либо - при этой мысли все у меня внутри похолодело - либо
причины, бурно порождающие новые мутации, не исчезли, и там, куда мы
направляемся, сохраняются очаги высокой радиоактивности.
37
Странно, что мысль о подобной опасности не пришла мне в голову
раньше; теперь же я сразу подумал о необходимости дезертировать. Однако,
поразмыслив еще, я решил, что спешить с этим не стоит; меня пугала не
столько возможность поимки - вряд ли станут устраивать охоту на
одного-единственного солдата - сколько перспектива опять остаться без
средств к существованию. Эта опасность была вполне реальной, в то время
как опасность наткнуться на очаг радиации - гипотетической и
маловероятной. Даже если такие зоны и существовали в пределах
досягаемости, далеко не факт, что они окажутся на нашем пути; а если и
окажутся, то не исключено, что их удастся заблаговременно распознать по
внешнему виду - скажем, по вымершей или разнообразно мутировавшей флоре и
фауне.
Таким образом, я не предпринял попыток покинуть экспедиционный
корпус. Через неделю после встречи с пленными мутантами мы вышли на
северную границу Диких Земель и остановились ненадолго в самой южной
грундоргской крепости. Некогда это был просто деревянный форт; мутанты во
время своих набегов несколько раз сжигали его, а королевские солдаты
всякий раз отстраивали заново. Наконец предшественник Ральтвиака в
последние годы своего правления велел заменить деревянные стены каменными;
постройка обрела большую прочность, но хорошей крепостью так и не стала.
Этот форт, как и другие пограничные крепости, служил базой для
периодических неглубоких рейдов в Дикие Земли; теперь сюда были
заблаговременно доставлены припасы для нашего экспедиционного корпуса,
численность которого к тому времени составляла что-то около четырех тысяч
человек, в основном пехотинцев - от кавалерии мало проку в лесах. После
короткого отдыха и последних приготовлений мы выступили оттуда четырьмя
полками, которые, продвигаясь к югу, постепенно расходились в стороны; в
свою очередь, каждый полк тоже со временем разделился. Поскольку на этот
раз я наблюдал кампанию не с командных высот, а с точки зрения рядового
солдата, я не могу с уверенностью судить о планах и замыслах командования;
вероятно, оно исходило из обычной тактики мутантов, никогда не
действовавших большими армиями, и поэтому мы также двигались вглубь Диких
Земель сравнительно небольшими отрядами, растянувшимися по широкому
фронту.
На пятый день пути в моем отряде осталось три сотни человек; за все
это время мы не встретили ни одного мутанта, но пару раз натыкались на их
заброшенные стоянки. Лес постепенно редел; к полудню пятого дня мы вышли
на обширную проплешину, где еще недавно размещалось большое селение,
окруженное земляным валом и частоколом. Теперь оно было полностью сожжено;
по пеплу и головешкам невозможно было даже приблизительно судить о жилищах
и укладе жизни нашего противника. Очевидно, селение стало жертвой
карательного рейда; вполне возможно, что пленники, которых мы видели, были
захвачены именно здесь. Я заметил несколько лошадиных скелетов, уже
обглоданных зверями, но нигде не увидел человеческих останков. Я уже знал,
что солдаты во время рейдов не хоронят убитых мутантов, а вешают их или
просто сваливают в кучу; выходит, недавно здесь побывали соплеменники
погибших и совершили похоронный ритуал. Мне стало не по себе при мысли,
сколь недружественные взгляды могут в эту самую минуту следить за нами
из-за деревьев. Офицеры тоже сознавали опасность; ночью были выставлены
усиленные караулы.
Однако ни в эту ночь, ни в следующую нас никто не потревожил, если не
считать обычных звуков, характерных для богатой фауны южного леса. На
шестой день мы уперлись в болото, и весь день ушел на поиски обходного
пути. Это стоило жизни трем солдатам, ушедшим в трясину так быстро, что им
не успели помочь; еще несколько десятков человек также приняли грязевую
ванну, но были вовремя спасены. На болотах нас атаковала армия
кровососущих насекомых, что оказалось, пожалуй, самым тяжелым испытанием с
начала похода. Эти проклятые твари не только кусали лицо и руки, но даже
умудрялись забираться под панцири доспехов, делая зуд совершенно
невыносимым. Впрочем, меня куда больше беспокоила возможность подцепить
какую-нибудь болотную лихорадку.
