Может, нам поднять чёрный? С черепом и косточками?
— Зачем же такие ужасы? — высказался на это молодой человек. — Можно под «Андреевским». Моисей Моисеевич уверен, что это не вызовет никаких дипломатических осложнений. А если даже и вызовет… Шила в мешке не утаишь.
— Уверен он, — буркнул Долгопрудный. — Без году неделя! Исполняющий обязанности, а туда же! Что он понимает в мешках?..
Тут Георгий Семёнович сообразил, что и так сказал более чем нужно в присутствии постороннего, замолчал и с недоумением воззрился на замершего старпома.
— Ах, это вы, — пробормотал он и тут же снова принял независимый и вполне респектабельный вид. — Так, — сказал вице-адмирал, — а вы что стоите?
— Жду ваших дальнейших распоряжений, товарищ вице-адмирал, — браво отвечал старпом.
Вице-адмирал посмотрел на него исподлобья, потом встрепенулся и громко объявил:
— Немедленно постройте офицеров, за исключением вахты, на полётной палубе! — и добавил тоном ниже: — Буду говорить с людьми…
Приказ был выполнен в точности, и через полчаса, невзирая на снег и морось, на палубе крейсера был построен весь офицерский состав. Георгий Семёнович начал без предисловия:
— Товарищи! Мы получили приказ. В течение двух недель мы должны закончить подготовку и перевооружение крейсера и покинуть Николаев. Курс пока — на Атлантику, дальше — будет видно. Хочу предупредить вас: это не простой поход — вполне возможно, что мы встретимся с противником, превосходящим нас по боевой мощи. Так что будьте готовы к любому развитию событий. Я надеюсь на вас, верю в ваше мужество и профессионализм. Не посрамим чести советского флота!
Он сказал «советского» не случайно: в команде «Варяга» хватало и украинцев, и представителей других национальностей стран СНГ, потому говорить «русского» было некорректно, а «эсэнгэшного» — глупо.
Офицеры молчали. Лишь лёгкий шепоток прошёл по строю, сразу затихнув.
— Наверняка, у вас есть вопросы, — продолжил вице-адмирал после небольшой паузы. — Спрашивайте сейчас, и если я смогу — отвечу. Потом времени на вопросы и ответы не будет.
— Разрешите обратиться, товарищ вице-адмирал?
То был командир расчёта ЗРК «Кинжал» — Василий Рушников.
— Разрешаю, — Долгопрудный кивнул.
— От кого исходит приказ?
Стоявшие рядом офицеры посмотрели на Василия, как на блаженного. Самое интересное, что точно ответить на вопрос, кому сегодня принадлежит «Варяг», никто из них не смог бы, однако в их сознании давно закрепилась и заменила собой истину одна из высказанных кем-то гипотез, основанная на простейшей бытовой конспирологии — будто бы существует тайная наднациональная организация, объединяющая в себе лучших представителей силовых структур и ставящая своей целью не больше и не меньше, как восстановление Советского Союза, и будто бы именно эта организация приобрела авианесущий крейсер, дабы спасти его от разграбления и переплавки в сковородки с тефлоновым покрытием. Однако вице-адмирал ответил.
— Приказ отдал… Президент, — сказал он громко. — Наш Президент.
Ответ подразумевал множество толкований, но Рушников, видимо, удовлетворился, потому что задал новый вопрос:
— Вы говорили о «противнике, превосходящем нас по боевой мощи». Кто бы это мог быть?
Вице-адмирал оглянулся на молодого человека в тесном пальто. Тот промолчал, предоставив Долгопрудному самому выпутываться из сложной ситуации.
— Противником будет считаться тот, — произнёс вице-адмирал со значением, — кто попытается помешать нашему крейсеру выполнять поставленные перед ним задачи. Большего я сказать пока не могу.
— Спасибо, — с достоинством поблагодарил за ответы Василий Рушников. — Разрешите встать в строй?
— Разрешаю.
Больше вопросов не поступало, и Долгопрудный отпустил офицеров. Те не стали задерживаться на палубе. Две недели — не слишком большой срок, чтобы подготовить тяжёлый авианесущий крейсер к первому самостоятельному плаванию. Но они справились. А как же иначе?
* * *
…Через две с половиной недели после получения приказа от «нашего Президента» авианосец бросил якоря в пятидесяти милях от входа в пролив Босфор. Как и предписывалось Конвенцией о морских проливах 1936 года, принятой в швейцарском городе Монтрё, радисты «Варяга» на частоте в 500 килогерц вызвали сигнальную станцию Босфора, расположенную в Анадолу, сообщили наименование и позывные корабля, после чего запросили разрешение на проход в Мраморное море. Согласно той же Конвенции, черноморские государства, желающие провести корабли через Босфор или Дарданеллы, обязаны за восемь дней по дипломатическим каналам послать турецким властям уведомление о своём намерении. Применительно к «Варягу» это было сделано заблаговременно, однако у турецкой разведки чесались руки и все остальные органы от желания заглянуть на нижние палубы крейсера, а потому разрешение получено не было.
