Но желаемый эффект был достигнут. Сара уронила голову мне на плечо и обняла меня.
На столе начал надрываться телефон. После пяти звонков он замолк.
– Я же обещал тебе, Сара, ведь так? Я обещал, что не позволю, чтобы мы оказались в руках полиции.
Она кивнула, уткнувшись мне в шею.
– Верь мне, – прошептал я. – Я поговорю с Лу насчет Ненси. Все будет о'кей. Ты только подожди, не дергайся.
В тот же вечер, когда магазин уже закрывался, я услышал, как в торговом зале Джекоб спорит с кассиршей. Я быстро поднялся и вышел из кабинета.
Джекоб стоял у кассы; куртка его была наглухо застегнута. Он умоляюще глазел на Черил Уилльямс – густо нарумяненную стареющую толстушку, которая работала кассиром на полставки. Черил упрямо мотала головой.
– Сожалею, мистер Митчелл, – говорила она. – Я просто не имею права этого делать. Перейдите улицу и зайдите в банк.
– Ну что вам стоит, Черил, – умолял Джекоб. – Банк ведь уже закрыт.
– Тогда вам придется подождать до утра.
– Я не могу ждать до утра, – повысил голос Джекоб. – Мне это нужно сию минуту.
Что-то в его позе – скорее всего, неуклюже расставленные ноги, чуть подгибающиеся под тяжестью его туши, – убедило меня в том, что Джекоб пьян.
– Джекоб, – вмешался я в разговор, не дав Черил возможности ответить.
Они одновременно повернулись ко мне, и на лицах обоих отразилось облегчение.
– Она не дает мне денег, – пожаловался Джекоб.
В его руке был зажат чек, и он помахал им перед носом Черил.
– Мы не банк, – возразил я. – Мы не выдаем денег по чеку.
Черил, вновь занявшаяся подсчетом дневной выручки, чуть заметно улыбнулась.
– Хэнк… – начал было Джекоб, но я резко оборвал его.
– Пройди в мой кабинет, – сказал я.
Джекоб повиновался, и, когда он вошел ко мне, я закрыл за ним дверь.
– Садись, – бросил я ему.
Он опустился в то самое кресло, в котором незадолго до этого сидела Сара. Кресло жалобно скрипнуло под его тяжестью.
Я подошел к окну и поднял жалюзи. Солнце почти зашло. В городе зажигались огни. Церковь и кладбище уже погрузились в темноту.
– Ты выпил, – сказал я не оборачиваясь. Мне было слышно, как он заерзал в кресле.
– Что ты имеешь в виду?
– Я чувствую по запаху. Еще пяти нет, а ты уже пьян.
– Я выпил только пару пива, Хэнк. Я совсем не пьян.
Я отвернулся от окна и присел на подоконник. Джекобу пришлось развернуться в кресле, чтобы видеть меня. Выглядел он смущенным, оробевшим – словно ученик, которого вызвали в кабинет директора.
– Это безответственно, – заявил я.
– Но мне действительно очень нужны деньги. Нужны сегодня вечером.
– Ты хуже Лу.
– Да полно тебе, Хэнк. Выпил-то всего пару пива.
– Он проговорился Ненси, так ведь?
Джекоб вздохнул.
– Отвечай мне, – повысив голос, настаивал я.
– Что ты так зациклился на этом?
– Просто хочу знать правду.
– Но мне-то откуда это знать?
– Мне важно твое мнение.
Насупившись, Джекоб снова заерзал в кресле. Смотреть на меня он не решался.
– Она его подружка, – начал он. – Они вместе живут.
– Ты хочешь сказать, что он все-таки проболтался?
– Если бы Лу спросил меня о том, сказал ли ты Саре или нет, я бы ответил…
– Лу спрашивал тебя об этом?
– Перестань, Хэнк. Я просто пытаюсь доказать тебе, что это лишь мои догадки. Я ни в чем не могу быть уверенным.
