Слишком уж дорого ему приходилось расплачиваться за дядюшкины проигрыши.
Однако на сей раз название улицы не обмануло Кэссина. Он не успел пройти улицу еще до половины, как удача улыбнулась ему. Из ближайшего игорного дома вышел неспешной походкой посетитель в дорогом кафтане из расшитого мелким жемчугом черного шелка с пурпурным отливом и зашагал в сторону храма.
– Покойник! – так и ахнул Кэссин.
– Где? – удивился Кенет и почти тут же добавил: – А впрочем, вижу.
И не успел еще Покойник обернуться на голос Кэссина, как Кенет решительно подошел к нему и опустил ему руку на плечо.
Покойник остолбенел – и было отчего. Кэссин отлично видел, как лихорадочные пятна румянца исчезают с его впалых щек и почти сразу же сменяются румянцем обычным, как блекнут с невероятной быстротой и бесследно пропадают темные пятна под глазами, как болезненная бледность кожи сменяется шелковистой юношеской белизной. А еще он слышал, как стихает свистящий хрип и влажный клекот, наполнявший собой каждый вдох и выдох Покойника.
Несколько мгновений Покойник стоял неподвижно. Потом Кенет снял руку с его плеча, и Покойник очень медленно и глубоко вздохнул полной грудью – возможно, впервые в жизни и уж точно в первый раз с того времени, когда Кэссин свел с ним знакомство.
– Значит, вот оно как, господин маг, – на удивление ровным голосом произнес Покойник. – И какой же вы от меня платы потребуете?
Потрясение оказалось настолько сильным, что Покойник даже не замечал Кэссина. Он и думать забыл, что несколько мгновений назад кто-то окликнул его полузабытым прозвищем. Он смотрел только на Кенета и видел только его.
– Какая плата, о чем вы? – махнул рукой Кенет. – Мы, если хотите, с вами квиты. Я ведь вам, можно сказать, жизнью обязан. – Кенет внезапно обернулся к Кэссину и неожиданно ухмыльнулся. – Ты ведь ради него решил спасти меня, верно?
Кэссин не ожидал, что Кенет так легко его разгадает. Он мучительно покраснел и опустил голову. Оставить без ответа этот добродушный полунасмешливый вопрос нельзя никак – но что можно на него ответить?
– Не только, – сдавленно промолвил Кэссин и вдруг выпалил в отчаянном порыве откровенности: – Я еще на рыбалку с тобой сходить хотел.
– Помело? – радостно удивился Покойник. – Как ты, оказывается, краснеть умеешь. Не замечал за тобой таких способностей. Он хлопнул Кэссина по плечу.
– Значит, ты озаботился найти для меня мага, Помело? Век не забуду. Значит, это у тебя я в долгу?
Кэссин покраснел еще сильнее. Ему показалось, что под напором прихлынувшей крови у него сейчас треснут щеки. Ничем, ну ничем он не заслужил благодарность Покойника. Вот Покойник действительно спас его когда-то от голодной смерти… а он? Да, он привел к Покойнику мага-целителя. В последнюю минуту привел. А где он был все эти годы, почему не подумал о том, что последней может оказаться любая минута? А уж если вспомнить, что Покойника он искал, чтобы напроситься к нему в расчете на память о Крысильне…
Если ответить Кенету Кэссин еще кое-как сумел, то хотя бы улыбнуться Покойнику было выше его сил.
– Что это с ним? – растерянно спросил Покойник у Кенета, неприметно указывая на совершенно багрового Кэссина.
– Одичал немного от тяжелой жизни, – серьезно объяснил Кенет. – Это пройдет.
Возможно, Кэссин еще долго радовал бы взоры прохожих своей необычной расцветкой, но внезапное происшествие быстро привело его в чувство. Конечно, улица Удачи становится по-настоящему оживленной только к вечеру, но и днем ее мостовые – не лучшее место для того, чтобы самозабвенно предаваться угрызениям совести. Покуда Кенет негромко переговаривался с Покойником, Кэссин так и стоял на самом бойком месте, уставясь невидящим взглядом на собственные ноги. Неторопливые путники огибали его, но тут из переулка вылетел опрометью разносчик с пронзительным воплем: «А вот засахаренные абрикосы! Кому засахаренные абрикосы?!»
– Не нам! – невольно воскликнул Покойник, но было уже поздно: разносчик наскочил на Кэссина, и абрикосы раскатились по мостовой.
Ругаться уличные разносчики умеют просто замечательно, и этот не был исключением из общего правила, но все его мастерство пропало втуне. Никто его не услышал. Слишком уж громко хохотали маг, вор и неудавшийся волшебник, ползая на коленях по мостовой в поисках абрикосов. Когда корзина была собрана, а хохот утих, запас ругательств разносчика иссяк. Он только и сумел пожелать Кэссину всю оставшуюся жизнь заниматься сбором засахаренных абрикосов на городских улицах, после чего продолжил прерванный путь. Неистовый клич «А вот кому абрикосов» удалялся все быстрее и наконец совсем стих.
