Заржав от неожиданного удара, конь поднялся на дыбы, потом рванулся вперед. Садык направил его в сторону высокого холма, за которым лежала степь Джахоннамо. Непрерывно подгоняя коня плеткой, он мчался по заснеженной дороге. Ветер свистел в ушах. Казалось, еще немного, и добрый конь вырвет его из объятий этой жестокой пурги.
Но за холмом начиналась степь. Здесь ветер неистовствовал еще пуще. Конь сразу замедлил бег. Белая мгла, ни луны, ни огонька. Страшно одному в поле в такое время. Сейчас единственная надежда Садыка — конь, вот уже два года ходивший под ним и знавший все здешние дороги и тропинки. Вперед, скорее вперед... Только бы добраться до Джахоннамо! Что с людьми? Как они там, неужели замерзают? Или, не дай бог, двинулись в дорогу и буран захватил их в пути?
Садык все торопил коня. Теперь он гнал напрямую через степь. Ветер задувал в рукава и за ворот, холодными иголками покалывал тело. Садык пожалел, что не заехал домой предупредить жену и одеться потеплее. Она наверняка будет беспокоиться. Эх, Акбар, Акбар! Ведь как доверял ему! Конечно, каждый может ошибиться, не зря же говорят: «Человек вскормлен сырым молоком». Если бы дано было знать наперед...
Конь неожиданно споткнулся, Садык вылетел из седла и покатился по снегу. Конь заржал, сразу поднялся, покосился на сугроб и снова заржал. Поднялся и Садык, отряхнул с одежды снег, вытер мокрое лицо и подошел к сугробу. Под слоем снега лежал окоченевший труп осла, а рядом торчала нога человека. Садыку сделалось жарко. Но он тут же взял себя в руки, опустился на колени и осторожно откопал человека. Несчастный! Заблудиться в такую недобрую ночь... и невдалеке от кишлака!
Человек лежал, прижавшись к животному,— видно, старался отогреться, спастись. Однако погибли оба.
Садык перевернул замерзшего на спину, чтобы разглядеть его лицо. Но это ему не удалось. Кто же? Свой? Чужой? Может, один из пахарей? А-а, какое это имеет теперь значение!
Он приподнял мертвого, подтащил его к коню, осторожно, с трудом положил поперек седла, лицом вниз. И все это время боялся, что обледенелое тело выскользнет из рук, что он не удержит его и, не дай бог, уронит на землю. Потом Садык привязал тело к седлу, взял коня под уздцы и пошел рядом.
Он шел совершенно опустошенный. Все чувства его как бы притупились. Вперед, скорее вперед!
Медленно и тяжело, наклонив голову, шагал Садык против ветра. Снег доходил уже до колен. Ветер завывал, как стая голодных волков, швырял в лицо снег, продувал до самых костей. Он думал о пахарях, оставшихся в поле, и сердце его сжималось от недобрых предчувствий.
В ту ночь Садыка спас конь. Он все-таки вывел его к людям. Уже под утро, совершенно обессилев, падая и вновь поднимаясь, Садык добрался до Джахоннамо — с холма увидел наконец тусклый огонек. Минут через десять он уже был в землянке. Люди жгли корни бурьяна и полыни. Едкий дым заполнял сырую землянку. Вокруг этого жалкого подобия костра, завернувшись в халаты, накрывшись мешками, натянув меховые шапки, дремали четыре человека. В углу на охапке старой соломы спал еще один — в шубе.
Опираясь плечом о мерзлую стенку землянки, Садык с минуту молча стоял у входа. Потом закашлялся от горького дыма. Один из спавших зашевелился, открыл глаза и, заметив его, сбросил мешок.
Садык дрожал от гнева. Он закричал бы, но кричать не было сил. Тихо спросил:
— Почему не вернулись в кишлак?
— Когда приехал бригадир, буран уже начинался. Бригадир сказал, чтобы мы остались, иначе все погибнем в дороге,— ответил дядя Акрам.
— А где сам Акбар? Где волы?
— Вот он, спит...— Дядя Акрам показал на человека в шубе.— А волов мы отогнали вниз, к оврагу,— там меньше дует. Конь бригадира и мой осел тоже там.
Садык снова обвел взглядом землянку и дремавших в ней людей. И с тоскливым отчаянием понял, что надежды нет. И все же спросил:
— Где Рашид?
— Бригадир послал его в кишлак, велел передать вам, что мы нашли, где укрыть волов, чтобы вы не беспокоились.
— Значит, сам не поехал, вас тоже оставил, а послал Рашида? Одного!
— Мы все возражали, и Рашид не хотел ехать. Но бригадир приказал — поедешь, и все...
— «Возражали»!— воскликнул Садык.— Выйдите. Поглядите,,, Рашид там, на лошади!
Теперь у него не оставалось никаких сомнений — именно Рашида он откопал из-под снега. Неожиданно он вспомнил, что в прошлом году Акбар и Рашид из-за чего-то поссорились. А потом так и не помирились. Неужели...
