У подножия стены примостился
человеческий скелет в остатках ржавых доспехов; между костями мертвеца и
из одной из его глазниц росла трава. В колеблющемся свете факелов
казалось, что мертвец ухмыляется. Некоторые солдаты бормотали молитвы.
Всего на территории крепости оказалось больше десятка покойников; все
это были солдаты, умершие очень давно. Некоторые скелеты сохранились
целиком, от других уцелели лишь отдельные кости. Непонятно было, почему
они оказались тут. Если все защитники крепости погибли, то где остальные?
Если же они победили, то почему бросили товарищей без погребения?
Мои сослуживцы были напуганы и отнюдь не хотели оставаться в крепости
на ночь.
- Трусы! - возмутился капитан. - Испугались кучки костей!
- В самом деле, - поддержал я начальство, - можно еще бояться живых,
но с какой стати бояться мертвых?
- Эвон сказанул, - возразил мне рыжий детина, способный, вероятно,
завязать узлом кочергу, - живого-то можно убить, а вот мертвому что
сделаешь?
- Отставить базар! - прикрикнул капитан. - С нами сила господня - или
кто сомневается в могуществе Господа?
Таковых, разумеется, не нашлось. Капитан велел вырыть под стеной яму
и похоронить останки; после того, как выбранные им солдаты не без трепета
исполнили приказ (видимо, живого капитана они все-таки боялись больше, чем
мертвых воинов Нордерика), в лагере объявили отбой. Я и еще несколько
солдат заночевали в одной из башен.
Пробуждение мое было неожиданным и куда более неприятным, чем обычно.
Сигнал трубача оборвался на половине, снаружи доносились крики и лязг
оружия. Мы кое-как влезли в доспехи и выбежали во двор. Солнце взошло
совсем недавно, и почти вся внутренность крепости была еще в тени, поэтому
в первый момент я даже не понял, что в крепостном дворе полно мутантов.
По всей видимости, они напали внезапно, проникнув в крепость в обход
наших постов: очевидно, существовал какой-то тайный ход. Многие из тех,
что спали в палатках во дворе, были убиты или серьезно ранены в первые же
минуты; если прибавить еще больных, состояние которых со вчерашнего вечера
только ухудшилось, выходило, что к моменту, когда мы осознали
происходящее, численный перевес врагов был почти двукратным.
Первое, что бросалось в глаза в мутантах - полное отсутствие
единообразия, столь характерного для всякой армии. Мутанты заметно
различались физическим строением; но, в отличие от виденных нами
пленников, у этих не было каких-то особо нефункциональных, затрудняющих
физическую активность уродств. Напротив, одному помогали чересчур длинные
или чересчур сильные руки, другой благодаря особому строению ног мог
совершать невероятные прыжки, третий вертел головой на двести с лишним
градусов, не позволяя никому подобраться сзади. Среди мутантов были и
мужчины, и женщины, но преобладали все-таки мужчины.
Не менее, чем внешность, различались обмундирование и вооружение
наших врагов. Кто-то обходился штанами и рубахой, на ком-то были
металлические доспехи того или иного образца; кто-то прикрывался кожаным,
деревянным или металлическим щитом, кто-то предпочитал держать оружие в
обеих руках. Мелькали мечи, кинжалы, шпаги, пики, кривые сабли, боевые
топоры, длинные алебарды, серпы, кистени, наконец, просто дубины. Лучники,
прятавшиеся за развалинами, пускали в нас стрелы. Но одно оружие, похоже,
пользовалось особой популярностью. Это было что-то вроде длинного кнута с
тяжелым металлическим или каменным шариком на конце и крючьями по всей
длине. В начале боя эти штуки были заткнуты у мутантов за пояса; они
использовали их позже.
Разумеется, в то время у меня не было возможности внимательно
разглядывать мутантов и анализировать увиденное. Я просто отчаянно
сражался за свою жизнь, с каждой секундой все отчетливее понимая, что на
этот раз шансов у меня нет. Нас довольно быстро оттеснили в угол двора;
сбившиеся в кучу, мы представляли собой превосходную мишень для стрел.
Капитан и двое лейтенантов уже были убиты; сражались еще последний
лейтенант, раненый в плечо, и двое капралов. Нас оставалось около семи
десятков, когда сверху, со стены, на нас столкнули огромный камень.