– Я не об этом спрашиваю. Меня интересует, что ты думаешь по этому поводу.
– Тогда я повторюсь: она его подружка.
– Это означает «да»?
– Наверное.
– А ты помнишь, о чем мы с тобой договаривались? О том, что ты несешь за него ответственность.
Джекоб промолчал.
– Если он провалит дело – это будет твоя вина. И спрашивать я буду с тебя.
– Но, послушай…
– Я сожгу деньги, Джекоб. Если увижу, что из-за вас мой план под угрозой, я просто-напросто сожгу их.
Он уставился на свой чек, который все еще держал в руке.
– Будет лучше, – добавил я, – если ты приведешь его в чувство, и как можно скорее. Скажи ему, что на нем теперь лежит ответственность за Ненси – так же, я повторяю, как и на тебе – за него.
Джекоб задумчиво посмотрел на меня. Он старательно орудовал языком во рту, причмокивал, прочищая зубы. Лоб его, широкий и низкий, был усеян прыщами. Кожа была сальная и блестела.
– Прямо-таки круговая порука, – сказал он. – Ты не находишь?
– Круговая порука?
Он улыбнулся.
– Лу отвечает за Ненси, я отвечаю за Лу, ты – за меня.
Я задумался над его словами, потом согласно кивнул.
– Выходит так, – продолжал Джекоб, – что в итоге ты несешь ответственность за всех нас.
Я не нашелся с ответом. Отступив от окна, я прошел к столу и занял свое рабочее место.
– На какую сумму у тебя чек? – спросил я. Джекоб посмотрел на чек, зажатый в руке. Перчатки он так до сих пор и не снял.
– На сорок семь долларов.
Я протянул руку через стол и взял у него чек.
– Откуда он у тебя?
– От Сонни Мейджора. Я продал ему свой храповик с трещоткой.
Я бегло просмотрел чек, потом передал его Джекобу вместе с ручкой.
– Перепиши его на меня.
Пока он расписывался, я достал из бумажника две двадцатидолларовые и одну десятидолларовую бумажки. Отдав их Джекобу в обмен на чек, я проговорил:
– Ты должен мне три доллара.
Он сунул деньги в карман и, похоже, уже собрался уходить, но потом вдруг решил задержаться. Взглянув на мой лоб, он поинтересовался:
– Как твоя шишка?
Я тронул ее пальцем. Все, что осталось от шишки, – это крошечный струп.
– Рассосалась.
Джекоб понимающе кивнул.
– А твой нос? – спросил я.
Он сморщил нос и шумно втянул воздух.
– Прекрасно.
После этого мы замолчали. Я уже собирался встать и проводить брата до двери, когда он вдруг сказал:
– А ты помнишь, как отец разбил себе нос?
Я кивнул. Когда мне было семь лет, отец купил по выписке ветряную мельницу, чтобы с ее помощью орошать одно из полей. Он уже почти закончил сборку и, стоя на лестнице, закручивал последний болт, когда внезапный порыв ветра запустил алюминиевые лопасти этой штуковины, которые заехали отцу прямо по лицу и сбили его с лестницы. Мать видела все это из окна и – поскольку отец упал навзничь и лежал не двигаясь, прикрыв рукой голову, – бросилась к телефону вызывать «скорую помощь». В Ашенвиле существовала добровольческая служба пожарной охраны, и оттуда спасать отца примчались его друзья, которые потом очень долго подшучивали над ним. Отец так и не простил матери, что она поставила его в такое дурацкое положение.
– Эта ветряная мельница до сих пор стоит, – проговорил Джекоб. – Когда проезжаешь мимо, ее даже видно с дороги.
– Пожалуй, это единственное творение его рук, которое функционировало, – заметил я.
Джекоб улыбнулся – репутация отца как горе-мастера была извечной темой для шуток в нашей семье; но, когда он вновь заговорил, в голосе его прозвучали скорбные интонации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
На столе начал надрываться телефон. После пяти звонков он замолк.
