Мысленно я с ними попрощался. Меня выволокли на лестничный пролет, там боль немного утихла и я в состоянии был передвигаться самостоятельно. Они поставили меня к стенке и закурили, ожидая командира, который вышел через пару минут, мерзко улыбаясь.
Я молил бога, чтобы на всем моем «скорбном пути» нам навстречу не попались соседи. Слава ему, никто не увидел моего позора. Меня усадили в зеленый «уазик» с голубой полоской. А через час доставили в отделение. Странно, но это было не мое отделение, не моего района.
Сначала я провел несколько часов в «обезьяннике» - клетке для бомжей, пьяниц и людей без документов, а потом меня перевели в ИВС – изолятор временного содержания. В последнем скорее для профилактики, чем из ненависти меня еще несколько раз размазали по полу, расцарапав мне лоб и щеки. Губы к тому времени уже запеклись и не кровоточили. Окончив процедуру подготовки к допросу, полицейские оставили меня среди нескольких грязных и вонючих людей.
Как только дверь камеры закрылась, ко мне подошли эти самые грязные и вонючие люди, - бомжи и алкоголики, о которых мы думаем, что они потеряли все добрые человеческие качества, и помогли лечь на деревянные нары. Один из них просунул мне под голову свою свернутую телогрейку, служившую ему подушкой, видимо, для того, чтобы я не захлебнулся кровью. Благодаря этому кровь, вновь побежавшая из носа, заструилась по лицу. Я кое-как поблагодарил сокамерников и они молча расселись по своим углам, изредка бросая взгляды на меня, готовые в любую минуту прийти на помощь.
В два часа ночи меня растолкали двое дежурных полицейских. Застегнув руки наручниками за спиной, меня вывели в коридор. Эти двое были добры ко мне и не стали избивать. Закрыв камеру, меня повели на допрос.
Г Л А В А 23 «Говори правду!»
- Итак, фамилия, имя, отчество?! Число, месяц и год рождения?! Место рождения? Гражданство? Место прописки и фактического проживания? Место работы? Судимости? Военнообязан? – на меня почти не смотрел молодой полицейский дознаватель. Он записывал мои данные механически стуча по клавишам старенького компьютера.
- Я хочу знать в чем меня обвиняют! – устало произнес я. – Кроме того имею право на адвоката. Без него отвечать на вопросы не намерен.
- Это мы еще посмотрим! Будешь говорить или нет! Адвоката?! ОК! – он встал из-за стола и, пройдя через кабинет, выглянул в коридор. – Смирнов! Позови адвоката!
Затем он вернулся на свое место и, улыбаясь, посмотрел на меня. Несколько минут мы оба молчали, пока в комнату не вошел молодой мужчина лет тридцати, заспанный и помятый. От него пахнуло вчерашним перегаром.
- Ну, что там у тебя? – зевая, спросил он у дознавателя.
- Да вот, твой клиент! Давай работать.
- Какая статья? – спросил адвокат у полицейского.
- Сто пятьдесят девятая, часть четвертая, - торжественно объявил тот.
- Опа! Серьезно! – уронил мой защитник и обратился ко мне, - где это вы так упали? Все лицо в гематомах.
- Да в камере падал несколько раз, - попытался пошутить я, уверенный, что адвокат потребует зафиксировать мои телесные повреждения.
- Аккуратнее надо быть, когда ложитесь спать, - только и сказал защитник.
- А Вы не собираетесь зафиксировать побои? – опешил я.
- Какие? Те, что Вы получили от своих сокамерников, когда подрались с ними из-за очереди к телу проститутки?! Вы уверены, что хотите этого?!
- …нет…
- Ну, вот и славно! Давайте допрашиваться, спать хочу! – опять зевая, сказал мой защитник.
- Давайте! Я разве против?! Это Ваш клиент, бойкотирует! – рассмеялся дознаватель.
- Я требую другого адвоката! – скорее для себя, чем для окружавших меня юристов, сказал я.
- Ну, пошутили и будет! Давайте работать! – строго произнес полицейский.
В последующие три часа я понял, что меня обвиняют в мошеннических действиях в особо крупном размере. Якобы я завладел многомиллиардным состоянием моей же фирмы, обманул своего соучредителя и вывел деньги из страны. Более абсурдного обвинения я не слышал. Пытаясь понять о каких деньгах идет речь, я просил уточнить сумму и время их получения мной. Только в конце допроса меня стало осенять, о чем шла речь.
- Так позвольте! Деньги не были в наличности! Они в бумагах и я их не вывозил! – воскликнул обрадованный я.
- Конечно в бумагах! Наличностью вывести миллиарды невозможно! Это сколько камазов нужно!
- Я повторяю! Деньги я не вывозил, их не крал! Вам может подтвердить мой соучредитель!
- Уже подтвердил! – с сарказмом бросил дознаватель.
- Так в чем тогда дело?!
- Подтвердил, что Вы их вывезли! Именно он написал заявление!
- …Александр?! – не поверил я.
- Да! Он! Вот смотрите! – и допрашивающий повертел у меня перед лицом заявлением. Я не успел его прочесть, но подпись своего напарника разглядел хорошо. Так вот в чем дело! Все окончательно встало на свои места.
Мой товарищ решил завладеть всеми деньгами, которые мне предложил вложить в прибыльные бумаги посетитель, которому я отказал. Тот, что опешил от моего отказа, но все равно оставил их у меня, надеясь, что я образумлюсь. Вот все и стало понятно! Больше я ничего не сказал. Отказался от дачи показаний, сославшись на пятьдесят первую статью.
Ничего больше не добившись, дознаватель прекратил допрос и меня отвели в камеру. На следующий день дело передали по подследственности в следственный комитет. И меня вывезли на допрос к следователю СК. Который после допроса меня отпустил «на подписку», и с которым я договорился о встрече… …Все это пронеслось у меня в голове и перед глазами. Я, наконец, очнулся от воспоминаний. Передо мной стоял большой бокал с налитым в него коньяком. Удобное кожаное кресло приобрело форму моего тела. Большой плоский экран телевизора выплескивал на меня грязь очередного шоу, где действующими лицами были мать и дочка. Они ненавидели друг друга. Скверные слова вылетали из их ртов, черня и пачкая всех окружающих. Ведущий телешоу, предвкушая большие рейтинги программы, подливал масло в огонь. Он задавал неприятные вопросы, вызывал все новых и новых гостей, обращался к «экспертам в студии». Брызжущие слюной тетки из зала, входили в раж и бесновались.
Я переключил телевизор на другой канал. Правда и здесь, и на других каналах смотреть было нечего. Я быстро устал от бредового шоу, новостей, которые ежеминутно врали, вследствие чего у меня складывалось впечатление, что живу в совершенно другой стране, отличной от той, которая освещалась с экрана. Я выключил ящик и в комнате воцарилась тишина.
Мысли невольно вернулись к прошлому. Ну, что? Доволен своим возвращением? Жалеешь, что не остался там, в стране, которую ты посетил или считал, что посетил? Это ты хотел застать здесь в привычном тебе мире?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55