– Арьен, – сказал он после продолжительного молчания. – Я боюсь.
– Кто – ты ? – изумился Эннеари. – Ну знаешь! Кто бы мне после той ледяной мельницы сказал, что ты хоть чего-то способен бояться…
– Это я сказал, – отрезал принц. – И… Арьен, я боюсь. Нет, не того, что меня убьют. Другого. Я ведь тоже, как Лэккеан, ничегошеньки не понимаю. Не умею понимать.
Он вновь замолчал ненадолго, пытаясь найти слова, хоть сколько-нибудь способные выразить то, о чем невозможно сказать.
– Ты ведь сам видел, что след свежий, – произнес принц. – Значит, они бывали там… ну, поблизости. Бывали постоянно. Все эти дни. Не далее, как сегодня утром, например. И не подошли ни разу. Оставили лошадей умирать от голода. Оставили своих сородичей умирать от жажды и ран. И не подошли ни разу. Столько дней… даже если они все рехнулись… Арьен, что же это за безумие такое?
– Не знаю, – ответил эльф. – По правде говоря, я и сам боюсь. Ну что, стало тебе легче на душе?
– Неизмеримо, – фыркнул принц. Белогривый незамедлительно поддержал его.
– Я рад, – невозмутимо ответствовал эльф. – Значит, у нас обоих есть еще одна причина поймать этих мерзавцев. Не знаю, как ты, а я очень не люблю бояться.
Глава 18
– Вот они! – крикнул Эннеари, и колени его ударили по вороным бокам.
Четверку эльфов не заметить было невозможно. Они стояли, озаренные рыжим предзакатным светом, прямые, как молодые сосны – все четверо. От их красоты дух захватывало – но не у тех, кто пытался окружить их.
Люди. Человек двадцать пять, от силы тридцать – с рогатинами, с вилами… хотя нет, не только. Вон у троих луки есть… обычные охотничьи луки – да, тисовые, да, крепкие… но что они значат против эльфийских луков в эльфийских же руках?
Рыжий конь вытянулся в струну, ускоряя бег вослед за вороным.
– Не успеем, – задыхаясь, вымолвил принц.
Вестимо дело. Где тут успеть. Тут не то что Черный Ветер – черный ураган, и тот бы опоздал. Много ли времени надо, чтобы наложить стрелу на тетиву и послать ее в цель – тем более эльфу? Может, отчаявшиеся крестьяне и успеют сделать один-два выстрела… может, даже и подранят кого из обезумевшей четверки… но потом эльфы положат всех до единого, всех – что такое три десятка живых мишеней для эльфийских стрелков? Эти, с вилами и косами, даже подойти не сумеют. Им просто не дадут приблизиться.
Светловолосый эльф уже натягивал лук.
– Пригнись! – не своим голосом заорал внезапно Арьен.
Но выкрик опоздал, как опаздывали и они сами – безнадежно, непоправимо. Стрела уже летела – летела быстрее, чем принц мог метнуться к луке седла. Стрела уже знала, куда она вонзится… а принц не успевал, не успевал…
Неожиданный порыв ветра хлестнул лицо пылью и мелкими камешками, дернул за волосы… нет, не дернул! Это стрела мазнула вдоль щеки, срезав прядь.
“Живой”, ошеломленно выдохнул разум. Ну, его и винить не за что. Никакая другая мысль в рассудке человека, чудом избегнувшего смерти, появиться не способна.
Но тело – тело сообразило быстрей. Телу и самому доводилось натягивать лук и посылать стрелу в цель. Конечно, на этом расстоянии даже и такой выстрел вне сравнения – для человека. Слишком уж внезапно налетел ветер. Но эльф – эльф бы сделал упреждение не только на тот ветер, который есть, а и на тот, который будет. Эльф бы нипочем не промахнулся.
Быть не может , растерянно простонал разум – а тело уже кричало другие слова, совсем другие.
– Стреляй! – прокричал принц, выметнув руку в сторону светловолосого. – Стреляй, скорее! Он не…
Принц хотел сказать: “он не эльф”, – но не успел. Ветер снова плюнул пылью в лицо, запечатав выкрик на полуслове. Проклятье! Он снова не успел… не успел вымолвить единственно важное… и теперь все погибло – потому что Арьен не понял его прерванного вопля… и он не будет, не станет, не сможет стрелять по своим!
Но Арьен уже натягивал тетиву – прямо на скаку, не замедляя бешеного бега – стрела уже рвалась в безупречный полет… ветер там или не ветер, а Эннеари не мог промахнуться.
Он и не промахнулся.
Стрела вошла светловолосому в горло.
Руки его взметнулись – и бессильно упали прежде, чем он успел коснуться древка. А остальные трое эльфов застыли, словно окаменев. Их сотоварищ валился наземь рядом с ними, убитый наповал – а они стояли недвижно, не пытаясь даже поднять луки и сделать хотя бы один выстрел.
Толпа шатнулась ближе. Еще ближе. Вот-вот уже шаг сменится бегом, и тогда…
Черный Ветер не зря заслужил такое имя. Принцу казалось, что скакать быстрее невозможно – но тут Эннеари отчаянным усилием послал коня вперед. Дробь его копыт слилась в единый рокочущий звон. Рыжий жеребец последовал за ним, распластав по ветру белое золото гривы. Принц даже не пытался справиться со своим скакуном. Оставалось надеяться, что Белогривый сам справится со всадником.
А Эннеари снова послал вороного вперед – вперед, туда, где стояли оцепеневшие эльфы, вперед, поверх голов… и Черный Ветер, еще и еще раз оправдывая свое имя, перемахнул через толпу и встал на ее пути, храпя и поводя налитыми кровью глазами.
– Стоять! – Властный голос Арьена был страшен.
Конечно, никакая властность не остановит толпу – но вот заставить ее откачнуться на малое мгновение…
А большего срока и не нужно.
Принцу и в голову не пришло заставить Белогривого повторить безумный прыжок. Рыжий жеребец расталкивал толпу мощной грудью.
– Назад! – каркнул принц сорванным голосом.
На свой лад он тоже был страшен – и ужас замедлил толпу на еще один бесценный миг.
– Эльфий прихвостень! – выкрикнул кто-то, и толпа выдохнула, как по команде – все одновременно, в едином озлоблении.
– Да? – зло прохрипел принц. – Правда? Ну, мы сейчас посмотрим, что это за эльфы.
Он соскочил с коня и зашагал к застывшей троице и мертвецу со стрелой в горле. Принц шел, не оборачиваясь, не замедляя и не ускоряя шага… вот и еще минута выиграна – потому что этот странный человек в пропыленной одежде повернулся к толпе спиной. Еще минута ошеломления – быстрее, быстрее же, пока оно не схлынуло! – но быстрее как раз и нельзя. Стоит хоть самую малость заторопиться, и толпа набросится.
Принц ровным шагом подошел к убитому. Нагнулся. При одной мысли о том, что ему предстоит сейчас совершить, его замутило.
“А если я еще и ошибся…”
Принц ухватил древко и резким рывком выдернул стрелу наискось – так, чтобы кровь хлынула.
Толпа слаженно ахнула. Ну еще бы. Одно дело – самим набраться злобы рвать кого-то в клочья и прочие зверства творить, и совсем другое – увидеть, со стороны увидеть, как эти жестокости выглядят. Не сотворить в омрачении ярости собственными руками, а увидеть собственными глазами.
“Если я ошибся…”
Но он не ошибся. Чужой облик вытекал из мертвеца вместе с кровью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85