С проклятиями я вытащил ушибленную ногу, придавленную лошадиным
боком. В тот же момент я убедился, что причиной этого падения была вовсе
не усталость животного: одна из стрел все-таки достигла цели. Увы, я не
мог отблагодарить спасшего меня коня даже быстрым избавлением от мучений:
я знал, как сделать это мечом, но не коротким кинжалом.
Итак, я должен был продолжать свой путь пешком. Я знал, что лес этот
простирается до самой грундоргской границы и дальше; главное теперь было
не заблудиться. Тут я пользовался обычным приемом: выбираешь ориентир
прямо курсу на расстоянии в несколько десятков метров, доходишь до него и
выбираешь следующий. Около полудня я сделал привал на берегу ручья, развел
костер и перекусил остатками припасов, а затем пошел вниз по течению,
рассчитывая выйти к реке или к дороге. Через некоторое время, однако, под
ногами захлюпало, и я понял, что ручей заведет меня в болото. Чертыхаясь,
я зашагал в другом направлении и, к немалой радости, вскоре выбрался на
дорогу, ведшую как раз в нужном направлении. Я пошел прямо по ней,
рассудив, что, услышав топот копыт и голоса всадников, всегда успею
скрыться в чаще. Мой страх перед королевскими солдатами был столь велик,
что я как-то позабыл о других опасностях, подстерегающих меня в
средневековом лесу - например, о хищниках или о...
Громкий свист донесся откуда-то сверху, и путь мне внезапно
преградили два здоровенных обросших детины. Один держал в руке топор,
другой покачивал тяжелой палицей и ухмылялся, демонстрируя выбитые зубы.
34
Я сделал шаг назад и невольно оглянулся. Разумеется, еще двое
разбойников уже стояли за моей спиной.
- Пошли, - сказал тот, что с палицей, кивая в сторону леса. Мы сошли
с дороги. Разбойники - теперь я увидел, что их не меньше десятка -
окружали меня со всех сторон.
- Парни, я не тот, кто вам нужен, - сказал я. - Я - простой
горожанин.
- Деньги водятся не только у графов, - сказал детина с палицей;
вероятно, он был главарем.
- Какие там деньги, посмотрите сами, - я отвязал от пояса кошелек и
кинул его главарю. Другой разбойник забрал у меня кинжал.
- В самом деле негусто, - заметил главарь, пересчитав медяки. -
Только, сдается мне, это не все, чем ты можешь похвастать. Ну-ка сними
куртку.
Естественно, мне пришлось подчиниться.
- Что бы это могло быть? - удивился главарь, встряхивая кошель с
золотом. - Не иначе святые мощи из монастыря!
Разбойники захохотали. Главарь высыпал на ладонь несколько золотых
монет, следом за ними выпал небольшой изумруд. Кто-то восхищенно
присвистнул.
- Нехорошо врать, - наставительно заметил разбойник, поворачиваясь ко
мне. - Святые отцы учат, что ложь изобрел сам Сатана. (Новый взрыв смеха.)
Знаешь, как мы наказываем обманщиков?
- Ребята, да посмотрите на меня! - воскликнул я в отчаянии. - Будь я
рыцарем или купцом, разве я бы оказался здесь без лошади, без охраны, в
этом костюме? Мы же с вами занимаемся одним ремеслом! Я украл эти деньги у
корринвальдского вельможи и теперь бегу в Грундорг!
- Гм... - задумался предводитель разбойников. - Звучит правдоподобно.
Ну-ка, парни, обыщите его получше.
Но, так как дальнейший обыск ничего не дал (я лишний раз порадовался,
что не взял с собой дворянскую грамоту), разбойники поверили в мою
историю.
- Что же нам с тобой делать? - произнес главарь. Я подумал, не
попроситься ли в шайку, но тут же отверг эту мысль - не для того я бежал
из Корринвальда, чтобы снова оказаться вне закона.
- Вот что! - решил предводитель. - Поскольку по твоей шее плачет та
же веревка, что и по нашим, мы отпустим тебя восвояси и вернем это, - он
кинул мне кошель с медяками. - Но, за то что ты хотел обмануть своих
товарищей и не пожелал с нами делиться, мы заберем всю твою добычу.
Справедливо?
- Справедливо! - закричали разбойники.
- Справедливо, - пришлось согласиться и мне. - Но скажите хотя бы,
далеко ли до Грундорга?
- Ты уже здесь, - объяснили мне. - Иди дальше по дороге, часа через
три выйдешь к ближайшему городу.