– Я же обещал тебе, Сара, ведь так? Я обещал, что не позволю, чтобы мы оказались в руках полиции.
Она кивнула, уткнувшись мне в шею.
– Верь мне, – прошептал я. – Я поговорю с Лу насчет Ненси. Все будет о'кей. Ты только подожди, не дергайся.
В тот же вечер, когда магазин уже закрывался, я услышал, как в торговом зале Джекоб спорит с кассиршей. Я быстро поднялся и вышел из кабинета.
Джекоб стоял у кассы; куртка его была наглухо застегнута. Он умоляюще глазел на Черил Уилльямс – густо нарумяненную стареющую толстушку, которая работала кассиром на полставки. Черил упрямо мотала головой.
– Сожалею, мистер Митчелл, – говорила она. – Я просто не имею права этого делать. Перейдите улицу и зайдите в банк.
– Ну что вам стоит, Черил, – умолял Джекоб. – Банк ведь уже закрыт.
– Тогда вам придется подождать до утра.
– Я не могу ждать до утра, – повысил голос Джекоб. – Мне это нужно сию минуту.
Что-то в его позе – скорее всего, неуклюже расставленные ноги, чуть подгибающиеся под тяжестью его туши, – убедило меня в том, что Джекоб пьян.
– Джекоб, – вмешался я в разговор, не дав Черил возможности ответить.
Они одновременно повернулись ко мне, и на лицах обоих отразилось облегчение.
– Она не дает мне денег, – пожаловался Джекоб.
В его руке был зажат чек, и он помахал им перед носом Черил.
– Мы не банк, – возразил я. – Мы не выдаем денег по чеку.
Черил, вновь занявшаяся подсчетом дневной выручки, чуть заметно улыбнулась.
– Хэнк… – начал было Джекоб, но я резко оборвал его.
– Пройди в мой кабинет, – сказал я.
Джекоб повиновался, и, когда он вошел ко мне, я закрыл за ним дверь.
– Садись, – бросил я ему.
Он опустился в то самое кресло, в котором незадолго до этого сидела Сара. Кресло жалобно скрипнуло под его тяжестью.
Я подошел к окну и поднял жалюзи. Солнце почти зашло. В городе зажигались огни. Церковь и кладбище уже погрузились в темноту.
– Ты выпил, – сказал я не оборачиваясь. Мне было слышно, как он заерзал в кресле.
– Что ты имеешь в виду?
– Я чувствую по запаху. Еще пяти нет, а ты уже пьян.
– Я выпил только пару пива, Хэнк. Я совсем не пьян.
Я отвернулся от окна и присел на подоконник. Джекобу пришлось развернуться в кресле, чтобы видеть меня. Выглядел он смущенным, оробевшим – словно ученик, которого вызвали в кабинет директора.
– Это безответственно, – заявил я.
– Но мне действительно очень нужны деньги. Нужны сегодня вечером.
– Ты хуже Лу.
– Да полно тебе, Хэнк. Выпил-то всего пару пива.
– Он проговорился Ненси, так ведь?
Джекоб вздохнул.
– Отвечай мне, – повысив голос, настаивал я.
– Что ты так зациклился на этом?
– Просто хочу знать правду.
– Но мне-то откуда это знать?
– Мне важно твое мнение.
Насупившись, Джекоб снова заерзал в кресле. Смотреть на меня он не решался.
– Она его подружка, – начал он. – Они вместе живут.
– Ты хочешь сказать, что он все-таки проболтался?
– Если бы Лу спросил меня о том, сказал ли ты Саре или нет, я бы ответил…
– Лу спрашивал тебя об этом?
– Перестань, Хэнк. Я просто пытаюсь доказать тебе, что это лишь мои догадки. Я ни в чем не могу быть уверенным.
