Грэхэм стоял неподвижно и не отрываясь смотрел вниз, на своего напарника. Ему показалось, что это длится уже несколько часов. Затем кто-то дотронулся до его плеча, и, подняв голову, старик увидел хозяина дома. Мужчина со своей женой подтянули Грэхэма к столу и усадили на один из стульев. Он просидел так довольно долго, пока женщина надевала халат поверх разорванной ночной рубашки и укачивала разбуженного ребенка на руках.
Грэхэм даже и не попытался скрыться; он понимал, что может запросто попасть на виселицу или закончить свою жизнь еще более худшим способом, однако силы покинули его. «Что бы со мной ни сделали, пусть это произойдет быстро, – молился старик. – По крайней мере, пусть этот кошмар закончится».
– Мы не собираемся выдавать вас, – сказал хозяин дома, догадавшись, о чем думает Грэхэм.
– Только не после того, что вы для нас сделали, – добавила женщина, нежно покачивая на руках своего ребенка. – Вы можете оставаться здесь сколько захотите – до тех пор, пока не решите, что вам нужно делать и куда вам нужно идти.
– Но я... я... – Грэхэм поднял голову и посмотрел на мужчину и его жену, в глазах его отразилась вся боль долгих лет отчаянья.
– Мы знаем, кто вы, – сказал мужчина. – Вы с «Веймута», не так ли?
– Откуда вы знаете?
Мужчина указал на железное кольцо, висящее на правой ноге Грэхэма:
– Одна из спасательных шлюпок была подобрана в море. Спасшиеся рассказали, что все остальные утонули.
Пара представилась, как Якоб и Клаудия Хеар, затем Якоб и Грэхэм вытащили тело Ридли и захоронили его на удаленном склоне холма, спускавшемся к воде. Пока они работали, Якоб объяснил, что это – один из Кокосовых островов, представляющий собой пару атоллов. Остров был заселен тринадцать лет назад дядей Якоба, Александром Хеаром, и группой малайских моряков под командованием шотландца по имени Джон Кланис-Росс. Это был редко посещаемый аванпост, с которого велось наблюдение за производством сушеной мякоти кокосов, отправлявшейся в Англию для изготовления там кокосового масла.
Когда работа была закончена, Якоб усадил Грэхэма за кухонный стол и распилил железное кольцо, висевшее на его правой ноге, объявив при этом, что «отныне Грэхэм является свободным человеком».
– Никто не будет искать Грэхэма Магинниса, – добавил затем Якоб, – поскольку он погиб во время крушения «Веймута», в первый день апреля тысяча восемьсот тридцать девятого года.
– А как вы объясните людям мое появление здесь? – спросил старик.
– В этой части земного шара никто не задает лишних вопросов, – заверил его Якоб. – Какое-то время вы проведете здесь со мной и Клаудией, а затем, примерно через несколько недель, мы скажем, что вы наш дальний родственник, который приехал навестить нас на одном из торговых кораблей, бросившим якорь возле острова.
– Ему понадобятся новое имя и документы, – резонно заметила Клаудия.
– Насчет документов я позабочусь, – предложил Якоб. – Что касается имени, то нам лучше по-прежнему называть вас Грэхэмом, так как к этому имени вы привыкли.
Грэхэм покачал головой:
– В Милбанкской тюрьме не существует имен. Я был номером восемьдесят четыре – четырнадцать.
Клаудия подошла сзади к старику и положила руку ему на плечо:
– Вот так мы и будем вас называть.
– Восемьдесят четыре – четырнадцать? – недоуменно переспросил Грэхэм.
– Нет. По названию тюрьмы, в которой вы сидели. Мистер Грэхэм Милбанк. – Клаудия игриво дернула старика за бороду. – Теперь давайте-ка вас хорошенько вымоем, пострижем волосы и уберем эту нелепую бороду. Когда я закончу прихорашивать вас, мистер Милбанк, вы будете выглядеть, как чистокровный вест-индийский купец.
Грэхэм усмехнулся, затем расхохотался.
– Я им и был, – провозгласил он, утирая навернувшиеся от смеха на глаза слезы. – Перед тем, как я угодил в тюрьму благодаря предательству своего друга, я именно им и был – китайским и вест-индийским торговцем!
* * *
Этим же вечером Грэхэм Магиннис стоял в одиночестве на обрыве над водой, глядя на Индийский океан, туда, где солнце только начинало садиться за горизонт. Поверхность океана была невероятно спокойной, и казалось, что оранжевые, желтые и красные пальцы дотрагиваются до синей глади. Грэхэму казалось, что эта переливающаяся рука потянулась к нему, маня его за много тысяч миль через океан, напоминая ему, что наступит день, когда он снова увидит своих детей.
– Да. Я вернусь домой к вам, мои Коннор и Эмелин, – поклялся вслух Грэхэм. Подняв с земли небольшой камень, он швырнул его в океан и услышал всплеск воды. На скулах старика заиграли желваки, ладони его сжались в кулаки. – Я вернусь домой и к тебе тоже, Эдмунд Баллинджер. Я вернусь в Англию и отомщу.
XXI
На берегу возможности человека измеряются его умением стрелять из лука и владением верховой ездой, в то время как моряк должен быть наделен способностью сражаться с водой и на воде. Моряк должен понимать ветра, и облака, и земли, и их очертания. Он должен иметь большой опыт в метании копья при сильном ветре. Он должен знать, как сам бог, как пробиваться сквозь большие волны, управлять своим кораблем и быть всегда готовым к действию. После того, как все его копья были брошены и пронзили врагов, за ними должно вступать в бой его ружье, принося еще больший эффект. Все грохочущие ураганы огненного жара [пороха] достигнут намеченной цели, и когда бы ни встретились на пути пираты, они будут неизменно побеждены. Никакое оружие не минет своей цели. Морские бандиты будут разбиты и повержены в прах, и даже при высоких волнах, когда они захотят обратиться в бегство, они будут преследоваться, ловиться и безжалостно уничтожаться. Таким образом, чудовища, живущие в морских пучинах, останутся спокойными, и море станет совершенно гладким, даже мелкой ряби не будет на нем.
(Император Тао-кунг, из официальных судебных записей, «Пекинские Вести», семнадцатый день, девятый месяц, тринадцатый год его царствования.)
Росс Баллинджер и Фрай Льюис Надал стояли на носу тайпин чуаня, или «большой военной лодки» – типичной боевой китайской джонки с плоским днищем, высокой кормой, квадратной носовой частью и большими парусами. При длине в сто двадцать пять футов она являлась одним из самых больших кораблей Императорского военно-морского флота. Джонка была выкрашена в красный и черный цвета, с парой нарисованных на носовой части больших глаз. Вооружение составляли три двенадцатифунтовые и три девятифунтовые пушки, расположенные вдоль бортов, и одно девятифунтовое орудие, установленное по центру кормы.
Росс перегнулся через леер и посмотрел на команду из примерно сорока моряков, которые поднимали невероятных размеров парус на главной мачте. Более узкий сверху, чем снизу, и весящий почти три тонны, он был изготовлен из туго переплетенной циновки и поддерживался горизонтальными бамбуковыми реями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117