Образование — среднее. Трудовую деятельность начал в качестве мелкого служащего в конторе «Пуштун», а затем работал в ее отделениях в Бомбее, а также в провинции Бадахшан. Начало революционной деятельности Тараки относится к сороковым годам. В 1947 году он возглавил движение, оппозиционное к властям, под названием «Виш зяльмен» («Пробудившаяся молодежь»). В настоящее время занимается журналистикой, пробует свои силы в литературе, автор ряда новелл. Для понимания сути политического мировоззрения Тараки советую ознакомиться с его статьей «Чего мы требуем?» в газете «Ангар» № 1 за 1951 год».
Бури не увлекают доносы неизвестного «Нарцисса». За высокими, покрытыми зеленым мхом старыми стенами бывшего монастыря, где расположилось хозяйство центра, плещутся, шалят океанские волны. Их шум отчетливо слышен в учебном классе, Абдула даже почувствовал соль воды на своих губах. Эх, швырнуть бы в угол это гнусное и непонятное для него досье, выпрыгнуть в настежь открытое окно и прямо через проходную на берег океана. Броситься сейчас бы на мягкий, золотистый песок голышом, глотнуть обжигающего рома из бутылки, положить руки под голову и лежать, не шевелясь, слушая, как бушуют волны.
— Тебе что-нибудь не понятно, Абдула? — слышит он за спиной знакомый вкрадчивый голос.
Это его главный консультант, специалист учебного центра по политическим партиям Среднего и Ближнего Востока. Мистеру Фриду не было и пятидесяти, но он уже успел облысеть. Лицо нездоровое, серое, угристое, а глаза бархатные, задумчивые, пытливые. Появляется всегда неожиданно, словно из-под земли вырастает, беседовать любит обстоятельно, не торопясь.
— Так что же смутило моего юного друга? — переспрашивает мистер Фрид.
— Да вот... статья «Чего мы требуем?»... — растерянно отвечает Абдула.
— Понятно, понятно... Сейчас ее найдем, она, кажет- я, на странице сто первой,— говорит главный консультант, перелистывая под самым носом у Бури толстое досье.— Нашел... Не ошибся! — радуется Фрид.— Вот се фотокопия. Все, пожалуй, читать не стоит. Только
суть политической позиции Тараки. Послушай, что он пишет в своей статье.
Поправил очки на носу, кашлянул и начал нараспев:
— «Мы требуем хлеба, одежды, работы и человеческих условий жизни. Мы требуем законности и создания правительства, которое будет действовать в интересах нации. Мы требуем участия всех слоев общества в общественно-политической жизни. Мы требуем социальных прав, создания политических партий...»
Умолк, посмотрел на Бури. Тот сидел смиренно, почтительно смотрел ему в рот и ничего не слышал. Глаза предательски выдавали настроение Бури... По ним Фрид определил, что Абдуле ужасно не хочется протирать штаны в этом классе, слушать скучные и непонятные для него вопросы политики... Поначалу такое бывает со слушателями, пока не втянутся, не войдут во вкус изучаемого предмета. Надо бы пощадить парня, отпустить во двор, пусть ноги разомнет, подышит свежим воздухом, да нельзя, не положено. Мистер Фрид взглянул на циферблат своих электронных часов, убедился, что до перерыва еще далеко, сказал строго, как и положено главному консультанту учебного центра:
— Перестань витать в облаках. Спустись на грешную землю, Абдула...
Абдула вздрогнул, хотел что-то сказать в свое оправдание, но его остановил повелительный жест руки Фрида.
— Помолчи, вернемся к нашей теме. Итак, газета «Ангар» критикует королевскую власть. Что ты думаешь по этому поводу? — спросил он Абдулу.
— Я... я ничего не думаю,— отвечал растерявшийся Бури.
— А думать придется! — строго сказал Фрид.— Разбирать каждую строчку, вникать в глубину политической конструкции, которую тебе предстоит разрушить...
— Мне... разрушить конструкцию? — удивился Абдула.
— Именно тебе, в содружестве с другими. Но об этом попозже. Вернемся к газете «Ангар». Она, как ты слышал, только обличала общество. А ответ, как его перестроить, дает другая газета. Обратимся к первоисточнику, открой, Абдула, страницу пятьсот три.
Абдула послюнявил палец и стал листать серую папку досье. У мистера Фрида была завидная память.