— Что за шум? Что стряслось?— проснулся Акбар. Сел, потер слезящиеся от дыма глаза и, узнав председателя, быстро поднялся.— Садык?! Ты что, с неба свалился?
Между тем люди один за другим торопливо выходили из землянки. Садык и Акбар остались вдвоем. Акбар разглядел наконец выражение лица председателя и заметно встревожился. Садык молча и тяжело смотрел на него, затем — откуда только силы взялись — схватил за грудки и крепко тряхнул.
— Что ты наделал, подлец?
— Ты чего раскричался? Что случилось?
— Сейчас узнаешь, что случилось!
Садык за шиворот вытащил его из землянки и с силой толкнул к людям, которые уже бережно снимали с коня тело Рашида.
— Смотри, что ты натворил, смотри!
— Боже мой, кто знал... Осел у него был крепкий, одежда теплая...
Садык подошел к Акбару вплотную.
— У тебя на плечах шуба, под тобой конь, однако сам ты решил переждать, не вылезать из землянки! И еще смеешь оправдываться!— Не помня себя, он размахнулся и изо всей силы ударил Акбара по лицу.
Акбар, не ожидавший ничего подобного, повалился, но тут же вскочил и, с перекошенным злобой лицом, бросился на председателя. Но от страшного удара плеткой ткнулся лицом в снег.
Садык отвернулся, молча сел на коня и направился в сторону оврага, где были оставлены волы. Дядя Акрам последовал за ним.
К землянке они вернулись, когда уже рассвело. Буран прекратился. Пригнали семь волов и одного осла. Животные с трудом волочили ноги. Три вола замерзли. Конь Садыка, низко склонив голову, медленно переступал по рыхлому снегу вслед за конем Акбара. Казалось, он чувствовал состояние своего хозяина.
Рано поутру, выпив чашку горячего молока, Садык вышел из дому. Над снежной цепью вершин вот-вот должно было показаться солнце. Край неба уже окрасился в розовое, но в складках гор таились еще остатки ночи. Утренний ветер нес прохладу — Садык дышал с наслаждением. Среди ветвей дуплистых ветел, окружающих единственный в кишлаке хауз, сновали стайки воробьев. В воздухе стояло их звонкое чириканье.
Босоногий мальчишка с прутиком в руках гнал двух телят к лужайке, на окраину кишлака. Там такие же, как он, ребятишки обычно пасли скотину.
Показалась высокая стройная женщина. Одной рукой она придерживала на голове большой кувшин с водой, другой прикрывала уголком платка лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Но за холмом начиналась степь. Здесь ветер неистовствовал еще пуще. Конь сразу замедлил бег. Белая мгла, ни луны, ни огонька. Страшно одному в поле в такое время. Сейчас единственная надежда Садыка — конь, вот уже два года ходивший под ним и знавший все здешние дороги и тропинки. Вперед, скорее вперед... Только бы добраться до Джахоннамо! Что с людьми? Как они там, неужели замерзают? Или, не дай бог, двинулись в дорогу и буран захватил их в пути?
Садык все торопил коня. Теперь он гнал напрямую через степь. Ветер задувал в рукава и за ворот, холодными иголками покалывал тело. Садык пожалел, что не заехал домой предупредить жену и одеться потеплее. Она наверняка будет беспокоиться. Эх, Акбар, Акбар! Ведь как доверял ему! Конечно, каждый может ошибиться, не зря же говорят: «Человек вскормлен сырым молоком». Если бы дано было знать наперед...
Конь неожиданно споткнулся, Садык вылетел из седла и покатился по снегу. Конь заржал, сразу поднялся, покосился на сугроб и снова заржал. Поднялся и Садык, отряхнул с одежды снег, вытер мокрое лицо и подошел к сугробу. Под слоем снега лежал окоченевший труп осла, а рядом торчала нога человека. Садыку сделалось жарко. Но он тут же взял себя в руки, опустился на колени и осторожно откопал человека. Несчастный! Заблудиться в такую недобрую ночь... и невдалеке от кишлака!
Человек лежал, прижавшись к животному,— видно, старался отогреться, спастись. Однако погибли оба.
Садык перевернул замерзшего на спину, чтобы разглядеть его лицо. Но это ему не удалось. Кто же? Свой? Чужой? Может, один из пахарей? А-а, какое это имеет теперь значение!
Он приподнял мертвого, подтащил его к коню, осторожно, с трудом положил поперек седла, лицом вниз. И все это время боялся, что обледенелое тело выскользнет из рук, что он не удержит его и, не дай бог, уронит на землю. Потом Садык привязал тело к седлу, взял коня под уздцы и пошел рядом.
Он шел совершенно опустошенный. Все чувства его как бы притупились. Вперед, скорее вперед!