На седьмой день мы, наконец, выбрались из этого чертова болота,
сильно отклонившись от первоначального направления; капитан послал гонцов,
чтобы известить об этом отряды справа и слева. К вечеру обнаружилось, что
часть солдат чувствует себя прескверно; очевидно, мои опасения насчет
лихорадки подтвердились даже скорее, чем я ожидал. Мы уже собирались
останавливаться на ночевку, когда вернулись посланные вперед разведчики и
доложили, что обнаружили поблизости развалины старинной крепости, пустой и
заброшенной. Капитан решил, что это самое подходящее место для привала, и
вскоре мы вышли к затерянному в лесу древнему форту.
Это, по всей видимости, была одна из тех легендарных крепостей, что
воздвиг в Диких Землях император Нордерик. Некогда крепость была мощным
фортификационным сооружением, но прошедшие столетия не могли не отразиться
на ее облике. Часть стен и башен обвалилась, от рва и земляного вала почти
не осталось следов. С северной стороны руины густо поросли мхом, а с южной
- плющом; кое-где из щелей между камнями, бойниц и узких башенных окон
тянулись небольшие деревца, а на стенах и не обвалившихся еще крышах тут и
там пышно зеленел кустарник. Это зрелище торжества природы над человеком
навевало уныние не только на меня, но и на не склонных к философии солдат.
Однако капитан велел нам скорее проходить внутрь; в самом деле, даже
полуразвалившаяся крепость выглядела лучшей защитой, нежели простые
палатки. Уже смеркалось; мы зажгли факелы. Капитан велел тщательно
обследовать руины, предупредив об опасности ядовитых змей. Змей мы,
впрочем, не обнаружили, но потревожили целый выводок летучих мышей,
которые принялись кружить над нашими головами, словно ангелы смерти.
Большая птица с шумом вспорхнула с пола одной из башен и некоторое время
металась между стенами, пока не вылетела в окно. Но были и более жуткие
находки.
Я услышал испуганное восклицание и поспешил туда, где уже стояли
несколько солдат, освещая что-то факелами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
причины, бурно порождающие новые мутации, не исчезли, и там, куда мы
направляемся, сохраняются очаги высокой радиоактивности.
37
Странно, что мысль о подобной опасности не пришла мне в голову
раньше; теперь же я сразу подумал о необходимости дезертировать. Однако,
поразмыслив еще, я решил, что спешить с этим не стоит; меня пугала не
столько возможность поимки - вряд ли станут устраивать охоту на
одного-единственного солдата - сколько перспектива опять остаться без
средств к существованию. Эта опасность была вполне реальной, в то время
как опасность наткнуться на очаг радиации - гипотетической и
маловероятной. Даже если такие зоны и существовали в пределах
досягаемости, далеко не факт, что они окажутся на нашем пути; а если и
окажутся, то не исключено, что их удастся заблаговременно распознать по
внешнему виду - скажем, по вымершей или разнообразно мутировавшей флоре и
фауне.
Таким образом, я не предпринял попыток покинуть экспедиционный
корпус. Через неделю после встречи с пленными мутантами мы вышли на
северную границу Диких Земель и остановились ненадолго в самой южной
грундоргской крепости. Некогда это был просто деревянный форт; мутанты во
время своих набегов несколько раз сжигали его, а королевские солдаты
всякий раз отстраивали заново. Наконец предшественник Ральтвиака в
последние годы своего правления велел заменить деревянные стены каменными;
постройка обрела большую прочность, но хорошей крепостью так и не стала.
Этот форт, как и другие пограничные крепости, служил базой для
периодических неглубоких рейдов в Дикие Земли; теперь сюда были
заблаговременно доставлены припасы для нашего экспедиционного корпуса,
численность которого к тому времени составляла что-то около четырех тысяч
человек, в основном пехотинцев - от кавалерии мало проку в лесах. После
короткого отдыха и последних приготовлений мы выступили оттуда четырьмя
полками, которые, продвигаясь к югу, постепенно расходились в стороны; в
свою очередь, каждый полк тоже со временем разделился. Поскольку на этот
раз я наблюдал кампанию не с командных высот, а с точки зрения рядового
солдата, я не могу с уверенностью судить о планах и замыслах командования;
вероятно, оно исходило из обычной тактики мутантов, никогда не
действовавших большими армиями, и поэтому мы также двигались вглубь Диких
Земель сравнительно небольшими отрядами, растянувшимися по широкому
фронту.
