– Тогда мы должны подождать, – произнесла она. – Мы будем ждать, пока ты не спросишь его.
– Спрошу кого?
– Моего дядю. Когда мы вернемся в Кантон, ты сможешь просить у него моей руки.
– Но я же фан-куа. Он никогда...
– Как-нибудь мы сумеем его уговорить. Мы найдем выход. – Мей-ли нежно поцеловала Росса в губы.
– В нашей стране есть обычай, – сказал Росс, он соскользнул с кровати и опустился на колени рядом с девушкой. – Перед тем, как мы просим руки девушки у ее отца или дяди, мы сначала спрашиваем об этом саму девушку. – Взяв руку Мей-ли, он поднес ее к своим губам, затем прошептал: – Мей-ли, ты выйдешь за меня замуж?
– Да, Росс Баллинджер. Если мой дядя позволит, я буду твоей женой.
XXII
«Лансит» прибыл в гавань Вампоа первого мая тысяча восемьсот тридцать девятого года. Еще до его прибытия в Кантон из Макао было послано сообщение, и поэтому капитан Чарльз Эллиот и Лин Цзе-сю знали о присутствии на борту британского фрегата племянницы Лина. На самом деле, китайский высокопоставленный чиновник знал об этом до того, как прибыло послание от англичан. Боевая джонка – тайпин чуань – и вся ее команда, включая адмирала Юня, были освобождены из-под стражи по прибытии в Коулунь, после чего адмирал послал курьера в Кантон по суше.
На протяжении всего предыдущего месяца партии ящиков опиума – общим количеством в двадцать тысяч штук – прибывали в условленный заранее пункт на Чунь-пай, остров в Богуа, расположенный в устье реки Кантон. Через два дня после введения в действие начальной договоренности, двадцать седьмого марта, чиновник распорядился, чтобы иностранцам поставили двести пятьдесят голов скота на мясо, и дал разрешение на продажу другого продовольствия. Пятнадцатого апреля, когда были сданы первые четыре тысячи пятьсот пятнадцать ящиков с опиумом, появился приказ, предписывающий всей прислуге возвратиться на фабрики. Однако, несмотря на то, что к двадцать шестому апреля половина ящиков оказалась в руках китайских властей, Лин все еще не выполнил своего обещания разрешить передвижение между Макао и Кантоном.
По прибытии «Лансита» капитан Эллиот установил причину невыполнения обязательства, обусловленного в соглашении. Лин Цзе-сю прислал генеральному консулу сообщение, в котором говорилось, что до того, как будут сняты ограничения на передвижение и ликвидирована блокада иностранного квартала в Кантоне, Лин Мей-ли должна оказаться целой и невредимой в его резиденции. Эллиот и не собирался держать девушку в заточении, однако чувствовал, что может оказаться полезным сперва встретиться с чиновником и еще раз убедиться в том, что освобождение его племянницы приведет к ожидаемому результату.
По требованию Лина Цзе-сю – и вопреки настоятельным возражениям капитана Ффиске – Россу Баллинджеру было позволено присутствовать на этой встрече, чтобы подтвердить, находится ли в добром здравии Мей-ли. В качестве переводчика молодого англичанина сопровождал Фрай Льюис Надал.
Встреча, проведенная в саду верховного правителя, оказалась короткой и результативной, поскольку соглашение было достигнуто очень быстро. Согласно договоренности, Мей-ли должна была получить свободу на следующее утро, второго мая, и в тот же день все ограничения на передвижения должны были быть сняты. Капитан Эллиот дал обещание сдать оставшиеся ящики к середине мая. В качестве ответного жеста Лин Цзе-сю сказал, что уберет всех гвардейцев и снимет блокаду второго мая, хотя предварительное соглашение предусматривало эти действия после сдачи трех четвертей всех ящиков с опиумом.
Помимо всего прочего, на встрече был поднят вопрос о нападении «Лансита» на судно Императорского военно-морского флота. Эллиот утверждал, что это случилось во время периода открытой враждебности между их народами и было инициировано продолжающейся блокадой иностранного квартала в Кантоне. Когда чиновник Лин указал на то, что договоренность о снятии блокады была достигнута задолго до атаки на море, Эллиот продолжал возражать, аргументируя это тем, что «Лансит» поднял паруса до того, как стало известно о соглашении. Корабль и на самом деле покинул гавань Вампоа до официального заявления, но Эллиот был слишком умен, чтобы упоминать о деликатном поручении, переданному капитану Ффиске через Джулиана Баллинджера.
У Лина Цзе-сю вообще не было большого желания оставлять безнаказанным инцидент, произошедший между «Ланситом» и военной джонкой адмирала Юня; одновременно с этим ему не хотелось еще больше углублять конфликт, разгоревшийся между Англией и Китаем. В конце концов, обе стороны сошлись на том, что произошедшее нападение было непреднамеренным. Капитан Ффиске ошибочно принял тайпин чуань за пиратское судно, а затем, осознав свою ошибку, сделал все возможное для того, чтобы оказать помощь пострадавшей джонке, и привел ее назад на буксире в Коулунь. В ответ на молчаливое согласие Лина Цзе-сю с таким объяснением Эллиот обязался распорядиться насчет доставки письма чиновника королеве Виктории. Однако он и не собирался выполнять данное обещание, поскольку был убежден в том, что вся информация о происходящем в Кантоне должна была быть написана его собственным пером.
В завершение встречи, Лин Цзе-сю попросил оставить его наедине с Фраем Льюисом, после чего Росс и капитан Эллиот удалились. Когда двое мужчин остались в саду одни, Лин спросил испанского монаха:
– Я волнуюсь за свою племянницу; с ней на самом деле все в порядке?
– Она, очевидно, довольно подавлена всем происшедшим, однако жива и здорова, – заверил Льюис чиновника, произнеся свои слова на китайском языке.
– А ваша сестра? Я слышал, она ранена?
– Сестра Кармелита является преданным слугой господним. Она уже выздоравливает и скоро сможет вернуться к своим обязанностям в миссии.
– Превосходно! – провозгласил Лин.
Чиновник долгое время молчал, глядя на Фрая Льюиса. Его глаза были одновременно печальными и усталыми. Было видно, что напряженные события последних недель взяли свое. Наконец Лин Цзе-сю произнес:
– Я получил донесение, которое меня очень беспокоит. Мне бы хотелось, чтобы его содержание не достигло ушей молодого англичанина.
Фрай Льюис с удивлением посмотрел на чиновника:
– А в чем, собственно говоря, дело?
– Адмирал Юнь сообщил мне, что... это очень деликатный вопрос...
Обычно невозмутимый и сдержанный Лин Цзе-сю казался на этот раз довольно смущенным. Наконец, овладев переполнявшими его эмоциями, он продолжил:
– Адмирал сообщает, что на борту его судна был нарушен этикет.
– Этикет? – недоуменно переспросил монах.
– Это случилось сразу после нападения на корабль адмирала. Один из его воинов видел мою племянницу и англичанина, и их поведение не соответствовало требуемым приличиям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117