- Мы будем продолжать повышать мой культурный уровень? – спросил я Рахни, целуя ее шею и обнимая.
- Нет! Не будем, если ты не прекратишь! – не отстраняясь от меня, а больше наслаждаясь моими ласками, засмеялась девушка.
- Я готов пока потерпеть, несмотря на всепоглощающее чувство моей любви к тебе, но имей ввиду - недолго!
- Хорошо…я тебе рассказала об истории возникновения буддизма и его течениях… О чем еще надо тебе знать?... Если не прекратишь меня целовать, то ничего не расскажу!
- Хорошо, хорошо, - я лег на спину и сложил руки вдоль тела.
- Вот! Так лучше! …вот, что ты должен знать! Согласно тибетскому буддизму, у вещей нет своей собственной реальности, они лишены самобытия. Они существуют лишь как отражения в зеркале, отражения пустоты в пустоте. Поскольку все подвержено изменению и распаду, даже звезды, вещи лишены истинного существования и обладают лишь иллюзорной его видимостью. Иначе, качества предмета зависят от того, кто на него смотрит. Одному нравиться, другому не нравиться, но вещь при этом не меняет своих свойств. Более того, ни во вселенной, ни в нас самих не найти ничего, что было бы полностью отдельным — все состоит из других вещей и существует в соотношении с чем-то другим. Даже самый уединенный остров состоит из земли и окружен водой. Убери либо то, либо другое, и он перестанет быть островом. Аналогично и каждая вещь, или личность, зависит от того, что ее составляет и отделяет от других вещей. Сама по себе она — ничто, будучи лишенной какой-либо своей собственной абсолютной природы. В результате конечной природой реальности и всех вещей, каковы они на самом деле есть, оказывается пустота.
Поскольку пустоту, нельзя, не удается схватить и удержать, мы прибегаем к подменам. Это порождает иллюзорные воззрения об отдельном «я» и вещах, которые привязывают его к страданиям. Создав иллюзию о собственных природах, отдельных от всего прочего и независимых от него, мы испытываем болезненное чувство лишений и одиночества, желание обладать тем, чего мы, как мы думаем, не имеем. Отсюда происходит множество разочарований от желаний, которые мы никогда не можем адекватно удовлетворить — ведь даже если мы получаем то, что хотим, страх потери этого в конце концов уничтожает наше удовольствие. Иными словами – не желай и не будешь страдать. Или желай только то, что доступно.
С другой стороны, в переживании пустоты мы осознаем неосязаемую природу реальности и позволяем нашим иллюзиям уйти. Наше чувство отдельности от желаемого исчезает, а вместе с ним — наши желания и страдания, которые они влекут за собой. В то же время сами вещи не просто исчезают, а подобно зажженным фонарикам из вощеной бумаги, становятся прозрачными и через них начинает сиять ясный свет пустоты. Йог ваджраяны использует переживание пустоты для того, чтобы опустошить свой ум от иллюзий и открыться реальности.
А ум наш гораздо глубже и богаче, нежели мы воображаем. Его поверхность образуют сознательные мысли и впечатления повседневной жизни, но у него также есть и более глубокие уровни, которые скрыты от нас, нашей осознанности. Погружаясь под эту поверхность, мы обнаруживаем подсознательные уровни, которые проявляются в снах, а иногда, в моменты сильной страсти, такой как гнев или любовь, прорываются и в наше бодрствующее сознание. Большинство теорий западной психологии на этом и останавливаются, но буддизм идет дальше, в другие слои, которые мы можем назвать областью сверхсознательного. Эти более глубокие уровни ума обычно находятся в спящем состоянии, но медитация или сильное потрясение, такое как близость смерти, могут временно активировать их. Когда это происходит, человек ощущает новые виды осознанности и паранормальные силы, такие как способность читать чужие мысли или двигать предметы на расстоянии. Но что важнее, он приобретает, пусть даже на краткий миг, более ясное восприятие реальности.
Каждый уровень ума воплощает определенные иллюзии, характерные для него и его восприятия реальности. Поскольку поверхностное сознание состоит из грубых представлений о вещах, оно склонно иметь грубый и беспокойный характер. По мере углубления, уровни ума и их иллюзии становятся более утонченными. Чем тоньше уровень ума, тем он яснее и тем ближе он к открытию истинной природы вещей. Но лишь самый внутренний и самый утонченный ум из всех, называемый иногда прирожденным умом, может иметь опыт пустоты, потому что один лишь он воплощает пустоту без всяких иллюзий. А пока мы остаемся привязанными к более поверхностным уровням ума, глубинные уровни остаются спящими и скрытыми от нас нашими иллюзорными представлениями о мире и о себе.
Наши умы каждое мгновение создают для нас такой мир, как нам кажется. Не сознавая этого, мы проектируем свои иллюзии на экран пустоты, где они выглядят, как реальные объекты восприятия. По этой причине, каждый предмет, который мы воспринимаем вне себя, соответствует чему-то скрытому в нашем уме, будь то в поверхностном сознании или более глубоком уровне. Все встречаемое нами во внешнем мире имеет некое внутреннее значение — даже самая незначительная песчинка может быть символом, который сообщает нам что-то глубокое о нас самих. Это важный ключ к значению Шамбалы и разных подробностей путешествия туда… Я немного устала. Давай отдохнем.
- Давай, - я вновь повернулся к ней и просунул руку под ее голову. Она, поудобнее устроившись на ней, улыбнулась и блаженно закрыла глаза.
Акклиматизация пока не закончилась. Отсутствие должного количества кислорода давало о себе знать. У меня тоже закрывались глаза. Посмотрев на Рахни, я решил последовать ее примеру. Буквально сразу, как только мои глаза сомкнулись, на меня навалился сон.
Сколько мы проспали, я не понял. Часы я не перевел, а во сколько мы уснули, не обратил внимание. Однако светало. Сначала робко посинел небосвод, потом с каждой минутой синий цвет стал преображаться в голубой. И внезапно, как по приказу огненный рассвет окрасил еще темно-серые утренние облака, в багрянец. Я тихонько вышел на балкон, укрыв Рахни верблюжьим одеялом и стараясь ее не разбудить. Она осталась спать в комнате, тихонько посапывая. На фоне восходящего солнца чернела громадина дворца Потала. Прохладный ветерок облизывал меня, вызывая на коже мурашки. Облокотившись на перила балкона, я любовался открывающимся видом. Рукотворные чудеса соседствовали с природными. Громадины горных пиков окружали древний город. Вдруг я почувствовал непривычное чувство свободы. Настоящей, ненаписанной в книжке, какой-то невыдуманной и невысосанной из пальца. Внутренней свободы! У меня словно выросли крылья за спиной. Все беды и заботы, которые сопутствовали мне, остались позади, далеко в Москве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55