- Я тоже, - заметил Симмий, - не нахожу, в чем
из сказанного я мог бы усомниться. Но величие самого
предмета и недоверие к человеческим силам все же за-
ставляют меня в глубине души сомневаться в то, что
сегодня говорилось.
- И не только в этом, Симмий, - отвечал Сократ, -
твои слова надо бы отнести и к самым первым осно-
ваниям. Хоть вы и считаете их достоверными, всё же
надо их рассмотреть более отчетливо. И если вы разбе-
рете их достаточно глубоко, то, думаю я, достигнете в
доказательстве результатов, какие только доступны
человеку. В тот миг, когда это станет для вас ясным,
вы прекратите искать.
- Верно, - промолвил Симмий.
[Этические выводы из учения о душе]
- А теперь, друзья, - продолжал Сократ, - пра-
вильно было бы поразмыслить еще вот над чем. Если душа
бессмертна, она требует заботы не только на нынеш-
нее время, которое мы называем своей жизнью, но на
все времена, и, если кто не заботится о своей душе,
впредь мы будем считать это грозной опасностью. Если
бы смерть была концом всему, она была бы счастливой
находкой для дурных людей: скончавшись, они разом
избавлялись бы и от тела, и - вместе с душой - от соб-
ственной порочности. Но на самом-то деле, раз выяс-
нилось, что душа бессмертна, для нее нет, видно, иного
прибежища и спасения от бедствий, кроме единствен-
ного: стать как можно лучше и как можно разумнее.
Ведь душа не уносит с собою в Аид ничего, кроме вос-
питания и образа жизни, и они-то, говорят, достав-
ляют умершему либо неоценимую пользу, либо чинят
непоправимый вред с самого начала его пути в загроб-
ный мир.
Рассказывают же об этом так. Когда человек умрет,
его гений, который достался ему на долю еще при
жизни, уводит умершего в особое место, где все, пройдя
суд, должны собраться, чтобы отправиться в Аид с тем
вожатым, какому поручено доставить их отсюда туда.
Обретя там участь, какую и должно, и пробывши срок,
какой должны пробыть, они возвращаются сюда под
водительством другого вожатого, и так повторяется
вновь и вновь через долгие промежутки времени. Но
путь их, конечно, не таков, каким его изображает Телеф
у Эсхила. Он говорит, что дорога в Аид проста, но
мне она представляется и не простою и не единственной:
ведь тогда не было бы нужды в вожатых, потому что
никто не мог бы сбиться, будь она единственной, эта
дорога. Нет, похоже, что на ней много распутий и пере-
крестков: я сужу по священным обрядам и обычаям,
которые соблюдаются здесь у нас.
Если душа умеренна и разумна, она послушно сле-
дует за вожатым, и то, что окружает ее, ей знакомо.
А душа, которая страстно привязана к телу, как я уже
говорил раньше, долго витает около него - около види-
мого места, долго упорствует и много страдает, пока
наконец приставленный к ней гений силою не уведет ее
прочь. Но остальные души, когда она к ним присоеди-
нится, все отворачиваются и бегут от нее, не желают
быть ей ни спутниками, ни вожатыми, если окажется,
что она нечиста,замарана неправедным убийством или
иным каким-либо из деяний, которые совершают подоб-
ные ей души. И блуждает она одна во всяческой нужде
и стеснении, пока не исполнятся времена, по проше-
ствии коих она силою необходимости водворяется
обиталище, коего заслуживает. А души, которые про
вели свою жизнь в чистоте и воздержности, находят
спутников, и вожатых среди богов, и каждая посе-
ляется в подобающем ей месте. А на Земле, как меня
убедили, есть много удивительных мест, и она совсем
иная, чем думают те, кто привык рассуждать о ее раз-
мерах и свойствах.
[Космологические выводы из учения о душе]
- Тут Симмий прервал его:
- Как это, Сократ? Я ведь и сам много слышал о
Земле, но не знаю, в чем ты убедился, и охотно послу-
шал бы тебя.
- Видишь ли, Симмий, просто пересказать, что и
как, - для этого, на мой взгляд, умения Главка не надо,
но доказать, что так именно оно и есть, никакому Главку,
пожалуй, не под силу. Мне-то, во всяком случае, не
справиться, а самое главное, Симмий, будь я даже на это
способен, мне теперь, верно, не хватило бы и жизни
на такой длинный разговор. Каков, однако ж, по моему
убеждению, вид Земли и каковы ее области, я могу опи-
сать: тут никаких препятствий нет.
- Прекрасно! - воскликнул Симмий. - С нас и это-
го хватит!
- Вот в чем я убедился. Во-первых, если Земля
кругла и находится посреди неба, она не нуждается
ни в воздухе, ни в иной какой-либо подобной силе, ко-
торая удерживала бы ее от падения, - для этого доста-
точно однородности неба повсюду и собственного равно-
весия Земли, ибо однородное, находящееся в равновесии
тело, помещенное посреди однородного вместилища,
не может склониться ни в ту, ни в иную сторону, но
останется однородным и неподвижным. Это первое,
в чем я убедился.
- И правильно, - сказал Симмий.
- Далее, я уверился, что Земля очень велика и что
мы, обитающие от Фасиса до Геракловых Столпов
занимаем лишь малую ее частицу; мы теснимся вокруг
нашего моря, словно муравьи или лягушки вокруг бо-
лота, и многие другие народы живут во многих иных
местах, сходных с нашими. Да, ибо повсюду по Земле
есть множество впадин, различных по виду и по вели-
чине, куда стеклись вода, туман и воздух. Но сама
Земля покоится чистая в чистом небе со звездами -
большинство рассуждающих об этом обычно называют
это небо эфиром. Осадки с него стекают постоянно во
впадины Земли в виде тумана, воды и воздуха.
А мы, обитающие в её впадинах, об этом и не дога-
дываемся, но думаем, будто живем на самой поверх-
ности Земли, все равно как если бы кто, обитая на дне
моря, воображал, будто живет на поверхности, и, видя
сквозь воду Солнце и звезды, море считал бы небом.
Из-за медлительности своей и слабости он никогда бы
не достиг поверхности, никогда бы не вынырнул и не
поднял голову над водой, чтобы увидеть, насколько
чище и прекраснее здесь, у нас, чем в его краях, и
даже не услыхал бы об этом ни от кого другого, кто
это видел.
В таком же точно положении находимся и мы: мы
живем в одной из земных впадин, а думаем, будто на-
ходимся на поверхности, и воздух зовем небом в уве-
ренности, что в этом небе движутся звезды. А все от-
того, что, по слабости своей и медлительности, мы не
можем достигнуть крайнего рубежа воздуха. Но если
бы кто-нибудь все-таки добрался до края или же сде-
лался крылатым и взлетел ввысь, то, словно рыбы
здесь, у нас, которые высовывают головы из моря и видят
этот наш мир, так же и он, поднявши голову, увидел бы
тамошний мир. И если бы по природе своей он был спо-
собен вынести это зрелище, он узнал бы, что впервые
видит истинное небо, истинный свет и истинную Землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23