглядел удивленным и довольным. Он наклонился, чтобы поцеловать меня, и вдруг от изумления брови его взметнулись так высоко, что мне показалось: еще чуть-чуть и они вообще исчезнут.
– Что ты пила? – спросил он.
– Джин, – ответила я, счастливо прижимаясь к нему.
– Джин? Но где, черт побери, ты его взяла?
– В шкафу, что стоит в кабинете, – сказала я, подставляя лицо для поцелуя.
– Но как… – Тут я поцеловала его сама, и он ответил мне тем же. – О Элизабет, – пробормотал он и снова поцеловал меня, но теперь уже гораздо крепче. Я тоже одарила его еще более пылким поцелуем. – Ты восхитительная маленькая идиотка, ты же пьяна… Впрочем, что мне за дело, – прошептал он и страстно поцеловал меня в губы.
– Я не пьяна. Я чувствую себя замечательно, просто прекрасно, – упрямилась я.
Крэн расхохотался и, оторвав меня от пола, сказал:
– Что ж, взглянем на место преступления.
Он открыл шкаф в кабинете, и там действительно оказалась приземистая серая керамическая бутылка. Миссис Мур действовала быстро. Крэн понюхал ее, немного отпил и скорчил гримасу:
– Ну и пакость! Наверное, кто-то из рабочих оставил. Вот только как она могла тут оказаться? – Он взглянул на меня и опять рассмеялся. – Моя дорогая весна, если ты будешь пить эту бурду, все твои цветы завянут. Ни капли больше, слышишь? Нектар и амброзия – вот это для тебя. Ну, может, еще изредка бутылочка шампанского. Но не джин!
Крэн страстно поцеловал меня, а затем – к моему ужасу – взял бутылку и швырнул ее за окно.
– Давай-ка выпьем немного вина, чтобы ты избавилась от вкуса этой гадости, – радостно предложил он. А я втайне утешала себя тем, что бутылка, которую он только что выбросил, вероятно, была у миссис Мур не последней.
От выпитого за обедом вина остатки джина в моих жилах заиграли еще веселее. Я смотрела на Крэна как сквозь легкую пелену: какой же он мужественный! Я любила его. Впрочем, в этот момент я любила всех и каждого: и Джека, и Эгертона, и Люсинду, и Джереми, и Белль. Хотя нет, Белль, наверное, все же не любила.
Под конец обеда Крэн с сомнением в голосе сказал:
– Я думал взять тебя сегодня вечером в Гарденс. Гарденс… В моей захмелевшей голове это название прозвучало холодно и непривлекательно. Мне почему-то подумалось, что там должна царить толчея.
– Ты думаешь, нам обязательно надо ехать? – сонно пробормотала я. – Здесь так хорошо… Нас только двое… Может, останемся дома?
– Что ж, если ты так хочешь… – Голос Крэна вдруг стал низким, лицо раскраснелось. Я сидела на кушетке, и он, подсев поближе, осторожно взял меня пальцами за подбородок и поднял мое лицо. Я сонно улыбнулась. – Элизабет, – произнес он с каким-то блеском в глазах, – такая, как сейчас, ты заставляешь кипеть кровь в моих жилах. Я буквально схожу с ума. – Крэн пробежал пальцами от моей шеи вниз до самых грудей. Он явно сгорал от желания. – Я и не думал до сих пор, что существуют женщины, способные до такой степени вывести меня из равновесия. – На несколько секунд Крэн прижал меня к себе, а затем поднял на руки и понес на второй этаж.
Когда он наконец поставил меня на ноги, я снова прижалась к нему и обвила его шею руками.
– Извини меня за прошедшую ночь, Крэн. Я знаю, что вела себя дурно, но прости меня, я обещаю слушаться тебя отныне и во веки веков.
Крэн даже застонал.
– Мне не нужно твое послушание, дорогая, мне нужна твоя любовь. Если бы ты испытывала ко мне хоть сотую часть той любви, что испытываю я, я уже был бы доволен.