Абдула нашел на указанной странице то, что и хотел видеть его консультант.
— «Хальк»1 — еженедельная газета Народно-демократической партии Афганистана, 11 апреля 1966 года,— прочитал вслух Бури.
— Она самая,— говорит мистер Фрид, усаживаясь в кресло напротив Абдулы.— Здесь и дается ответ на трудные и мучительные вопросы афганской действительности. В этом номере газеты «Хальк» обнародована Программа НДПА. Прочти ее первые строчки.
— «Во имя бесчисленных страданий угнетенных народов Афганистана».
— Вот-вот, во имя бесчисленных страданий... — повторил Фрид.— Запев, как хорошая молитва, но очень опасная. Каждое слово этой программы начинено политической взрывчаткой. Вот мы и разберем с тобой, Абдула, в чем ее опасность для имущих классов, в чем ее притягательная сила для бедноты. По пунктам, не спеша и обстоятельно...
И началась лекция-беседа по предмету, которым мастерски владел мистер Фрид. Дотошно разъяснял он каждый пункт программы партии.
— Средством разрешения кардинальных вопросов, стоящих перед твоей страной, программа считает создание национально-демократического правительства, переход страны на некапиталистический путь развития. А что это значит?
И отвечает сам себе, комментирует со своих позиций, а точнее, с позиций ЦРУ и его хозяев. Разобрав один пункт, переходит к следующему.
— Программа предусматривает образование народного фронта. В него должны войти представители рабочих, крестьян, интеллигенции, ремесленников и национальной буржуазии. Правда, хитро задумано? Объединение нищих с богатыми, голодной собаки с сытым львом! На их языке это называется фронт демократических сил... А что это значит?
Фрид увлекся, на сером лице появилось что-то наподобие румянца, глаза расширились, ожили. Его волновали и возмущали, как он соизволил заявить, «наглые требования фанатиков марксистов».
— Подумать только, они требуют немедленного про-
Хальк — народ.
ведения аграрной реформы в интересах безземельных крестьян, демократического решения национального вопроса, укрепления государственного сектора, сорока двухчасовой рабочей недели, равенства женщин, права...
Он и дальше мог бы продолжать многочисленные требования Программы НДПА, да его остановил резкий настойчивый звонок. В учебном центре объявлялся перерыв, короткая передышка в занятиях по освоению
мудреного шпионского дела.
* * *
Не сразу, а постепенно входил во вкус будущей политической игры Абдула Бури. Он четко теперь знал, что происходит в общественном мире его страны и в соседнем с ней регионе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Бури не увлекают доносы неизвестного «Нарцисса». За высокими, покрытыми зеленым мхом старыми стенами бывшего монастыря, где расположилось хозяйство центра, плещутся, шалят океанские волны. Их шум отчетливо слышен в учебном классе, Абдула даже почувствовал соль воды на своих губах. Эх, швырнуть бы в угол это гнусное и непонятное для него досье, выпрыгнуть в настежь открытое окно и прямо через проходную на берег океана. Броситься сейчас бы на мягкий, золотистый песок голышом, глотнуть обжигающего рома из бутылки, положить руки под голову и лежать, не шевелясь, слушая, как бушуют волны.
— Тебе что-нибудь не понятно, Абдула? — слышит он за спиной знакомый вкрадчивый голос.
Это его главный консультант, специалист учебного центра по политическим партиям Среднего и Ближнего Востока. Мистеру Фриду не было и пятидесяти, но он уже успел облысеть. Лицо нездоровое, серое, угристое, а глаза бархатные, задумчивые, пытливые. Появляется всегда неожиданно, словно из-под земли вырастает, беседовать любит обстоятельно, не торопясь.
— Так что же смутило моего юного друга? — переспрашивает мистер Фрид.
— Да вот... статья «Чего мы требуем?»... — растерянно отвечает Абдула.
— Понятно, понятно... Сейчас ее найдем, она, кажет- я, на странице сто первой,— говорит главный консультант, перелистывая под самым носом у Бури толстое досье.— Нашел... Не ошибся! — радуется Фрид.— Вот се фотокопия. Все, пожалуй, читать не стоит. Только
суть политической позиции Тараки. Послушай, что он пишет в своей статье.
Поправил очки на носу, кашлянул и начал нараспев:
— «Мы требуем хлеба, одежды, работы и человеческих условий жизни. Мы требуем законности и создания правительства, которое будет действовать в интересах нации. Мы требуем участия всех слоев общества в общественно-политической жизни. Мы требуем социальных прав, создания политических партий...»
