Я почувствовал, что проигрываю ему в этом.
Когда я допил свое виски, Джекоб подлил мне еще.
Они с Лу начали спорить о том, откуда пошло название Дьявольское озеро, где они часто удили рыбу. Джекоб утверждал, что все дело в его необычной конфигурации – сверху оно напоминает голову с двумя рогами, – но Лу ему не верил. От виски мне стало очень тепло, и, когда я обратил на это внимание, меня охватила легкая паника; она, словно звонок будильника, заставила меня встрепенуться. Я понимал, что напиться сейчас – это значит провалить дело; мне, как никогда, нужна была ясность в мыслях, четкость в словах и поступках.
Я поставил стакан на столик и, сосредоточившись, стал обдумывать, как бы включиться в их беседу; мне хотелось сформулировать вопрос или суждение, который можно было бы ввернуть в разговор и потом незаметно перевести его на Педерсона и деньги. Я все пыжился, но голова отказывалась работать. Мысленно я почему-то вновь возвращался к безрукому парню, о котором недавно шла речь, и, положив руки на колени, пытался прикинуть в уме их вес. Вконец отчаявшись, я выпалил:
– А что, если бы мне пришлось сознаться?
Голос мой почти сорвался на крик, вызвав всеобщее удивление. Джекоб и Лу недоуменно уставились на меня.
– Сознаться? – переспросил Лу и ухмыльнулся. Он был пьян и, похоже, считал, что и я недалеко ушел от него.
– Вы могли бы такое представить? – продолжал я. – Чтобы я сделал признание?
– Признание в чем?
– В том, что присвоил деньги, а потом еще и убил Педерсона.
Лу по-прежнему улыбался, глядя на меня.
– Ты что, подумываешь о том, чтобы признаться?
Я покачал головой.
– Нет, просто интересно, могли бы вы меня представить в этой роли.
– Конечно, – сказал Лу. – Почему бы и нет?
– А ты? – обратился я к Джекобу. Он сидел рядом со мной, ссутулившись, разглядывая свои руки.
– Думаю, что да, – почти пропищал он.
– И как ты себе это представляешь?
Джекоб бросил на меня злобный взгляд. Ему явно не хотелось отвечать мне.
– Ты изобличишь своих сообщников, – с улыбкой произнес Лу. – Свалишь все на нас, чтобы самому избежать наказания.
– Но что бы я мог сказать?
– Правду. Что задушил Педерсона его же шарфом. Я почувствовал, как Джекоб напрягся. То, что Лу знал про шарф, означало лишь одно: мой брат сам рассказал ему о том, как я убил старика. Хотя, конечно, не исключено, что Лу и впрямь догадался об убийстве, а уж потом, по ходу разговора, Джекоб выложил ему все подробности. Я отметил про себя, что позже мне еще предстоит как следует разобраться с этим.
– Поставь себя на мое место, – сказал я, обращаясь к Лу. – Представь, что Джекоб – шериф и ты пришел к нему, чтобы сделать признание.
Лу подозрительно уставился на меня.
– Зачем?
– Я хочу услышать, что, по-твоему, я должен сказать.
– Я же тебе уже говорил. Ты признаешься, что задушил его шарфом.
– Но я хочу услышать, как бы ты произнес эти слова, будь ты на моем месте.
– Давай, Лу, – подзадорил его Джекоб. Покосившись на меня, он выдавил злорадный смешок. – Притворись бухгалтером.
Лу ухмыльнулся. Сделав глоток виски и встав со стула, он изобразил стук в дверь.
– Шериф Дженкинс? – позвал он нарочито высоким и дрожащим, как у слабонервного подростка, голосом.
– Да? – произнес Джекоб глубоким баритоном, который в его сознании ассоциировался с образом представителя власти.
– Это Хэнк Митчелл. Мне нужно вам кое-что сказать.
– Заходи, Хэнк. – пробасил Джекоб. – Садись.
Лу сделал вид, что открывает дверь. Глупо ухмыляясь, он потоптался на месте, потом, сдвинув колени и положив на них руки, присел на краешек стула.
– Это касается Дуайта Педерсона, – начал он, и я потянулся к карману рубашки. Мягко щелкнула кнопка, и еле слышно зашипел диктофон.
– Да? – произнес Джекоб.
– Видите ли, дело в том, что причиной его гибели была не авария.
– Что ты имеешь в виду?
Лу начал нервно озираться по сторонам. Потом прошептал:
– Я убил его.
Последовала пауза; Лу ждал реакции моего брата. Джекоб, по-видимому, надеялся, что на этом я прерву запись, что мне достаточно лишь этого голого заявления, но я хотел большего. Мне нужно было, чтобы он рассказал, как именно совершил убийство.
– Ты убил Дуайта Педерсона? – спросил наконец Джекоб. Он сделал вид, что потрясен услышанным.
Лу кивнул головой.
– Я задушил его шарфом, а потом столкнул с моста в реку. Я обставил все это как несчастный случай.
