Это привлекает других, так как любой человек с радостью принимает любящее, сочувственное внимание. Открывшись благодаря любви, мы можем быть намного полезнее для всех существ.
- Но прежде всего, я хочу дарить радость тебе! Это самое огромное мое желание! - вырвалось у меня, но потом, задумавшись, я добавил - …хотя, возможно, и другим тоже.
- В принципе многим людям нравится дарить. Делать добро другим и себе столь естественно, что каждое соприкосновение с этим приносит счастье. Матери помогают своим детям; мужчины защищают свои семьи; партнеры, соседи и коллеги по работе поддерживают друг друга. Взаимная открытость и забота друг о друге превращают «я» и «ты» в «мы», все разделяющее становится второстепенным, и это обогащающе действует на любовь. Ведь так хочется, чтобы у любимого было все возможное счастье. Тело, речь и ум мы используем, чтобы дарить друг другу всяческую радость. В высшей степени счастливым является, конечно, время, проводимое нами вместе в постели, поскольку здесь мы наиболее непосредственно одариваем друг друга. Речь тоже приносит много добра и смысла, если мы постоянно умиротворяем друг друга, заверяем в своей любви или открываем новый уровень близости.
Рахни замолчала, чтобы немного отдохнуть и поцеловать меня в шею. Я засмеялся и прижал ее крепче.
- А теперь вспомни, что послужило отправной точкой твоего путешествия, -продолжила разговор моя любимая. – Вспомни Марину. Чувство, которое ты испытал называется Сочувствие и это чувство - второй вид любви. Когда нам становится ясно, насколько земные существа уязвимы, как трудно им. И нам хочется их защитить. Помогать им — значит без ожиданий давать или делать то, что наполнено смыслом. Избыток бескорыстной любви позволяет и дающему, и получающему развивать свои сильные стороны. Рано или поздно люди обязательно замечают нашу щедрость, она окрыляет всех вокруг. Со временем оказывается, что сочувственные действия, свободные от ожиданий, заразительны. А еще мы испытываем странное для современной цивилизации чувство радости за ближнего! Это что-то из рыцарских романов средних веков — «сорадость». Мы просто радуемся, когда с другими происходит что-то хорошее, абсолютно независимо от того, получаем ли мы сами при этом пользу. Если мы открываемся счастью других, радуемся их освобождению от какого-нибудь тяжелого бремени, если переживаем их счастье — то в нашем уме сами собой растворяются зависть, ревность и прочие помехи.
Все это я испытал и испытывал каждый день моей любви к Рахни. Она обладала таким даром, как умение выразить чувства словами. Она описывала свои чувства, но одновременно, я знал, что и мои, поскольку чувствовали мы одинаково.
Тем же вечером слуга сообщил, что Дорда-дархан желает нас видеть у себя.
- Приветствую вас, друзья мои! – монгол был в приподнятом настроении и в полном боевом снаряжении, видно было, что он ждал нас. – Сакьяпа готов отправиться в ставку Годана и мне предстоит его сопровождать. Я хотел вам предложить следовать со мной. У меня в гостях вы не были. Посмотрите на просторы моей родины. Как? Согласны?
- Мы благодарим Вас, уважаемый Дорда-дархан! Но просим простить нас, за наш отказ. Мы бы с огромным удовольствием приняли Ваше предложение, но у нас есть цель, которая сильнее всех других желаний и гонит нас в другую сторону, противоположную вашей. Мы хотим вновь отправиться на поиски, но теперь уже самой Шамбалы!
Вельможа немного помрачнел. Он не привык к независимости и не ожидал отказа, поэтому наши слова застали его врасплох. Однако, монгол быстро справился со своими чувствами, далеко не простыми. Огромная и искренняя симпатия к нам все-таки победила.
- Жаль! Очень жаль! Но я не могу, да и не хочу вас принуждать! Это ваш путь и вы его выбрали. Мне остается только напоследок оказать вам еще одну маленькую услугу. Я ее делаю от чистого сердца и мне приятно это делать. Я дам лошадей, провизию и трех своих воинов. Не благодарите меня! Я делаю то, что мне приятно делать! Вы понравились мне, я даже полюбил вас. Пусть ваш путь будет легким и безопасным, возможно чуточку благодаря мне. Если же нам суждено будет еще раз увидеться, я буду рад. Урус, - он снял с себя золотую пластину «сер йиг па», удостоверяющую то, что ее носитель обладает огромной властью среди монголов и покоренных ими народов, затем надел ее мне на шею, - носи ее! Она поможет вам в пути. Она убережет вас от врагов. Пусть даже это будут враги монголов! Никто не посмеет просто так убить носителя пайцзы. Если, вдруг, вам потребуется моя помощь, то найдите меня! Любой монгол будет рад оказать помощь, как только услышит мое имя.