– Жарковато становится, – ухмыльнулся Покойник, – вот уже и абрикосы сыплются. Надеюсь, почтенный маг и мой старый приятель не откажутся выпить со мной вина в каком-нибудь местечке попрохладнее? В «Яшмовом кольце», скажем, или в «Парящем драконе»?
– Мы вообще-то в «Золотой лимон» собирались, – подал голос Кэссин.
– В «Лимон»? – удивился Покойник, цепким взглядом окидывая их обоих. – В таком виде? Да что вы собирались делать в «Лимоне»?
– Гвоздя искать, – понурил голову Кэссин. – Ты уж прости, Покойник… я ведь на тебя случайно наскочил. Искал я Гвоздя, а о тебе собирался спросить у него… потом уже.
– А на что тебе Гвоздь сдался? – еще больше удивился Покойник. – Ему вроде бы маг-целитель без надобности.
– Это у нас к нему надобность, – признался Кэссин. – Спрятаться нам где-нибудь надо. Пересидеть. Нехорошо, конечно, получается – столько лет я и знать о себе не давал, а как нужда прижала, мигом объявился…
– Дело житейское, – мудро заключил Покойник. – Что ж, в «Лимон» так в «Лимон».
«Золотой лимон» обретался на перекрестке улицы Удачи и Храмового проспекта. Еще до того, как гомон паломников, запрудивших Храмовый проспект, достиг слуха Кэссина, Кенет и Покойник как-то удивительно легко перешли на «ты».
– Ты не беспокойся, – посмеивался Покойник, – со мной вас в «Лимон» пустят даже и в таких лохмотьях.
Для такого роскошного заведения, как «Золотой лимон», Кенет и Кэссин и впрямь были одеты неподобающе. Столовались в «Лимоне» обычно крупнейшие столичные торговцы. Только там они могли нимало не беспокоиться за сохранность своих толстых кошельков, ибо «Лимон» был для воров запретной территорией: его облюбовали для себя главари почти всех известных шаек столицы. Нередко случалось, что в один и тот же день – а то и за одним столом – солидные купцы отмечали крупную сделку, а удачливые воры – не менее крупную кражу. Кэссину казалось, что по дневному времени Покойник одет неподобающе роскошно, а между тем завсегдатаям «Лимона» его наряд показался бы сдержанно-скромным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
Однако на сей раз название улицы не обмануло Кэссина. Он не успел пройти улицу еще до половины, как удача улыбнулась ему. Из ближайшего игорного дома вышел неспешной походкой посетитель в дорогом кафтане из расшитого мелким жемчугом черного шелка с пурпурным отливом и зашагал в сторону храма.
– Покойник! – так и ахнул Кэссин.
– Где? – удивился Кенет и почти тут же добавил: – А впрочем, вижу.
И не успел еще Покойник обернуться на голос Кэссина, как Кенет решительно подошел к нему и опустил ему руку на плечо.
Покойник остолбенел – и было отчего. Кэссин отлично видел, как лихорадочные пятна румянца исчезают с его впалых щек и почти сразу же сменяются румянцем обычным, как блекнут с невероятной быстротой и бесследно пропадают темные пятна под глазами, как болезненная бледность кожи сменяется шелковистой юношеской белизной. А еще он слышал, как стихает свистящий хрип и влажный клекот, наполнявший собой каждый вдох и выдох Покойника.
Несколько мгновений Покойник стоял неподвижно. Потом Кенет снял руку с его плеча, и Покойник очень медленно и глубоко вздохнул полной грудью – возможно, впервые в жизни и уж точно в первый раз с того времени, когда Кэссин свел с ним знакомство.
– Значит, вот оно как, господин маг, – на удивление ровным голосом произнес Покойник. – И какой же вы от меня платы потребуете?
Потрясение оказалось настолько сильным, что Покойник даже не замечал Кэссина. Он и думать забыл, что несколько мгновений назад кто-то окликнул его полузабытым прозвищем. Он смотрел только на Кенета и видел только его.
– Какая плата, о чем вы? – махнул рукой Кенет. – Мы, если хотите, с вами квиты. Я ведь вам, можно сказать, жизнью обязан. – Кенет внезапно обернулся к Кэссину и неожиданно ухмыльнулся. – Ты ведь ради него решил спасти меня, верно?
Кэссин не ожидал, что Кенет так легко его разгадает. Он мучительно покраснел и опустил голову. Оставить без ответа этот добродушный полунасмешливый вопрос нельзя никак – но что можно на него ответить?
– Не только, – сдавленно промолвил Кэссин и вдруг выпалил в отчаянном порыве откровенности: – Я еще на рыбалку с тобой сходить хотел.