В эту ночь под воздействием джина я была покладистой и услужливой: мое тело с готовностью отвечало на каждую его прихоть. Крэн занимался любовью как одержимый. После того как он кончал, я прижималась к нему, и его огромный член снова начинал напрягаться, наливаться жаром, и он снова входил в меня. А я плыла на облаке, пропитанном джином, и мне казалось, что я нашла решение всех своих проблем.
Разбудила меня миссис Мур с подносом для завтрака. Я испытывала озноб, головную боль и неуверенность в себе. Прислуга, видимо, почувствовала мое состояние: она постояла возле меня несколько секунд и, ничего не говоря, вышла. Я кое-как поела – вкус еды казался мне ужасным, а все мои страхи и заботы, похоже, вернулись обратно. Поэтому когда в дверь вошел Крэн, прятавший что-то за спиной, я смогла выдавить лишь слабое подобие улыбки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Подошло время обеда. Появилась миссис Мур с еще одним стаканом джина.
– Но он же наполовину пустой! – раздраженно протянула я, чувствуя тупую боль в висках.
– Как раз сколько надо, дорогуша моя, вот увидите. Вам не нужно больше, иначе может стошнить.
Я выпила содержимое стакана, и боль мгновенно отпустила.
– Вы настоящее чудо, миссис Мур.
– Я только стараюсь помочь вам, – скромно ответила она. – Может, мне и самой понадобится помощь. Ох, и тяжелые настали деньки… – вздохнула женщина.
– Если я могу вам помочь… – начала я, но она продолжала говорить так, словно и не слышала меня:
– Вот и мой бедный брат: побирается у черного хода, довольный любым объедком с нашего стола. Жена, пятеро детишек, а работы нет. Бедняга!
– О несчастный!.. – И я снова полезла в свой кошелек, вручив ей еще один золотой соверен. – Вот, отдайте ему это.
– Да благословит Господь ваше доброе сердце, мэм! Из вас выйдет настоящая леди, я уже сейчас это вижу. – Служанка понизила голос: – Когда хозяин вернется домой и если он что-нибудь заметит – я про джин говорю, – скажите, что вы нашли его в шкафчике внизу. В том, который стоит в кабинете. Ему может не понравиться, что я сама дала вам выпить, понимаете?
– Не беспокойтесь, миссис Мур, это останется нашим секретом, – хихикнула я. – А теперь помогите-ка мне переодеться к обеду.
Я постаралась вспомнить все хитрости, которым научила меня Белль, чтобы выглядеть особенно красивой в этот вечер, и, когда вернулся Крэн, под воздействием джина и сапфиров чувствовала себя ни больше ни меньше, как самой Клеопатрой.
Услышав стук его кареты, я бросилась к пианино и заиграла «Моя любовь – как красная, красная роза». Он, как всегда, вихрем ворвался в дом, и когда я поднялась, чтобы встретить его, то с удовлетворением заметила: Крэн буквально застыл, пожирая меня взглядом. Тогда я сама бросилась ему навстречу, но перед глазами у меня все расплывалось и мне показалось, что он стоит дальше, чем было на самом деле, так что я буквально упала ему на грудь, обвив рукой его шею. Крэн выглядел удивленным и довольным. Он наклонился, чтобы поцеловать меня, и вдруг от изумления брови его взметнулись так высоко, что мне показалось: еще чуть-чуть и они вообще исчезнут.
– Что ты пила? – спросил он.
– Джин, – ответила я, счастливо прижимаясь к нему.
– Джин? Но где, черт побери, ты его взяла?
– В шкафу, что стоит в кабинете, – сказала я, подставляя лицо для поцелуя.
– Но как… – Тут я поцеловала его сама, и он ответил мне тем же. – О Элизабет, – пробормотал он и снова поцеловал меня, но теперь уже гораздо крепче. Я тоже одарила его еще более пылким поцелуем. – Ты восхитительная маленькая идиотка, ты же пьяна… Впрочем, что мне за дело, – прошептал он и страстно поцеловал меня в губы.