Вот так я в один момент лишился состояния, которое могло бы надолго
обеспечить мне спокойную жизнь. Трудно сказать, как сложилась бы моя
дальнейшая судьба, если бы не эта встреча с грабителями; во всяком случае,
вряд ли бы я попал туда, где нахожусь сейчас.
Разбойники не соврали: через три часа (насколько я мог судить по
солнцу), голодный, уставший, лишившийся всех надежд и не имеющий понятия,
что делать дальше, я подошел к воротам грундоргского города.
Это был еще один грязный средневековый городишко, ничем не
отличающийся от своих корринвальдских собратьев. Впрочем, мне было не до
эстетических оценок. Тех денег, что у меня оставались, хватило бы на еду и
ночлег в ближайшие пять-шесть дней, может, неделю, если найти заведение
подешевле. После этого я оказывался без средств к существованию.
Обратиться к властям, в надежде на вражду между Грундоргом и
Корринвальдом? Но, как я уже отмечал, я не был фигурой, имеющей вес в
политике, к тому же у меня не было никаких документов, способных
подтвердить мой рассказ. Я даже не располагал какими-либо важными
секретами, которые можно было бы продать грундоргцам...
Размышляя таким образом, я оказался на пороге харчевни, достаточно
грязной, чтобы не заламывать высокие цены. Я вдруг особенно остро
почувствовал, как нуждаюсь в еде и отдыхе, и вошел внутрь. Утолив голод и
опорожнив большую кружку дрянного вина, я расслабился (насколько это можно
было сделать на колченогом табурете) и, облокотившись на стол, принялся
лениво наблюдать за другими посетителями.
Грундоргский язык, насколько я мог судить по долетавшим обрывкам
разговоров, отличался от корринвальдского, но не настолько, чтобы я не мог
объясниться с местными жителями. Очевидно, языки всех стран в этой части
континента имели своей основой государственный язык Соединенных Республик;
можно было только удивляться, что за семь столетий изменения оказались
столь незначительными. Очевидно, подумал я, дело в том, что в течение этих
столетий общество не развивалось, а деградировало; следовательно, и язык
тоже мог меняться только в сторону упрощения.
Вокруг одного из столов собралось несколько человек; оттуда
доносились радостные восклицания и проклятия. Как я понял, там шла игра в
кости. Это навело меня на мысль. Игра - вот единственный бизнес, для
которого я располагаю достаточным стартовым капиталом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
боком. В тот же момент я убедился, что причиной этого падения была вовсе
не усталость животного: одна из стрел все-таки достигла цели. Увы, я не
мог отблагодарить спасшего меня коня даже быстрым избавлением от мучений:
я знал, как сделать это мечом, но не коротким кинжалом.
Итак, я должен был продолжать свой путь пешком. Я знал, что лес этот
простирается до самой грундоргской границы и дальше; главное теперь было
не заблудиться. Тут я пользовался обычным приемом: выбираешь ориентир
прямо курсу на расстоянии в несколько десятков метров, доходишь до него и
выбираешь следующий. Около полудня я сделал привал на берегу ручья, развел
костер и перекусил остатками припасов, а затем пошел вниз по течению,
рассчитывая выйти к реке или к дороге. Через некоторое время, однако, под
ногами захлюпало, и я понял, что ручей заведет меня в болото. Чертыхаясь,
я зашагал в другом направлении и, к немалой радости, вскоре выбрался на
дорогу, ведшую как раз в нужном направлении. Я пошел прямо по ней,
рассудив, что, услышав топот копыт и голоса всадников, всегда успею
скрыться в чаще. Мой страх перед королевскими солдатами был столь велик,
что я как-то позабыл о других опасностях, подстерегающих меня в
средневековом лесу - например, о хищниках или о...
Громкий свист донесся откуда-то сверху, и путь мне внезапно
преградили два здоровенных обросших детины. Один держал в руке топор,
другой покачивал тяжелой палицей и ухмылялся, демонстрируя выбитые зубы.
34
Я сделал шаг назад и невольно оглянулся. Разумеется, еще двое
разбойников уже стояли за моей спиной.
- Пошли, - сказал тот, что с палицей, кивая в сторону леса. Мы сошли
с дороги. Разбойники - теперь я увидел, что их не меньше десятка -
окружали меня со всех сторон.
- Парни, я не тот, кто вам нужен, - сказал я. - Я - простой
горожанин.
- Деньги водятся не только у графов, - сказал детина с палицей;
вероятно, он был главарем.
- Какие там деньги, посмотрите сами, - я отвязал от пояса кошелек и
кинул его главарю. Другой разбойник забрал у меня кинжал.