– Помело? – радостно удивился Покойник. – Как ты, оказывается, краснеть умеешь. Не замечал за тобой таких способностей. Он хлопнул Кэссина по плечу.
– Значит, ты озаботился найти для меня мага, Помело? Век не забуду. Значит, это у тебя я в долгу?
Кэссин покраснел еще сильнее. Ему показалось, что под напором прихлынувшей крови у него сейчас треснут щеки. Ничем, ну ничем он не заслужил благодарность Покойника. Вот Покойник действительно спас его когда-то от голодной смерти… а он? Да, он привел к Покойнику мага-целителя. В последнюю минуту привел. А где он был все эти годы, почему не подумал о том, что последней может оказаться любая минута? А уж если вспомнить, что Покойника он искал, чтобы напроситься к нему в расчете на память о Крысильне…
Если ответить Кенету Кэссин еще кое-как сумел, то хотя бы улыбнуться Покойнику было выше его сил.
– Что это с ним? – растерянно спросил Покойник у Кенета, неприметно указывая на совершенно багрового Кэссина.
– Одичал немного от тяжелой жизни, – серьезно объяснил Кенет. – Это пройдет.
Возможно, Кэссин еще долго радовал бы взоры прохожих своей необычной расцветкой, но внезапное происшествие быстро привело его в чувство. Конечно, улица Удачи становится по-настоящему оживленной только к вечеру, но и днем ее мостовые – не лучшее место для того, чтобы самозабвенно предаваться угрызениям совести. Покуда Кенет негромко переговаривался с Покойником, Кэссин так и стоял на самом бойком месте, уставясь невидящим взглядом на собственные ноги. Неторопливые путники огибали его, но тут из переулка вылетел опрометью разносчик с пронзительным воплем: «А вот засахаренные абрикосы! Кому засахаренные абрикосы?!»
– Не нам! – невольно воскликнул Покойник, но было уже поздно: разносчик наскочил на Кэссина, и абрикосы раскатились по мостовой.
Ругаться уличные разносчики умеют просто замечательно, и этот не был исключением из общего правила, но все его мастерство пропало втуне. Никто его не услышал. Слишком уж громко хохотали маг, вор и неудавшийся волшебник, ползая на коленях по мостовой в поисках абрикосов. Когда корзина была собрана, а хохот утих, запас ругательств разносчика иссяк. Он только и сумел пожелать Кэссину всю оставшуюся жизнь заниматься сбором засахаренных абрикосов на городских улицах, после чего продолжил прерванный путь. Неистовый клич «А вот кому абрикосов» удалялся все быстрее и наконец совсем стих.
– Жарковато становится, – ухмыльнулся Покойник, – вот уже и абрикосы сыплются. Надеюсь, почтенный маг и мой старый приятель не откажутся выпить со мной вина в каком-нибудь местечке попрохладнее? В «Яшмовом кольце», скажем, или в «Парящем драконе»?
– Мы вообще-то в «Золотой лимон» собирались, – подал голос Кэссин.
– В «Лимон»? – удивился Покойник, цепким взглядом окидывая их обоих. – В таком виде? Да что вы собирались делать в «Лимоне»?
– Гвоздя искать, – понурил голову Кэссин. – Ты уж прости, Покойник… я ведь на тебя случайно наскочил. Искал я Гвоздя, а о тебе собирался спросить у него… потом уже.
– А на что тебе Гвоздь сдался? – еще больше удивился Покойник. – Ему вроде бы маг-целитель без надобности.
– Это у нас к нему надобность, – признался Кэссин. – Спрятаться нам где-нибудь надо. Пересидеть. Нехорошо, конечно, получается – столько лет я и знать о себе не давал, а как нужда прижала, мигом объявился…
– Дело житейское, – мудро заключил Покойник. – Что ж, в «Лимон» так в «Лимон».
«Золотой лимон» обретался на перекрестке улицы Удачи и Храмового проспекта. Еще до того, как гомон паломников, запрудивших Храмовый проспект, достиг слуха Кэссина, Кенет и Покойник как-то удивительно легко перешли на «ты».
– Ты не беспокойся, – посмеивался Покойник, – со мной вас в «Лимон» пустят даже и в таких лохмотьях.
Для такого роскошного заведения, как «Золотой лимон», Кенет и Кэссин и впрямь были одеты неподобающе. Столовались в «Лимоне» обычно крупнейшие столичные торговцы. Только там они могли нимало не беспокоиться за сохранность своих толстых кошельков, ибо «Лимон» был для воров запретной территорией: его облюбовали для себя главари почти всех известных шаек столицы. Нередко случалось, что в один и тот же день – а то и за одним столом – солидные купцы отмечали крупную сделку, а удачливые воры – не менее крупную кражу. Кэссину казалось, что по дневному времени Покойник одет неподобающе роскошно, а между тем завсегдатаям «Лимона» его наряд показался бы сдержанно-скромным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99