– Я не пьяна. Я чувствую себя замечательно, просто прекрасно, – упрямилась я.
Крэн расхохотался и, оторвав меня от пола, сказал:
– Что ж, взглянем на место преступления.
Он открыл шкаф в кабинете, и там действительно оказалась приземистая серая керамическая бутылка. Миссис Мур действовала быстро. Крэн понюхал ее, немного отпил и скорчил гримасу:
– Ну и пакость! Наверное, кто-то из рабочих оставил. Вот только как она могла тут оказаться? – Он взглянул на меня и опять рассмеялся. – Моя дорогая весна, если ты будешь пить эту бурду, все твои цветы завянут. Ни капли больше, слышишь? Нектар и амброзия – вот это для тебя. Ну, может, еще изредка бутылочка шампанского. Но не джин!
Крэн страстно поцеловал меня, а затем – к моему ужасу – взял бутылку и швырнул ее за окно.
– Давай-ка выпьем немного вина, чтобы ты избавилась от вкуса этой гадости, – радостно предложил он. А я втайне утешала себя тем, что бутылка, которую он только что выбросил, вероятно, была у миссис Мур не последней.
От выпитого за обедом вина остатки джина в моих жилах заиграли еще веселее. Я смотрела на Крэна как сквозь легкую пелену: какой же он мужественный! Я любила его. Впрочем, в этот момент я любила всех и каждого: и Джека, и Эгертона, и Люсинду, и Джереми, и Белль. Хотя нет, Белль, наверное, все же не любила.
Под конец обеда Крэн с сомнением в голосе сказал:
– Я думал взять тебя сегодня вечером в Гарденс. Гарденс… В моей захмелевшей голове это название прозвучало холодно и непривлекательно. Мне почему-то подумалось, что там должна царить толчея.
– Ты думаешь, нам обязательно надо ехать? – сонно пробормотала я. – Здесь так хорошо… Нас только двое… Может, останемся дома?
– Что ж, если ты так хочешь… – Голос Крэна вдруг стал низким, лицо раскраснелось. Я сидела на кушетке, и он, подсев поближе, осторожно взял меня пальцами за подбородок и поднял мое лицо. Я сонно улыбнулась. – Элизабет, – произнес он с каким-то блеском в глазах, – такая, как сейчас, ты заставляешь кипеть кровь в моих жилах. Я буквально схожу с ума. – Крэн пробежал пальцами от моей шеи вниз до самых грудей. Он явно сгорал от желания. – Я и не думал до сих пор, что существуют женщины, способные до такой степени вывести меня из равновесия. – На несколько секунд Крэн прижал меня к себе, а затем поднял на руки и понес на второй этаж.
Когда он наконец поставил меня на ноги, я снова прижалась к нему и обвила его шею руками.
– Извини меня за прошедшую ночь, Крэн. Я знаю, что вела себя дурно, но прости меня, я обещаю слушаться тебя отныне и во веки веков.
Крэн даже застонал.
– Мне не нужно твое послушание, дорогая, мне нужна твоя любовь. Если бы ты испытывала ко мне хоть сотую часть той любви, что испытываю я, я уже был бы доволен.
В эту ночь под воздействием джина я была покладистой и услужливой: мое тело с готовностью отвечало на каждую его прихоть. Крэн занимался любовью как одержимый. После того как он кончал, я прижималась к нему, и его огромный член снова начинал напрягаться, наливаться жаром, и он снова входил в меня. А я плыла на облаке, пропитанном джином, и мне казалось, что я нашла решение всех своих проблем.
Разбудила меня миссис Мур с подносом для завтрака. Я испытывала озноб, головную боль и неуверенность в себе. Прислуга, видимо, почувствовала мое состояние: она постояла возле меня несколько секунд и, ничего не говоря, вышла. Я кое-как поела – вкус еды казался мне ужасным, а все мои страхи и заботы, похоже, вернулись обратно. Поэтому когда в дверь вошел Крэн, прятавший что-то за спиной, я смогла выдавить лишь слабое подобие улыбки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105