В тревожном ожидании прошла ночь. Долгопрудный вёл переговоры с сигнальной станцией, а турецкие пограничные катера бороздили воду вокруг «Варяга», действуя на нервы боевым расчётам, просидевшим всю ночь на своих постах и наблюдавшим за этим безобразием на экранах локаторов и сквозь видеоискатели оптических прицелов. «Пропустят — не пропустят? — задавались вопросом офицеры крейсера. — И что будем делать, если не пропустят?».
Однако с рассветом турки дали «добро», и тяжёлый авианосец на скорости в 10 узлов двинулся дальше, держась азиатского берега. Распоряжение пропустить корабль поступило с самого верха, и турецкие разведчики с пограничниками ничего не смогли сделать. Они, разумеется, не знали, что это распоряжение появилось в результате блестящей операции, проведённой военным атташе российского посольства в Анкаре. Денег, перечисленных на специальный счёт, атташе не жалел, и несколько видных чиновников Турции в ту ночь заметно увеличили свои капиталы. Дарданеллы тяжёлый крейсер миновал уже без малейших задержек.
Восточнее Мальты «Варяг» был визуально замечен с борта авианосца «Америка». Между командирами двух военных и сравнимых по мощи кораблей состоялся краткий диалог по ближней радиосвязи. Переводчик не понадобился — оказалось, что Георгий Семёнович неплохо владеет английским. В результате этого диалога капитан «Америки» пожелал Долгопрудному и вверенному ему кораблю счастливого пути, а разведка ВМФ США обогатилась ещё одним — в ряду сотен других — донесением о появлении на мировых океанских линиях приписанного к порту Макао тяжёлого авианесущего крейсера под названием «Варяг».
Моряки «Америки», высыпав на палубу, не без изумления взирали на грозный силуэт крейсера — четыре года назад они видели в этих водах точно такой же (систер-шип «Адмирал Кузнецов» заходил сюда во время проведения международной операции по умиротворению военного конфликта, названного впоследствии Боснийским Кризисом), но к формам крейсера проекта 11435 трудно было сразу привыкнуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
— Зачем же такие ужасы? — высказался на это молодой человек. — Можно под «Андреевским». Моисей Моисеевич уверен, что это не вызовет никаких дипломатических осложнений. А если даже и вызовет… Шила в мешке не утаишь.
— Уверен он, — буркнул Долгопрудный. — Без году неделя! Исполняющий обязанности, а туда же! Что он понимает в мешках?..
Тут Георгий Семёнович сообразил, что и так сказал более чем нужно в присутствии постороннего, замолчал и с недоумением воззрился на замершего старпома.
— Ах, это вы, — пробормотал он и тут же снова принял независимый и вполне респектабельный вид. — Так, — сказал вице-адмирал, — а вы что стоите?
— Жду ваших дальнейших распоряжений, товарищ вице-адмирал, — браво отвечал старпом.
Вице-адмирал посмотрел на него исподлобья, потом встрепенулся и громко объявил:
— Немедленно постройте офицеров, за исключением вахты, на полётной палубе! — и добавил тоном ниже: — Буду говорить с людьми…
Приказ был выполнен в точности, и через полчаса, невзирая на снег и морось, на палубе крейсера был построен весь офицерский состав. Георгий Семёнович начал без предисловия:
— Товарищи! Мы получили приказ. В течение двух недель мы должны закончить подготовку и перевооружение крейсера и покинуть Николаев. Курс пока — на Атлантику, дальше — будет видно. Хочу предупредить вас: это не простой поход — вполне возможно, что мы встретимся с противником, превосходящим нас по боевой мощи. Так что будьте готовы к любому развитию событий. Я надеюсь на вас, верю в ваше мужество и профессионализм. Не посрамим чести советского флота!
Он сказал «советского» не случайно: в команде «Варяга» хватало и украинцев, и представителей других национальностей стран СНГ, потому говорить «русского» было некорректно, а «эсэнгэшного» — глупо.
Офицеры молчали. Лишь лёгкий шепоток прошёл по строю, сразу затихнув.
— Наверняка, у вас есть вопросы, — продолжил вице-адмирал после небольшой паузы. — Спрашивайте сейчас, и если я смогу — отвечу. Потом времени на вопросы и ответы не будет.
— Разрешите обратиться, товарищ вице-адмирал?
То был командир расчёта ЗРК «Кинжал» — Василий Рушников.