Несколько человек были убиты или покалечены, остальные, в том числе и я,
бросились врассыпную. Мигом мутанты оказались между нами и вокруг нас. Вот
тут-то они и пустили в ход свои кнуты. Благодаря тяжелому грузу на конце,
эта штука прекрасно обвивается - вокруг руки, вокруг ног, вокруг оружия -
а крючки цепко удерживают добычу. Виртуозно владея этими приспособлениями,
мутанты вырывали у солдат оружие и валили их с ног. Я увидел, как сразу
двое врагов с кнутами подступают ко мне, а еще двое с мечами заходят
сзади, но не торопятся рубить. Я понял, что меня хотят взять в плен;
какими ужасами это грозило, можно было только догадываться, и у меня
мелькнула мысль о самоубийстве. Однако страх, особенно острый после
пережитого ожидания неминуемой гибели, удержал меня; я вообще не сторонник
необратимых действий. К тому же быстро и безболезненно покончить с собой с
помощью меча не так-то просто. Короче говоря, момент был упущен; меч
вырвало из моей руки, петля подсекла ноги, и я рухнул наземь, громыхнув
доспехами. В следующий момент мне скрутили руки за спиной, связали ноги, а
потом куда-то поволокли.
38
Я лежал связанный в густой траве, лицом вниз. Звуки боя вскоре
затихли; затем послышались короткие вскрики - очевидно, победители
добивали раненых. Мимо меня несколько раз кого-то протащили - по всей
видимости, других пленных, но я не решился их окликнуть. Я упрекал себя за
минуту слабости, из-за которой попал в руки мутантов живым. Зная, как
обращаются жители королевств с захваченными мутантами, мог ли я
рассчитывать, что мутанты обойдутся со мной лучше? Впрочем, надежда, как
известно, умирает последней; я отчаянно цеплялся за мысль о возможности
побега, хотя и помнил слова своего - уже покойного - однополчанина о том,
что из страны мутантов не возвращаются.
Зашуршала трава; кто-то подошел и остановился рядом. Странный голос,
не мужской и не женский, предупредил меня на ломаном языке (который можно
было назвать и грундоргским, и корринвальдским), что сейчас меня развяжут,
но если я попробую сопротивляться, то мне будет очень больно. Затем чьи-то
руки освободили меня от пут, и мне велели встать. Я поднялся и увидел
троих мутантов, вооруженных кнутами; лица двух из них были чрезвычайно
безобразны, но я постарался не выдать своего отвращения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
человеческий скелет в остатках ржавых доспехов; между костями мертвеца и
из одной из его глазниц росла трава. В колеблющемся свете факелов
казалось, что мертвец ухмыляется. Некоторые солдаты бормотали молитвы.
Всего на территории крепости оказалось больше десятка покойников; все
это были солдаты, умершие очень давно. Некоторые скелеты сохранились
целиком, от других уцелели лишь отдельные кости. Непонятно было, почему
они оказались тут. Если все защитники крепости погибли, то где остальные?
Если же они победили, то почему бросили товарищей без погребения?
Мои сослуживцы были напуганы и отнюдь не хотели оставаться в крепости
на ночь.
- Трусы! - возмутился капитан. - Испугались кучки костей!
- В самом деле, - поддержал я начальство, - можно еще бояться живых,
но с какой стати бояться мертвых?
- Эвон сказанул, - возразил мне рыжий детина, способный, вероятно,
завязать узлом кочергу, - живого-то можно убить, а вот мертвому что
сделаешь?
- Отставить базар! - прикрикнул капитан. - С нами сила господня - или
кто сомневается в могуществе Господа?
Таковых, разумеется, не нашлось. Капитан велел вырыть под стеной яму
и похоронить останки; после того, как выбранные им солдаты не без трепета
исполнили приказ (видимо, живого капитана они все-таки боялись больше, чем
мертвых воинов Нордерика), в лагере объявили отбой. Я и еще несколько
солдат заночевали в одной из башен.
Пробуждение мое было неожиданным и куда более неприятным, чем обычно.
Сигнал трубача оборвался на половине, снаружи доносились крики и лязг
оружия. Мы кое-как влезли в доспехи и выбежали во двор. Солнце взошло
совсем недавно, и почти вся внутренность крепости была еще в тени, поэтому
в первый момент я даже не понял, что в крепостном дворе полно мутантов.
По всей видимости, они напали внезапно, проникнув в крепость в обход
наших постов: очевидно, существовал какой-то тайный ход. Многие из тех,
что спали в палатках во дворе, были убиты или серьезно ранены в первые же
минуты; если прибавить еще больных, состояние которых со вчерашнего вечера
только ухудшилось, выходило, что к моменту, когда мы осознали
происходящее, численный перевес врагов был почти двукратным.