Умолк, посмотрел на Бури. Тот сидел смиренно, почтительно смотрел ему в рот и ничего не слышал. Глаза предательски выдавали настроение Бури... По ним Фрид определил, что Абдуле ужасно не хочется протирать штаны в этом классе, слушать скучные и непонятные для него вопросы политики... Поначалу такое бывает со слушателями, пока не втянутся, не войдут во вкус изучаемого предмета. Надо бы пощадить парня, отпустить во двор, пусть ноги разомнет, подышит свежим воздухом, да нельзя, не положено. Мистер Фрид взглянул на циферблат своих электронных часов, убедился, что до перерыва еще далеко, сказал строго, как и положено главному консультанту учебного центра:
— Перестань витать в облаках. Спустись на грешную землю, Абдула...
Абдула вздрогнул, хотел что-то сказать в свое оправдание, но его остановил повелительный жест руки Фрида.
— Помолчи, вернемся к нашей теме. Итак, газета «Ангар» критикует королевскую власть. Что ты думаешь по этому поводу? — спросил он Абдулу.
— Я... я ничего не думаю,— отвечал растерявшийся Бури.
— А думать придется! — строго сказал Фрид.— Разбирать каждую строчку, вникать в глубину политической конструкции, которую тебе предстоит разрушить...
— Мне... разрушить конструкцию? — удивился Абдула.
— Именно тебе, в содружестве с другими. Но об этом попозже. Вернемся к газете «Ангар». Она, как ты слышал, только обличала общество. А ответ, как его перестроить, дает другая газета. Обратимся к первоисточнику, открой, Абдула, страницу пятьсот три.
Абдула послюнявил палец и стал листать серую папку досье. У мистера Фрида была завидная память.
Абдула нашел на указанной странице то, что и хотел видеть его консультант.
— «Хальк»1 — еженедельная газета Народно-демократической партии Афганистана, 11 апреля 1966 года,— прочитал вслух Бури.
— Она самая,— говорит мистер Фрид, усаживаясь в кресло напротив Абдулы.— Здесь и дается ответ на трудные и мучительные вопросы афганской действительности. В этом номере газеты «Хальк» обнародована Программа НДПА. Прочти ее первые строчки.
— «Во имя бесчисленных страданий угнетенных народов Афганистана».
— Вот-вот, во имя бесчисленных страданий... — повторил Фрид.— Запев, как хорошая молитва, но очень опасная. Каждое слово этой программы начинено политической взрывчаткой. Вот мы и разберем с тобой, Абдула, в чем ее опасность для имущих классов, в чем ее притягательная сила для бедноты. По пунктам, не спеша и обстоятельно...
И началась лекция-беседа по предмету, которым мастерски владел мистер Фрид. Дотошно разъяснял он каждый пункт программы партии.
— Средством разрешения кардинальных вопросов, стоящих перед твоей страной, программа считает создание национально-демократического правительства, переход страны на некапиталистический путь развития. А что это значит?
И отвечает сам себе, комментирует со своих позиций, а точнее, с позиций ЦРУ и его хозяев. Разобрав один пункт, переходит к следующему.
— Программа предусматривает образование народного фронта. В него должны войти представители рабочих, крестьян, интеллигенции, ремесленников и национальной буржуазии. Правда, хитро задумано? Объединение нищих с богатыми, голодной собаки с сытым львом! На их языке это называется фронт демократических сил... А что это значит?
Фрид увлекся, на сером лице появилось что-то наподобие румянца, глаза расширились, ожили. Его волновали и возмущали, как он соизволил заявить, «наглые требования фанатиков марксистов».
— Подумать только, они требуют немедленного про-
Хальк — народ.
ведения аграрной реформы в интересах безземельных крестьян, демократического решения национального вопроса, укрепления государственного сектора, сорока двухчасовой рабочей недели, равенства женщин, права...
Он и дальше мог бы продолжать многочисленные требования Программы НДПА, да его остановил резкий настойчивый звонок. В учебном центре объявлялся перерыв, короткая передышка в занятиях по освоению
мудреного шпионского дела.
* * *
Не сразу, а постепенно входил во вкус будущей политической игры Абдула Бури. Он четко теперь знал, что происходит в общественном мире его страны и в соседнем с ней регионе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73