— Разрешаю, — Долгопрудный кивнул.
— От кого исходит приказ?
Стоявшие рядом офицеры посмотрели на Василия, как на блаженного. Самое интересное, что точно ответить на вопрос, кому сегодня принадлежит «Варяг», никто из них не смог бы, однако в их сознании давно закрепилась и заменила собой истину одна из высказанных кем-то гипотез, основанная на простейшей бытовой конспирологии — будто бы существует тайная наднациональная организация, объединяющая в себе лучших представителей силовых структур и ставящая своей целью не больше и не меньше, как восстановление Советского Союза, и будто бы именно эта организация приобрела авианесущий крейсер, дабы спасти его от разграбления и переплавки в сковородки с тефлоновым покрытием. Однако вице-адмирал ответил.
— Приказ отдал… Президент, — сказал он громко. — Наш Президент.
Ответ подразумевал множество толкований, но Рушников, видимо, удовлетворился, потому что задал новый вопрос:
— Вы говорили о «противнике, превосходящем нас по боевой мощи». Кто бы это мог быть?
Вице-адмирал оглянулся на молодого человека в тесном пальто. Тот промолчал, предоставив Долгопрудному самому выпутываться из сложной ситуации.
— Противником будет считаться тот, — произнёс вице-адмирал со значением, — кто попытается помешать нашему крейсеру выполнять поставленные перед ним задачи. Большего я сказать пока не могу.
— Спасибо, — с достоинством поблагодарил за ответы Василий Рушников. — Разрешите встать в строй?
— Разрешаю.
Больше вопросов не поступало, и Долгопрудный отпустил офицеров. Те не стали задерживаться на палубе. Две недели — не слишком большой срок, чтобы подготовить тяжёлый авианесущий крейсер к первому самостоятельному плаванию. Но они справились. А как же иначе?
* * *
…Через две с половиной недели после получения приказа от «нашего Президента» авианосец бросил якоря в пятидесяти милях от входа в пролив Босфор. Как и предписывалось Конвенцией о морских проливах 1936 года, принятой в швейцарском городе Монтрё, радисты «Варяга» на частоте в 500 килогерц вызвали сигнальную станцию Босфора, расположенную в Анадолу, сообщили наименование и позывные корабля, после чего запросили разрешение на проход в Мраморное море. Согласно той же Конвенции, черноморские государства, желающие провести корабли через Босфор или Дарданеллы, обязаны за восемь дней по дипломатическим каналам послать турецким властям уведомление о своём намерении. Применительно к «Варягу» это было сделано заблаговременно, однако у турецкой разведки чесались руки и все остальные органы от желания заглянуть на нижние палубы крейсера, а потому разрешение получено не было.
В тревожном ожидании прошла ночь. Долгопрудный вёл переговоры с сигнальной станцией, а турецкие пограничные катера бороздили воду вокруг «Варяга», действуя на нервы боевым расчётам, просидевшим всю ночь на своих постах и наблюдавшим за этим безобразием на экранах локаторов и сквозь видеоискатели оптических прицелов. «Пропустят — не пропустят? — задавались вопросом офицеры крейсера. — И что будем делать, если не пропустят?».
Однако с рассветом турки дали «добро», и тяжёлый авианосец на скорости в 10 узлов двинулся дальше, держась азиатского берега. Распоряжение пропустить корабль поступило с самого верха, и турецкие разведчики с пограничниками ничего не смогли сделать. Они, разумеется, не знали, что это распоряжение появилось в результате блестящей операции, проведённой военным атташе российского посольства в Анкаре. Денег, перечисленных на специальный счёт, атташе не жалел, и несколько видных чиновников Турции в ту ночь заметно увеличили свои капиталы. Дарданеллы тяжёлый крейсер миновал уже без малейших задержек.
Восточнее Мальты «Варяг» был визуально замечен с борта авианосца «Америка». Между командирами двух военных и сравнимых по мощи кораблей состоялся краткий диалог по ближней радиосвязи. Переводчик не понадобился — оказалось, что Георгий Семёнович неплохо владеет английским. В результате этого диалога капитан «Америки» пожелал Долгопрудному и вверенному ему кораблю счастливого пути, а разведка ВМФ США обогатилась ещё одним — в ряду сотен других — донесением о появлении на мировых океанских линиях приписанного к порту Макао тяжёлого авианесущего крейсера под названием «Варяг».
Моряки «Америки», высыпав на палубу, не без изумления взирали на грозный силуэт крейсера — четыре года назад они видели в этих водах точно такой же (систер-шип «Адмирал Кузнецов» заходил сюда во время проведения международной операции по умиротворению военного конфликта, названного впоследствии Боснийским Кризисом), но к формам крейсера проекта 11435 трудно было сразу привыкнуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95