На пятый день пути в моем отряде осталось три сотни человек; за все
это время мы не встретили ни одного мутанта, но пару раз натыкались на их
заброшенные стоянки. Лес постепенно редел; к полудню пятого дня мы вышли
на обширную проплешину, где еще недавно размещалось большое селение,
окруженное земляным валом и частоколом. Теперь оно было полностью сожжено;
по пеплу и головешкам невозможно было даже приблизительно судить о жилищах
и укладе жизни нашего противника. Очевидно, селение стало жертвой
карательного рейда; вполне возможно, что пленники, которых мы видели, были
захвачены именно здесь. Я заметил несколько лошадиных скелетов, уже
обглоданных зверями, но нигде не увидел человеческих останков. Я уже знал,
что солдаты во время рейдов не хоронят убитых мутантов, а вешают их или
просто сваливают в кучу; выходит, недавно здесь побывали соплеменники
погибших и совершили похоронный ритуал. Мне стало не по себе при мысли,
сколь недружественные взгляды могут в эту самую минуту следить за нами
из-за деревьев. Офицеры тоже сознавали опасность; ночью были выставлены
усиленные караулы.
Однако ни в эту ночь, ни в следующую нас никто не потревожил, если не
считать обычных звуков, характерных для богатой фауны южного леса. На
шестой день мы уперлись в болото, и весь день ушел на поиски обходного
пути. Это стоило жизни трем солдатам, ушедшим в трясину так быстро, что им
не успели помочь; еще несколько десятков человек также приняли грязевую
ванну, но были вовремя спасены. На болотах нас атаковала армия
кровососущих насекомых, что оказалось, пожалуй, самым тяжелым испытанием с
начала похода. Эти проклятые твари не только кусали лицо и руки, но даже
умудрялись забираться под панцири доспехов, делая зуд совершенно
невыносимым. Впрочем, меня куда больше беспокоила возможность подцепить
какую-нибудь болотную лихорадку.
На седьмой день мы, наконец, выбрались из этого чертова болота,
сильно отклонившись от первоначального направления; капитан послал гонцов,
чтобы известить об этом отряды справа и слева. К вечеру обнаружилось, что
часть солдат чувствует себя прескверно; очевидно, мои опасения насчет
лихорадки подтвердились даже скорее, чем я ожидал. Мы уже собирались
останавливаться на ночевку, когда вернулись посланные вперед разведчики и
доложили, что обнаружили поблизости развалины старинной крепости, пустой и
заброшенной. Капитан решил, что это самое подходящее место для привала, и
вскоре мы вышли к затерянному в лесу древнему форту.
Это, по всей видимости, была одна из тех легендарных крепостей, что
воздвиг в Диких Землях император Нордерик. Некогда крепость была мощным
фортификационным сооружением, но прошедшие столетия не могли не отразиться
на ее облике. Часть стен и башен обвалилась, от рва и земляного вала почти
не осталось следов. С северной стороны руины густо поросли мхом, а с южной
- плющом; кое-где из щелей между камнями, бойниц и узких башенных окон
тянулись небольшие деревца, а на стенах и не обвалившихся еще крышах тут и
там пышно зеленел кустарник. Это зрелище торжества природы над человеком
навевало уныние не только на меня, но и на не склонных к философии солдат.
Однако капитан велел нам скорее проходить внутрь; в самом деле, даже
полуразвалившаяся крепость выглядела лучшей защитой, нежели простые
палатки. Уже смеркалось; мы зажгли факелы. Капитан велел тщательно
обследовать руины, предупредив об опасности ядовитых змей. Змей мы,
впрочем, не обнаружили, но потревожили целый выводок летучих мышей,
которые принялись кружить над нашими головами, словно ангелы смерти.
Большая птица с шумом вспорхнула с пола одной из башен и некоторое время
металась между стенами, пока не вылетела в окно. Но были и более жуткие
находки.
Я услышал испуганное восклицание и поспешил туда, где уже стояли
несколько солдат, освещая что-то факелами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70