Монгол обнял сначала меня, потом Рахни. В его узких глазах я заметил странный блеск. Неужели этот суровый воин умеет чувствовать!
- Мы не забудем вашей доброты, Дорда-дархан! – расстрогались и мы.
- В истории я останусь жестоким монголом, который огнем и мечом усмерял своих врагов. И это будет правдой! Но я хочу…пусть хоть вы оставите добрую память обо мне… - тихо проборматал монгол. Он отвернулся, давая понять, что мы должны уйти.
Утром мы выехали из крепости. Я был одет во все монгольское. На красивый, расшитый золотом халат, я надел кожаный панцирь. На ногах красовались красные сапоги с загнутыми кверху носами. На голову одел расписной шлем с торчащим страусиным пером в макушке. Все это были щедрые подарки Дорда-дархана. На моем левом боку висела легкая изогнута сабля, а на груди сверкала золотая пластина пайцзы. Справа на моей кобыле находился небольшой монгольский щит, колчан с луком и тридцатью стрелами, а слева – мешок с провиантом. Под стать мне оделась и Рахни. Но в отличие от меня, вся ее средневековая монгольская одежда смотрелась на ней более органично, чем на мне. Нас сопровождали три воина из свиты Дорда-дархана. Я пообещал им, что как только вдалеке мы увидим искомую страну, я их отпущу и они смогут вернуться домой.
Стояла прекрасная погода. Солнце заливало своими лучами окрестности монастыря. Вершины гор, покрытые снежными шапками, казалось, сошли с картин Рериха. На первом же перекрестке дороги отряд свернул налево. Так, чтобы утреннее солнце оказалось справа. Мы никуда не спешили, и наши лошади отмеряли пройденное расстояние обычным шагом.
Еще в Сакье, Дорда-дорхан предложил нам иноходцев, но Рахни отказалась и попросила обычных кобыл, по-возможности тех, к которым мы уже привыкли, за долгое время поисков скрытых долин. Я не возражал, так как не особенно понимал, о чем идет речь. Монгол тяжело вздохнул и потом, ухмыльнувшись, сказал: «Да! Тебя, смелая женщина, не проведешь! Я завидую Урусу!». И вот за воротами монастыря девушка мне пояснила, почему она отказалась от предложения монгола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
- Но прежде всего, я хочу дарить радость тебе! Это самое огромное мое желание! - вырвалось у меня, но потом, задумавшись, я добавил - …хотя, возможно, и другим тоже.
- В принципе многим людям нравится дарить. Делать добро другим и себе столь естественно, что каждое соприкосновение с этим приносит счастье. Матери помогают своим детям; мужчины защищают свои семьи; партнеры, соседи и коллеги по работе поддерживают друг друга. Взаимная открытость и забота друг о друге превращают «я» и «ты» в «мы», все разделяющее становится второстепенным, и это обогащающе действует на любовь. Ведь так хочется, чтобы у любимого было все возможное счастье. Тело, речь и ум мы используем, чтобы дарить друг другу всяческую радость. В высшей степени счастливым является, конечно, время, проводимое нами вместе в постели, поскольку здесь мы наиболее непосредственно одариваем друг друга. Речь тоже приносит много добра и смысла, если мы постоянно умиротворяем друг друга, заверяем в своей любви или открываем новый уровень близости.
Рахни замолчала, чтобы немного отдохнуть и поцеловать меня в шею. Я засмеялся и прижал ее крепче.
- А теперь вспомни, что послужило отправной точкой твоего путешествия, -продолжила разговор моя любимая. – Вспомни Марину. Чувство, которое ты испытал называется Сочувствие и это чувство - второй вид любви. Когда нам становится ясно, насколько земные существа уязвимы, как трудно им. И нам хочется их защитить. Помогать им — значит без ожиданий давать или делать то, что наполнено смыслом. Избыток бескорыстной любви позволяет и дающему, и получающему развивать свои сильные стороны. Рано или поздно люди обязательно замечают нашу щедрость, она окрыляет всех вокруг. Со временем оказывается, что сочувственные действия, свободные от ожиданий, заразительны. А еще мы испытываем странное для современной цивилизации чувство радости за ближнего! Это что-то из рыцарских романов средних веков — «сорадость». Мы просто радуемся, когда с другими происходит что-то хорошее, абсолютно независимо от того, получаем ли мы сами при этом пользу. Если мы открываемся счастью других, радуемся их освобождению от какого-нибудь тяжелого бремени, если переживаем их счастье — то в нашем уме сами собой растворяются зависть, ревность и прочие помехи.