Джекоб молчал. Уже по одной его позе я мог бы сказать, что он не собирается больше проронить ни слова, так что мне ничего не оставалось, как только выключить магнитофон. Что ж, пожалуй, и того, что мы записали, было вполне достаточно, чтобы припугнуть Лу и заставить его молчать, если, конечно, такое в принципе было возможно.
– Хорошо, – сказал я. – Можешь остановиться. Лу покачал головой.
– Я хочу подобраться к той части, где ты вызываешься свидетельствовать против нас. – Он сделал знак рукой Джекобу. – Продолжай задавать вопросы, Джейк.
Джекоб не откликнулся. Он сделал большой глоток виски, потом медленно вытер рот рукой. Я вытащил из кармана магнитофон и перемотал пленку на начало.
– Что это? – удивился Лу.
– Магнитофон, – ответил я. Раздался мягкий щелчок: пленка перемоталась.
– Магнитофон? – спросил Джекоб, изобразив замешательство.
Я нажал кнопку воспроизводства записи, усилил звук и положил аппарат на кофейный столик. Секунды две длилось шипение, и вот уже голос Джекоба рявкнул:
– Да?
– Видите ли, дело в том, что причиной его гибели была не авария, – раздался голос Лу.
– Что ты имеешь в виду?
– Я убил его.
– Ты убил Дуайта Педерсона?
– Я задушил его шарфом, а потом столкнул с моста в реку. Я обставил все это как несчастный случай.
Я протянул к магнитофону руку и нажал кнопку «стоп», потом опять перемотал пленку на начало.
– Ты нас записал? – спросил Джекоб.
– Что ты еще надумал, Хэнк, черт бы тебя побрал? – воскликнул Лу.
– Это твое признание, – сказал я. И улыбнулся ему. – Признание в том, что ты убил Дуайта Педерсона.
Лу уставился на меня, совершенно сбитый с толку.
– Но это же было твое признание, – пробормотал он. – Я изображал тебя.
Я подался вперед, включил магнитофон и вновь прокрутил запись их диалога. Слушали все внимательно. Я дождался, пока кончится запись, и произнес:
– Голос, по-моему, больше смахивает на твой, не так ли?
Лу промолчал. Он был пьян и, хотя моя выходка и не доставила ему особой радости, кажется, так и не понял, зачем мне понадобилось устраивать этот глупый розыгрыш.
– Мы не будем делить деньги до лета, – объявил я. Он, похоже, был искренне удивлен этим заявлением.
– Ты же сказал, что мы сделаем это в следующий уик-энд.
Я покачал головой.
– Будем ждать до тех пор, пока не обнаружат самолет. Как договаривались с самого начала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Когда я допил свое виски, Джекоб подлил мне еще.
Они с Лу начали спорить о том, откуда пошло название Дьявольское озеро, где они часто удили рыбу. Джекоб утверждал, что все дело в его необычной конфигурации – сверху оно напоминает голову с двумя рогами, – но Лу ему не верил. От виски мне стало очень тепло, и, когда я обратил на это внимание, меня охватила легкая паника; она, словно звонок будильника, заставила меня встрепенуться. Я понимал, что напиться сейчас – это значит провалить дело; мне, как никогда, нужна была ясность в мыслях, четкость в словах и поступках.
Я поставил стакан на столик и, сосредоточившись, стал обдумывать, как бы включиться в их беседу; мне хотелось сформулировать вопрос или суждение, который можно было бы ввернуть в разговор и потом незаметно перевести его на Педерсона и деньги. Я все пыжился, но голова отказывалась работать. Мысленно я почему-то вновь возвращался к безрукому парню, о котором недавно шла речь, и, положив руки на колени, пытался прикинуть в уме их вес. Вконец отчаявшись, я выпалил:
– А что, если бы мне пришлось сознаться?
Голос мой почти сорвался на крик, вызвав всеобщее удивление. Джекоб и Лу недоуменно уставились на меня.
– Сознаться? – переспросил Лу и ухмыльнулся. Он был пьян и, похоже, считал, что и я недалеко ушел от него.
– Вы могли бы такое представить? – продолжал я. – Чтобы я сделал признание?
– Признание в чем?
– В том, что присвоил деньги, а потом еще и убил Педерсона.
Лу по-прежнему улыбался, глядя на меня.
– Ты что, подумываешь о том, чтобы признаться?
Я покачал головой.
– Нет, просто интересно, могли бы вы меня представить в этой роли.
– Конечно, – сказал Лу. – Почему бы и нет?
– А ты? – обратился я к Джекобу. Он сидел рядом со мной, ссутулившись, разглядывая свои руки.
– Думаю, что да, – почти пропищал он.
– И как ты себе это представляешь?
Джекоб бросил на меня злобный взгляд. Ему явно не хотелось отвечать мне.
– Ты изобличишь своих сообщников, – с улыбкой произнес Лу. – Свалишь все на нас, чтобы самому избежать наказания.
– Но что бы я мог сказать?