Медленно и тяжело, наклонив голову, шагал Садык против ветра. Снег доходил уже до колен. Ветер завывал, как стая голодных волков, швырял в лицо снег, продувал до самых костей. Он думал о пахарях, оставшихся в поле, и сердце его сжималось от недобрых предчувствий.
В ту ночь Садыка спас конь. Он все-таки вывел его к людям. Уже под утро, совершенно обессилев, падая и вновь поднимаясь, Садык добрался до Джахоннамо — с холма увидел наконец тусклый огонек. Минут через десять он уже был в землянке. Люди жгли корни бурьяна и полыни. Едкий дым заполнял сырую землянку. Вокруг этого жалкого подобия костра, завернувшись в халаты, накрывшись мешками, натянув меховые шапки, дремали четыре человека. В углу на охапке старой соломы спал еще один — в шубе.
Опираясь плечом о мерзлую стенку землянки, Садык с минуту молча стоял у входа. Потом закашлялся от горького дыма. Один из спавших зашевелился, открыл глаза и, заметив его, сбросил мешок.
Садык дрожал от гнева. Он закричал бы, но кричать не было сил. Тихо спросил:
— Почему не вернулись в кишлак?
— Когда приехал бригадир, буран уже начинался. Бригадир сказал, чтобы мы остались, иначе все погибнем в дороге,— ответил дядя Акрам.
— А где сам Акбар? Где волы?
— Вот он, спит...— Дядя Акрам показал на человека в шубе.— А волов мы отогнали вниз, к оврагу,— там меньше дует. Конь бригадира и мой осел тоже там.
Садык снова обвел взглядом землянку и дремавших в ней людей. И с тоскливым отчаянием понял, что надежды нет. И все же спросил:
— Где Рашид?
— Бригадир послал его в кишлак, велел передать вам, что мы нашли, где укрыть волов, чтобы вы не беспокоились.
— Значит, сам не поехал, вас тоже оставил, а послал Рашида? Одного!
— Мы все возражали, и Рашид не хотел ехать. Но бригадир приказал — поедешь, и все...
— «Возражали»!— воскликнул Садык.— Выйдите. Поглядите,,, Рашид там, на лошади!
Теперь у него не оставалось никаких сомнений — именно Рашида он откопал из-под снега. Неожиданно он вспомнил, что в прошлом году Акбар и Рашид из-за чего-то поссорились. А потом так и не помирились. Неужели...
— Что за шум? Что стряслось?— проснулся Акбар. Сел, потер слезящиеся от дыма глаза и, узнав председателя, быстро поднялся.— Садык?! Ты что, с неба свалился?
Между тем люди один за другим торопливо выходили из землянки. Садык и Акбар остались вдвоем. Акбар разглядел наконец выражение лица председателя и заметно встревожился. Садык молча и тяжело смотрел на него, затем — откуда только силы взялись — схватил за грудки и крепко тряхнул.
— Что ты наделал, подлец?
— Ты чего раскричался? Что случилось?
— Сейчас узнаешь, что случилось!
Садык за шиворот вытащил его из землянки и с силой толкнул к людям, которые уже бережно снимали с коня тело Рашида.
— Смотри, что ты натворил, смотри!
— Боже мой, кто знал... Осел у него был крепкий, одежда теплая...
Садык подошел к Акбару вплотную.
— У тебя на плечах шуба, под тобой конь, однако сам ты решил переждать, не вылезать из землянки! И еще смеешь оправдываться!— Не помня себя, он размахнулся и изо всей силы ударил Акбара по лицу.
Акбар, не ожидавший ничего подобного, повалился, но тут же вскочил и, с перекошенным злобой лицом, бросился на председателя. Но от страшного удара плеткой ткнулся лицом в снег.
Садык отвернулся, молча сел на коня и направился в сторону оврага, где были оставлены волы. Дядя Акрам последовал за ним.
К землянке они вернулись, когда уже рассвело. Буран прекратился. Пригнали семь волов и одного осла. Животные с трудом волочили ноги. Три вола замерзли. Конь Садыка, низко склонив голову, медленно переступал по рыхлому снегу вслед за конем Акбара. Казалось, он чувствовал состояние своего хозяина.
Рано поутру, выпив чашку горячего молока, Садык вышел из дому. Над снежной цепью вершин вот-вот должно было показаться солнце. Край неба уже окрасился в розовое, но в складках гор таились еще остатки ночи. Утренний ветер нес прохладу — Садык дышал с наслаждением. Среди ветвей дуплистых ветел, окружающих единственный в кишлаке хауз, сновали стайки воробьев. В воздухе стояло их звонкое чириканье.
Босоногий мальчишка с прутиком в руках гнал двух телят к лужайке, на окраину кишлака. Там такие же, как он, ребятишки обычно пасли скотину.
Показалась высокая стройная женщина. Одной рукой она придерживала на голове большой кувшин с водой, другой прикрывала уголком платка лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22