Первое, что бросалось в глаза в мутантах - полное отсутствие
единообразия, столь характерного для всякой армии. Мутанты заметно
различались физическим строением; но, в отличие от виденных нами
пленников, у этих не было каких-то особо нефункциональных, затрудняющих
физическую активность уродств. Напротив, одному помогали чересчур длинные
или чересчур сильные руки, другой благодаря особому строению ног мог
совершать невероятные прыжки, третий вертел головой на двести с лишним
градусов, не позволяя никому подобраться сзади. Среди мутантов были и
мужчины, и женщины, но преобладали все-таки мужчины.
Не менее, чем внешность, различались обмундирование и вооружение
наших врагов. Кто-то обходился штанами и рубахой, на ком-то были
металлические доспехи того или иного образца; кто-то прикрывался кожаным,
деревянным или металлическим щитом, кто-то предпочитал держать оружие в
обеих руках. Мелькали мечи, кинжалы, шпаги, пики, кривые сабли, боевые
топоры, длинные алебарды, серпы, кистени, наконец, просто дубины. Лучники,
прятавшиеся за развалинами, пускали в нас стрелы. Но одно оружие, похоже,
пользовалось особой популярностью. Это было что-то вроде длинного кнута с
тяжелым металлическим или каменным шариком на конце и крючьями по всей
длине. В начале боя эти штуки были заткнуты у мутантов за пояса; они
использовали их позже.
Разумеется, в то время у меня не было возможности внимательно
разглядывать мутантов и анализировать увиденное. Я просто отчаянно
сражался за свою жизнь, с каждой секундой все отчетливее понимая, что на
этот раз шансов у меня нет. Нас довольно быстро оттеснили в угол двора;
сбившиеся в кучу, мы представляли собой превосходную мишень для стрел.
Капитан и двое лейтенантов уже были убиты; сражались еще последний
лейтенант, раненый в плечо, и двое капралов. Нас оставалось около семи
десятков, когда сверху, со стены, на нас столкнули огромный камень.
Несколько человек были убиты или покалечены, остальные, в том числе и я,
бросились врассыпную. Мигом мутанты оказались между нами и вокруг нас. Вот
тут-то они и пустили в ход свои кнуты. Благодаря тяжелому грузу на конце,
эта штука прекрасно обвивается - вокруг руки, вокруг ног, вокруг оружия -
а крючки цепко удерживают добычу. Виртуозно владея этими приспособлениями,
мутанты вырывали у солдат оружие и валили их с ног. Я увидел, как сразу
двое врагов с кнутами подступают ко мне, а еще двое с мечами заходят
сзади, но не торопятся рубить. Я понял, что меня хотят взять в плен;
какими ужасами это грозило, можно было только догадываться, и у меня
мелькнула мысль о самоубийстве. Однако страх, особенно острый после
пережитого ожидания неминуемой гибели, удержал меня; я вообще не сторонник
необратимых действий. К тому же быстро и безболезненно покончить с собой с
помощью меча не так-то просто. Короче говоря, момент был упущен; меч
вырвало из моей руки, петля подсекла ноги, и я рухнул наземь, громыхнув
доспехами. В следующий момент мне скрутили руки за спиной, связали ноги, а
потом куда-то поволокли.
38
Я лежал связанный в густой траве, лицом вниз. Звуки боя вскоре
затихли; затем послышались короткие вскрики - очевидно, победители
добивали раненых. Мимо меня несколько раз кого-то протащили - по всей
видимости, других пленных, но я не решился их окликнуть. Я упрекал себя за
минуту слабости, из-за которой попал в руки мутантов живым. Зная, как
обращаются жители королевств с захваченными мутантами, мог ли я
рассчитывать, что мутанты обойдутся со мной лучше? Впрочем, надежда, как
известно, умирает последней; я отчаянно цеплялся за мысль о возможности
побега, хотя и помнил слова своего - уже покойного - однополчанина о том,
что из страны мутантов не возвращаются.
Зашуршала трава; кто-то подошел и остановился рядом. Странный голос,
не мужской и не женский, предупредил меня на ломаном языке (который можно
было назвать и грундоргским, и корринвальдским), что сейчас меня развяжут,
но если я попробую сопротивляться, то мне будет очень больно. Затем чьи-то
руки освободили меня от пут, и мне велели встать. Я поднялся и увидел
троих мутантов, вооруженных кнутами; лица двух из них были чрезвычайно
безобразны, но я постарался не выдать своего отвращения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70