Все это я испытал и испытывал каждый день моей любви к Рахни. Она обладала таким даром, как умение выразить чувства словами. Она описывала свои чувства, но одновременно, я знал, что и мои, поскольку чувствовали мы одинаково.
Тем же вечером слуга сообщил, что Дорда-дархан желает нас видеть у себя.
- Приветствую вас, друзья мои! – монгол был в приподнятом настроении и в полном боевом снаряжении, видно было, что он ждал нас. – Сакьяпа готов отправиться в ставку Годана и мне предстоит его сопровождать. Я хотел вам предложить следовать со мной. У меня в гостях вы не были. Посмотрите на просторы моей родины. Как? Согласны?
- Мы благодарим Вас, уважаемый Дорда-дархан! Но просим простить нас, за наш отказ. Мы бы с огромным удовольствием приняли Ваше предложение, но у нас есть цель, которая сильнее всех других желаний и гонит нас в другую сторону, противоположную вашей. Мы хотим вновь отправиться на поиски, но теперь уже самой Шамбалы!
Вельможа немного помрачнел. Он не привык к независимости и не ожидал отказа, поэтому наши слова застали его врасплох. Однако, монгол быстро справился со своими чувствами, далеко не простыми. Огромная и искренняя симпатия к нам все-таки победила.
- Жаль! Очень жаль! Но я не могу, да и не хочу вас принуждать! Это ваш путь и вы его выбрали. Мне остается только напоследок оказать вам еще одну маленькую услугу. Я ее делаю от чистого сердца и мне приятно это делать. Я дам лошадей, провизию и трех своих воинов. Не благодарите меня! Я делаю то, что мне приятно делать! Вы понравились мне, я даже полюбил вас. Пусть ваш путь будет легким и безопасным, возможно чуточку благодаря мне. Если же нам суждено будет еще раз увидеться, я буду рад. Урус, - он снял с себя золотую пластину «сер йиг па», удостоверяющую то, что ее носитель обладает огромной властью среди монголов и покоренных ими народов, затем надел ее мне на шею, - носи ее! Она поможет вам в пути. Она убережет вас от врагов. Пусть даже это будут враги монголов! Никто не посмеет просто так убить носителя пайцзы. Если, вдруг, вам потребуется моя помощь, то найдите меня! Любой монгол будет рад оказать помощь, как только услышит мое имя.
Монгол обнял сначала меня, потом Рахни. В его узких глазах я заметил странный блеск. Неужели этот суровый воин умеет чувствовать!
- Мы не забудем вашей доброты, Дорда-дархан! – расстрогались и мы.
- В истории я останусь жестоким монголом, который огнем и мечом усмерял своих врагов. И это будет правдой! Но я хочу…пусть хоть вы оставите добрую память обо мне… - тихо проборматал монгол. Он отвернулся, давая понять, что мы должны уйти.
Утром мы выехали из крепости. Я был одет во все монгольское. На красивый, расшитый золотом халат, я надел кожаный панцирь. На ногах красовались красные сапоги с загнутыми кверху носами. На голову одел расписной шлем с торчащим страусиным пером в макушке. Все это были щедрые подарки Дорда-дархана. На моем левом боку висела легкая изогнута сабля, а на груди сверкала золотая пластина пайцзы. Справа на моей кобыле находился небольшой монгольский щит, колчан с луком и тридцатью стрелами, а слева – мешок с провиантом. Под стать мне оделась и Рахни. Но в отличие от меня, вся ее средневековая монгольская одежда смотрелась на ней более органично, чем на мне. Нас сопровождали три воина из свиты Дорда-дархана. Я пообещал им, что как только вдалеке мы увидим искомую страну, я их отпущу и они смогут вернуться домой.
Стояла прекрасная погода. Солнце заливало своими лучами окрестности монастыря. Вершины гор, покрытые снежными шапками, казалось, сошли с картин Рериха. На первом же перекрестке дороги отряд свернул налево. Так, чтобы утреннее солнце оказалось справа. Мы никуда не спешили, и наши лошади отмеряли пройденное расстояние обычным шагом.
Еще в Сакье, Дорда-дорхан предложил нам иноходцев, но Рахни отказалась и попросила обычных кобыл, по-возможности тех, к которым мы уже привыкли, за долгое время поисков скрытых долин. Я не возражал, так как не особенно понимал, о чем идет речь. Монгол тяжело вздохнул и потом, ухмыльнувшись, сказал: «Да! Тебя, смелая женщина, не проведешь! Я завидую Урусу!». И вот за воротами монастыря девушка мне пояснила, почему она отказалась от предложения монгола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55