- В самом деле негусто, - заметил главарь, пересчитав медяки. -
Только, сдается мне, это не все, чем ты можешь похвастать. Ну-ка сними
куртку.
Естественно, мне пришлось подчиниться.
- Что бы это могло быть? - удивился главарь, встряхивая кошель с
золотом. - Не иначе святые мощи из монастыря!
Разбойники захохотали. Главарь высыпал на ладонь несколько золотых
монет, следом за ними выпал небольшой изумруд. Кто-то восхищенно
присвистнул.
- Нехорошо врать, - наставительно заметил разбойник, поворачиваясь ко
мне. - Святые отцы учат, что ложь изобрел сам Сатана. (Новый взрыв смеха.)
Знаешь, как мы наказываем обманщиков?
- Ребята, да посмотрите на меня! - воскликнул я в отчаянии. - Будь я
рыцарем или купцом, разве я бы оказался здесь без лошади, без охраны, в
этом костюме? Мы же с вами занимаемся одним ремеслом! Я украл эти деньги у
корринвальдского вельможи и теперь бегу в Грундорг!
- Гм... - задумался предводитель разбойников. - Звучит правдоподобно.
Ну-ка, парни, обыщите его получше.
Но, так как дальнейший обыск ничего не дал (я лишний раз порадовался,
что не взял с собой дворянскую грамоту), разбойники поверили в мою
историю.
- Что же нам с тобой делать? - произнес главарь. Я подумал, не
попроситься ли в шайку, но тут же отверг эту мысль - не для того я бежал
из Корринвальда, чтобы снова оказаться вне закона.
- Вот что! - решил предводитель. - Поскольку по твоей шее плачет та
же веревка, что и по нашим, мы отпустим тебя восвояси и вернем это, - он
кинул мне кошель с медяками. - Но, за то что ты хотел обмануть своих
товарищей и не пожелал с нами делиться, мы заберем всю твою добычу.
Справедливо?
- Справедливо! - закричали разбойники.
- Справедливо, - пришлось согласиться и мне. - Но скажите хотя бы,
далеко ли до Грундорга?
- Ты уже здесь, - объяснили мне. - Иди дальше по дороге, часа через
три выйдешь к ближайшему городу.
Вот так я в один момент лишился состояния, которое могло бы надолго
обеспечить мне спокойную жизнь. Трудно сказать, как сложилась бы моя
дальнейшая судьба, если бы не эта встреча с грабителями; во всяком случае,
вряд ли бы я попал туда, где нахожусь сейчас.
Разбойники не соврали: через три часа (насколько я мог судить по
солнцу), голодный, уставший, лишившийся всех надежд и не имеющий понятия,
что делать дальше, я подошел к воротам грундоргского города.
Это был еще один грязный средневековый городишко, ничем не
отличающийся от своих корринвальдских собратьев. Впрочем, мне было не до
эстетических оценок. Тех денег, что у меня оставались, хватило бы на еду и
ночлег в ближайшие пять-шесть дней, может, неделю, если найти заведение
подешевле. После этого я оказывался без средств к существованию.
Обратиться к властям, в надежде на вражду между Грундоргом и
Корринвальдом? Но, как я уже отмечал, я не был фигурой, имеющей вес в
политике, к тому же у меня не было никаких документов, способных
подтвердить мой рассказ. Я даже не располагал какими-либо важными
секретами, которые можно было бы продать грундоргцам...
Размышляя таким образом, я оказался на пороге харчевни, достаточно
грязной, чтобы не заламывать высокие цены. Я вдруг особенно остро
почувствовал, как нуждаюсь в еде и отдыхе, и вошел внутрь. Утолив голод и
опорожнив большую кружку дрянного вина, я расслабился (насколько это можно
было сделать на колченогом табурете) и, облокотившись на стол, принялся
лениво наблюдать за другими посетителями.
Грундоргский язык, насколько я мог судить по долетавшим обрывкам
разговоров, отличался от корринвальдского, но не настолько, чтобы я не мог
объясниться с местными жителями. Очевидно, языки всех стран в этой части
континента имели своей основой государственный язык Соединенных Республик;
можно было только удивляться, что за семь столетий изменения оказались
столь незначительными. Очевидно, подумал я, дело в том, что в течение этих
столетий общество не развивалось, а деградировало; следовательно, и язык
тоже мог меняться только в сторону упрощения.
Вокруг одного из столов собралось несколько человек; оттуда
доносились радостные восклицания и проклятия. Как я понял, там шла игра в
кости. Это навело меня на мысль. Игра - вот единственный бизнес, для
которого я располагаю достаточным стартовым капиталом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70