– Правду. Что задушил Педерсона его же шарфом. Я почувствовал, как Джекоб напрягся. То, что Лу знал про шарф, означало лишь одно: мой брат сам рассказал ему о том, как я убил старика. Хотя, конечно, не исключено, что Лу и впрямь догадался об убийстве, а уж потом, по ходу разговора, Джекоб выложил ему все подробности. Я отметил про себя, что позже мне еще предстоит как следует разобраться с этим.
– Поставь себя на мое место, – сказал я, обращаясь к Лу. – Представь, что Джекоб – шериф и ты пришел к нему, чтобы сделать признание.
Лу подозрительно уставился на меня.
– Зачем?
– Я хочу услышать, что, по-твоему, я должен сказать.
– Я же тебе уже говорил. Ты признаешься, что задушил его шарфом.
– Но я хочу услышать, как бы ты произнес эти слова, будь ты на моем месте.
– Давай, Лу, – подзадорил его Джекоб. Покосившись на меня, он выдавил злорадный смешок. – Притворись бухгалтером.
Лу ухмыльнулся. Сделав глоток виски и встав со стула, он изобразил стук в дверь.
– Шериф Дженкинс? – позвал он нарочито высоким и дрожащим, как у слабонервного подростка, голосом.
– Да? – произнес Джекоб глубоким баритоном, который в его сознании ассоциировался с образом представителя власти.
– Это Хэнк Митчелл. Мне нужно вам кое-что сказать.
– Заходи, Хэнк. – пробасил Джекоб. – Садись.
Лу сделал вид, что открывает дверь. Глупо ухмыляясь, он потоптался на месте, потом, сдвинув колени и положив на них руки, присел на краешек стула.
– Это касается Дуайта Педерсона, – начал он, и я потянулся к карману рубашки. Мягко щелкнула кнопка, и еле слышно зашипел диктофон.
– Да? – произнес Джекоб.
– Видите ли, дело в том, что причиной его гибели была не авария.
– Что ты имеешь в виду?
Лу начал нервно озираться по сторонам. Потом прошептал:
– Я убил его.
Последовала пауза; Лу ждал реакции моего брата. Джекоб, по-видимому, надеялся, что на этом я прерву запись, что мне достаточно лишь этого голого заявления, но я хотел большего. Мне нужно было, чтобы он рассказал, как именно совершил убийство.
– Ты убил Дуайта Педерсона? – спросил наконец Джекоб. Он сделал вид, что потрясен услышанным.
Лу кивнул головой.
– Я задушил его шарфом, а потом столкнул с моста в реку. Я обставил все это как несчастный случай.
Джекоб молчал. Уже по одной его позе я мог бы сказать, что он не собирается больше проронить ни слова, так что мне ничего не оставалось, как только выключить магнитофон. Что ж, пожалуй, и того, что мы записали, было вполне достаточно, чтобы припугнуть Лу и заставить его молчать, если, конечно, такое в принципе было возможно.
– Хорошо, – сказал я. – Можешь остановиться. Лу покачал головой.
– Я хочу подобраться к той части, где ты вызываешься свидетельствовать против нас. – Он сделал знак рукой Джекобу. – Продолжай задавать вопросы, Джейк.
Джекоб не откликнулся. Он сделал большой глоток виски, потом медленно вытер рот рукой. Я вытащил из кармана магнитофон и перемотал пленку на начало.
– Что это? – удивился Лу.
– Магнитофон, – ответил я. Раздался мягкий щелчок: пленка перемоталась.
– Магнитофон? – спросил Джекоб, изобразив замешательство.
Я нажал кнопку воспроизводства записи, усилил звук и положил аппарат на кофейный столик. Секунды две длилось шипение, и вот уже голос Джекоба рявкнул:
– Да?
– Видите ли, дело в том, что причиной его гибели была не авария, – раздался голос Лу.
– Что ты имеешь в виду?
– Я убил его.
– Ты убил Дуайта Педерсона?
– Я задушил его шарфом, а потом столкнул с моста в реку. Я обставил все это как несчастный случай.
Я протянул к магнитофону руку и нажал кнопку «стоп», потом опять перемотал пленку на начало.
– Ты нас записал? – спросил Джекоб.
– Что ты еще надумал, Хэнк, черт бы тебя побрал? – воскликнул Лу.
– Это твое признание, – сказал я. И улыбнулся ему. – Признание в том, что ты убил Дуайта Педерсона.
Лу уставился на меня, совершенно сбитый с толку.
– Но это же было твое признание, – пробормотал он. – Я изображал тебя.
Я подался вперед, включил магнитофон и вновь прокрутил запись их диалога. Слушали все внимательно. Я дождался, пока кончится запись, и произнес:
– Голос, по-моему, больше смахивает на твой, не так ли?
Лу промолчал. Он был пьян и, хотя моя выходка и не доставила ему особой радости, кажется, так и не понял, зачем мне понадобилось устраивать этот глупый розыгрыш.
– Мы не будем делить деньги до лета, – объявил я. Он, похоже, был искренне удивлен этим заявлением.
– Ты же сказал, что мы сделаем это в следующий уик-энд.
Я покачал головой.
– Будем ждать до тех пор, пока не обнаружат самолет. Как договаривались с самого начала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106