Я пристально посмотрел на него, пытаясь разобраться в своих ощущениях. Еще с детских лет я хорошо усвоил, что на Джекоба нельзя положиться – он обязательно опоздает, забудет, подведет меня из-за свой лени или невежества, – так что всегда и во всем мне приходилось рассчитывать только на себя. Но он был моим братом, я хотел доверять ему. И хотя понимал, что рискую, надеялся извлечь из этого некоторую выгоду. Ведь я спас его, и мне казалось, что ему следует знать об этом. Пусть чувствует себя в долгу передо мной.
– Он был еще жив, когда ты уехал, – признался я. – Я это не сразу понял, лишь только когда стал поднимать его, но к тому времени ты уже был далеко.
– Так я не убил его?
Я покачал головой.
– Я задушил его шарфом.
До него не сразу дошел смысл сказанного мной. Он уставился на свое колено, опустив голову на грудь, так что кожа на его подбородке собралась гармошкой.
– Зачем? – произнес он.
Вопрос застал меня врасплох. Я в упор посмотрел на брата, пеняя себя за то, что так поторопился с объяснениями.
– Я сделал это для тебя, Джекоб. Чтобы избавить тебя от неприятностей.
Он закрыл глаза.
– Зачем ты это сделал? Нужно было оставить его в живых.
– Боже мой, Джекоб! Ты что, не понял меня? Я же сказал, что сделал это ради тебя. Чтобы спасти тебя.
– Спасти меня? – переспросил он. – Если бы ты оставил его в живых, все могло бы сойти за обыкновенную драку. Мы вернули бы деньги и раз и навсегда покончили бы с этой историей. А теперь на нас повисло убийство.
– Все, что я сделал, – это довел до конца то, что начал ты. Мы вместе совершили убийство. Если бы ты не ударил его первым, мне бы не пришлось брать грех на душу.
Этот довод, казалось, сломал его. Он притих; сняв очки, потер их о куртку, потом снова надел.
– Теперь нас уж точно поймают, – сказал он.
– Нет, Джекоб, не поймают. Мы совершили преступление, но постарались замести все следы. Единственное, что нас может выдать, – это твоя слабость. Если ты сломаешься и это станет заметным, все пропало.
– Я возьму себя в руки.
– Тогда нам ничего не грозит.
Он пожал плечами, словно говоря: «Поживем – увидим» – и мы оба уставились на маленького мальчика, проезжавшего мимо на велосипеде. Он старательно крутил педали, следуя по самой середине улицы, упорно сопротивляясь встречному ветру. На нем была черная маска горнолыжника, и в ней он выглядел жутковато, почти как террорист.
– А Лу мы расскажем? – спросил Джекоб.
– Нет.
– Почему нет?
Я почувствовал, как меня передернуло от этого вопроса. Откуда-то из глубин подсознания выплыло слово «сообщник» , и, наверное, впервые в жизни я задумался над истинным его значением. Это было магическое слово; оно сводило людей друг с другом, крепко-накрепко связывало их судьбы. Мы с Джекобом вместе совершили преступление, и отныне ничто уже не могло распутать клубок, в котором сплелись наши жизни. То, что Джекоб оказался трусливее меня, было не так уж важно. В нашем зловещем союзе мы были на равных и одинаково зависимы друг от друга. Возможно, сейчас он был слишком взволнован, чтобы это осознать, но я не сомневался, что со временем, когда эмоции улягутся, он все поймет. Я повернулся к нему.
– Почему тебе так хочется рассказать обо всем Лу?
– Мне просто кажется, что ему следует знать об этом.
– То, что мы сделали, Джекоб, – ужасно. Из-за этого мы можем провести остаток наших дней в тюрьме.
Он опять закрыл глаза.
– Обещай, что ничего ему не скажешь, – потребовал я.
Джекоб колебался; взгляд его по-прежнему был устремлен на перчатки. Наконец он пожал плечами.
– Хорошо.
– Обещай мне.
Он вздохнул и уставился в окно.
– Обещаю, что не скажу Лу, – произнес он. После этого мы какое-то время молчали. Джекоб собрался было вылезти из машины, но потом как будто передумал.
– Где ты спрятал деньги? – спросил он. Я в упор посмотрел на него.
– В гараже, – солгал я.
– В гараже?
– Я подумал, что, если спрячу в доме, Сара может их случайно найти.
Он кивнул, выждал какое-то мгновение, словно пытаясь придумать, что бы еще сказать, потом все-таки открыл дверцу. Собака спрыгнула с заднего сиденья, бросилась к нему в ноги.
– Мы забыли съездить на кладбище, – сказал я. Джекоб устало взглянул на меня, губы его дрогнули в презрительной усмешке.
– Хочешь сейчас съездить? Я покачал головой.
– Я просто сказал, что мы забыли это сделать.
Он отмахнулся от моих слов.
– По-моему, это самая незначительная из наших проблем, я прав?
Джекоб не стал дожидаться моего ответа. Выбравшись из машины, он свистнул Мэри-Бет и, когда собака спрыгнула на тротуар, хлопнул за собой дверцей.
Сара услышала, как я вернулся домой, и позвала меня сверху. Я застал ее в спальне; шторы на окнах были опущены, и дневной свет почти не проникал в комнату. Она лежала под одеялом, явно намереваясь вздремнуть после обеда. Волосы ее были собраны в пучок на макушке.
Я присел возле нее и принялся пересказывать утренние события. Я излагал все по порядку, постепенно подводя ее к кульминационному моменту – стычке с Педерсоном, – рассчитывая преподнести эту новость вовремя, чтобы добиться максимального эффекта. Сара перевалилась на бок, прикрыла глаза и натянула одеяло до подбородка. Она никак не реагировала на мои откровения – просто лежала и полусонно улыбалась. Я даже не был уверен в том, что она меня слушает.
Но, когда я начал рассказывать о том, как покидал самолет, она чуть приподняла голову и открыла глаза.
– А что с банкой из-под пива? – спросила она. Вопрос застал меня врасплох.
– С банкой из-под пива? – переспросил я.
– Ну да, с той, что была у Лу.
Я понял, что совершенно упустил это из виду. Мне нужно было заняться поисками банки сразу же после того, как я подложил деньги, но в тот момент как раз и появились две вороны, которые так напугали меня.
– Я не нашел ее, – уклончиво ответил я.
– А ты искал?
Я выдержал паузу, постепенно обдумывая, стоит ли приврать, но, пока я колебался, необходимость в этом уже отпала.
– Ты забыл, – обличительным тоном заявила Сара.
– Я просто не увидел ее. Около самолета ее не было.
Сара приподнялась и села.
– Если ее найдут, – скороговоркой произнесла она, – сразу станет ясно, что кто-то там уже побывал.
– Подумаешь, какая-то банка из-под пива. Ее никто и не заметит.
Сара промолчала. Она сидела, уставившись на одеяло. Я видел, что она начинает злиться: губы ее были плотно сжаты, и казалось, что даже вены на лбу вздулись от напряжения.
– Подумают, что кто-то обронил ее еще летом, – добавил я. – Во время пикника в саду.
– Можно провести экспертизу и установить, сколько времени она там пролежала. Это легко определяется по ржавчине.
– Да ладно тебе, Сара. Никто не станет проводить экспертизу.
Ее тон был мне неприятен. Она словно обвиняла меня в том, что я совершил грубейшую и непростительную ошибку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106