Надежда

Тогда ангелы на бриллиантовых ножках особенно часто ходили по
его спине. Они возникали мгновенно: из-за черных лучей ресниц незнакомки, из-за
какой-нибудь стихотворной строчки и просто беспричинно, бывает такое
вдохновение -- непонятно, к чему, -- такое юношеское опьянение весенним
воздухом, щенячий восторг, когда любой ветер -- попутный.
Сердце его порхало меж пролетающими с разными скоростями стрел в
попытках зацепить хоть одну.
Ему было двадцать, а ей двадцать три. Но разница между ними была гораздо
больше. Между ними была целая жизнь.
Он был еще птенцом, не пробившим скорлупу. А она была уже женщина, уже мать,
хотя и легкомысленная, вся в дочь.
Он влюбился в ее лицо. Кроме лиц, тогда ничего не видел. Ни души. Ни тела.
Она была легкая. Маленькая голова, слабая шея, мелкие глазки к вискам, как
будто все время щурится.
А нижняя половина была от кого-то другого. И тот другой, видно, долго занимался
прыжками вверх: ноги сильные, параллельные друг дружке. А может, потому и
прыгала, что такие ноги. Хотя туфельки опять маленькие. Инфузории.
Робкая грудь. Она незаметно для него прижимала локти к своим ребрам, чтобы
грудь выросла на несколько минут. Это такой прием. А у кого она низкая, те руки
за голову кладут. За свою, конечно. Как бы задумались. И грудь воспрянула. А
вместе с ней и сидящий напротив.
Впрочем, и мужчины, завидев красивую женщину, тоже распрямляют позвоночник,
надуваются воздухом. Особенно -- небольшие. Есть такая полая птица. Называется
голубь. По-французски -- пижон.
Они сразу влюбились. Бывает так: только с человеком познакомился -- и у вас
полное взаимопонимание, а с другим живешь много лет -- и друг друга абсолютно
не понимаете!
Но он ей не очень-то верил. Во-первых, намного старше его. На три года. Потом
-- с довеском. Шести лет. В-третьих, разведенная. Терять нечего. В четвертых и
пятых, из глухомани, без прописки. Нет, все-таки много неясностей в
автобиографии.
Практичная. Это -- кому как. Одним нравится, другим -- нет. Он этого тогда
вообще не замечал. Но теперь-то заметил: была практичная. Из ерунды могла
сделать салат. Причем сама не ела. Почему они не едят то, что сами же
приготовили? Или наедаются, пока это готовят? Или брезгуют, так как видят, из
чего это делается? А то блузку себе купит дешевенькую, но как она ей идет! И
другой такой же больше нет ни у кого. Да, одеваться они умеют, в этом мы их
никогда не догоним. Мужчина, он же вбухает кучу денег в какую-нибудь куртень, а
потом оказывается, что в такой ходят все и всем она одинаково не идет.
Но мечтала стать романтичной.
Есть женщины-романтики (это которые без денег или, наоборот, денег столько, что
они их не замечают). Есть женщины-циники (эти, в основном, из медперсонала, из
работников прилавка, видят жизнь с другой стороны экрана, которая обычно
темная). Есть женщины-дети (эти откуда угодно, рядом со сценой, например, можно
найти).
Много позже он узнал такую. Женщина-ребенок. Сорок годиков, а все щебечет
детским голоском. Девочкой играла во взрослую, а взрослой стала играть в
девочку. Обожает детские стихи. Рассмешить ее может только юмор в коротких
штанишках. Прочие шутки считает грубыми и пошлыми, говорит: фу! Своих детей
нет.
У нее-то этого не было. У нее было другое. Другие мухи в голове. Когда "скорая
помощь" спросила ее: кто вы? -- ответила: весы. Как все женщины, еще не
нашедшие своего главного мужчину, верила в гороскопы, приметы, нумерологию.
Внимательно следила за совпадениями. И у меня дома такая же чашка! Это тоже мой
любимый писатель! Надо же, я только что об этом подумала! Но не сказала!
Цыганка ей нагадала их встречу.
Письма и открытки подписывала многозначительно: Надежда. По телефону -- тоже:
это Надежда. Пауза. Никаких надь и надежд петровн.
В минуты особенно горячие вскрикивала отчетливо ему в ухо: мой! муж! мой!
Внушение на близком расстоянии.
А то посмотрит на него в целом и скажет: мы же с тобой так молоды! Ни хрена
себе -- молоды: бабе уже двадцать три!
Играла с ним как кошка с мышкой. Точней -- с мышем. Игра до предпоследнего
предела. Последний был всегда на замке. Это ее и сгубило. Будь она менее
опытной или наоборот, более, опытной настолько, что скрывала бы свой опыт, он
бы на ней и женился. Но ее игра была рассчитана на опытного мужчину. Это
подтверждает тот факт, что через месяц он ее бросил. А еще через два женился на
другой. Начинающей женщине. И не такой красивой. И более дурой. И провоевал с
ней десять лет. А с Наденькой, то есть Надеждой был бы, наверняка, счастливей.
Хотя, наверняка, тоже не больше десяти лет.
Шутка у нее была: у нас с тобой еще все спереди! Она ею все время острила. И
сама же смеялась. Причем совершенно искренне.
Потом они снова встретились. Когда он уже состоял в разводе. Но не развелся.
Она опять приехала поступать в институт. Сразу накинулась: а ты меня? как ты
все это время?
Совсем не изменилась. Но изменился он. Поэтому она уже стала для него другой.
Смешная. Старомодная. И уже неопытная.
Он стал намного опытней. И старше. Хотя ему еще было чуть больше тридцати. А ей
уже хорошо за тридцать.
Ей опять что-то нагадала цыганка. Какое-то крупное счастье.
В первый же день они и дошли до предела, до которого она стратегически не
допускала его раньше. Как говорят на исповедях, все произошло быстро и
неожиданно, я даже ничего не почувствовала!
То, что казалось в ней смелым, теперь показалось ему робким. Консервативные
ласки. Любит молча. И он чтоб немел. "Без комментариев!"
Нога все такая же. Ступня только чуть грубей.
Резкий запах духов. Это французские, говорила она. Нашего разлива, добавлял
он.
И по-прежнему любит танцевать перед ним. Надев чужую шляпу.
И по-прежнему любит помучать его. Думает, что так он будет любить ее больше.
Уже и дочь ее вышла замуж. А она все никак. Хотя торопится. А когда торопишься
выйти замуж, ни к чему хорошему это не приводит. Даже если выйдешь.
Последний раз встретились еще через много лет. Кода он попал в больницу.
Позвонила беспричинно ему на работу из своего Мурманска. Ей и похвастались.
Прилетела с апельсинами, которые у нее там в три раза дороже.
А к нему тогда никто, кроме нее, не пришел. Даже жена. Даже вторая. Сейчас
бывшая. Хотя и болезнь-то у него была пустяковая, так, отдохнул две недельки.
Погуляли с ней по больничному саду, загребала все сапожком опавшие листья, и
улетела назад.
Он подурнел. То есть стал глупей и старообразней. Детьми так и не обзавелся.
Злой, как революционер.
У нее уже внуки. Но выглядит на пятьдесят с хвостиком. Все-таки стала его
моложе. Женский ум сохраняется дольше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22