– Я не об этом спрашиваю. Меня интересует, что ты думаешь по этому поводу.
– Тогда я повторюсь: она его подружка.
– Это означает «да»?
– Наверное.
– А ты помнишь, о чем мы с тобой договаривались? О том, что ты несешь за него ответственность.
Джекоб промолчал.
– Если он провалит дело – это будет твоя вина. И спрашивать я буду с тебя.
– Но, послушай…
– Я сожгу деньги, Джекоб. Если увижу, что из-за вас мой план под угрозой, я просто-напросто сожгу их.
Он уставился на свой чек, который все еще держал в руке.
– Будет лучше, – добавил я, – если ты приведешь его в чувство, и как можно скорее. Скажи ему, что на нем теперь лежит ответственность за Ненси – так же, я повторяю, как и на тебе – за него.
Джекоб задумчиво посмотрел на меня. Он старательно орудовал языком во рту, причмокивал, прочищая зубы. Лоб его, широкий и низкий, был усеян прыщами. Кожа была сальная и блестела.
– Прямо-таки круговая порука, – сказал он. – Ты не находишь?
– Круговая порука?
Он улыбнулся.
– Лу отвечает за Ненси, я отвечаю за Лу, ты – за меня.
Я задумался над его словами, потом согласно кивнул.
– Выходит так, – продолжал Джекоб, – что в итоге ты несешь ответственность за всех нас.
Я не нашелся с ответом. Отступив от окна, я прошел к столу и занял свое рабочее место.
– На какую сумму у тебя чек? – спросил я. Джекоб посмотрел на чек, зажатый в руке. Перчатки он так до сих пор и не снял.
– На сорок семь долларов.
Я протянул руку через стол и взял у него чек.
– Откуда он у тебя?
– От Сонни Мейджора. Я продал ему свой храповик с трещоткой.
Я бегло просмотрел чек, потом передал его Джекобу вместе с ручкой.
– Перепиши его на меня.
Пока он расписывался, я достал из бумажника две двадцатидолларовые и одну десятидолларовую бумажки. Отдав их Джекобу в обмен на чек, я проговорил:
– Ты должен мне три доллара.
Он сунул деньги в карман и, похоже, уже собрался уходить, но потом вдруг решил задержаться. Взглянув на мой лоб, он поинтересовался:
– Как твоя шишка?
Я тронул ее пальцем. Все, что осталось от шишки, – это крошечный струп.
– Рассосалась.
Джекоб понимающе кивнул.
– А твой нос? – спросил я.
Он сморщил нос и шумно втянул воздух.
– Прекрасно.
После этого мы замолчали. Я уже собирался встать и проводить брата до двери, когда он вдруг сказал:
– А ты помнишь, как отец разбил себе нос?
Я кивнул. Когда мне было семь лет, отец купил по выписке ветряную мельницу, чтобы с ее помощью орошать одно из полей. Он уже почти закончил сборку и, стоя на лестнице, закручивал последний болт, когда внезапный порыв ветра запустил алюминиевые лопасти этой штуковины, которые заехали отцу прямо по лицу и сбили его с лестницы. Мать видела все это из окна и – поскольку отец упал навзничь и лежал не двигаясь, прикрыв рукой голову, – бросилась к телефону вызывать «скорую помощь». В Ашенвиле существовала добровольческая служба пожарной охраны, и оттуда спасать отца примчались его друзья, которые потом очень долго подшучивали над ним. Отец так и не простил матери, что она поставила его в такое дурацкое положение.
– Эта ветряная мельница до сих пор стоит, – проговорил Джекоб. – Когда проезжаешь мимо, ее даже видно с дороги.
– Пожалуй, это единственное творение его рук, которое функционировало, – заметил я.
Джекоб улыбнулся – репутация отца как горе-мастера была извечной темой для шуток в нашей семье; но, когда он вновь заговорил, в голосе его прозвучали скорбные интонации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106