- И это… возбуждало меня. Обстановка все больше накалялась. А тут еще этот Дуг со своими звонками, Майк и, как мне казалось, Дэвид… Потом тебя угораздило разбить мою машину во дворе, я сорвался и схватил тебя… И вдруг понял, что дальше так продолжаться не может…
- Ты чуть не поцеловал меня, - прошептала она.
- Да.
- Почему ты раздумал?
- Мне казалось, что еще не время… Я с большим трудом сдерживал себя. Ты не представляешь, как мне было трудно!
- Так вот почему ты стал избегать меня! - воскликнула она.
- Да. Мы жили под одной крышей, а спали в разных спальнях… Я же хотел, чтобы мы спали вместе, в одной постели. Я был не в силах видеть, как ты страдаешь, - и был не в силах подавить свою ревность.
- Тебе надо было поговорить со мной…
- Я не мог. Проходилось соблюдать осторожность, быть очень осмотрительным - ради Джессики.
Глубоко вздохнув, Алекса подняла голову, и их взгляды встретились.
- Потом ты опоздала к концу уроков, и мне пришлось самому забрать Джессику из школы. Ты тогда пришла домой мокрая, уставшая и больная, а я думал только об одном - как отомстить тебе за то, что ты была, как мне казалось, с Дэвидом.
- И званый обед не удался, - прошептала она.
- Да. Я был в бешенстве, почти ненавидел тебя за все, что ты натворила. И тщетно пытался понять, почему меня так неудержимо влечет к тебе. Только об этом и думал. На кухне, когда я поцеловал тебя…
Поддавшись внезапному порыву, Алекса призналась:
- Я мечтала о тебе. Хотела, чтобы ты обнял меня, успокоил, приласкал…
- Правда?
- Да! Я и сейчас мечтаю о том же, - проговорила она срывающимся от волнения голосом.
- Может, из-за твоей беззащитности, из-за твоих пылких взглядов ты меня так очаровала… Но что бы там ни было, наши отношения должны стать другими. Больше так продолжаться не может.
- Да, - еле слышно проговорила она.
- Я уж начал думать, не расстаться ли нам. Ради Джессики. Затевать любовный роман, если он идет во вред ребенку, неразумно. Но меня так притягивала твоя отзывчивость, восприимчивость. Я ненавидел себя за свою расчетливость, рассудочность, прекрасно понимая, что влюбленному положено быть пылким, безрассудным, порывистым, но из-за Джессики не стал потворствовать своим чувствам. Ты поняла, что я хотел сказать?
- Да, - тихо проговорила Алекса.
- При других обстоятельствах я был бы решительнее.
- Разумеется. - «Сколько можно об одном и том же?! Я же ясно сказала, что все понимаю!» - подумала про себя Алекса. И вдруг выпалила: - А Мириам?
- Мириам? - удивленно переспросил он. - При чем тут Мириам? Был ли у нас роман? Ты это хотела спросить?
- Нет, но…
- Какую роль она играла в моей жизни? - спросил Стефан тихо. - Никакой! И романа у меня с ней не было. Мы вместе работали. Совсем недолго. А что до подарков - ну, привез я ей один раз из Швейцарии куколку в национальном костюме, и то потому только, что она меня об этом просила.
Алекса пропустила мимо ушей его оправдания - ей было не до Мириам, она очень расстроилась: ведь у Стефана нет определенного мнения, как им быть дальше. Эта мысль не давала ей покоя, и она нетерпеливо спросила:
- И какое же ты принял решение? Долго я еще буду в подвешенном состоянии?
- Не ты, а я, - мягко поправил ее Стефан.
- Что тебя смущало? Ты думал, что наши отношения никогда не наладятся?
- Нет, я не знал, что у тебя на душе. Не знал, закончился ли твой роман с Дэвидом…
- Там и кончать-то было нечего!
- Тогда что же тебя с ним связывало? - удивленно спросил Стефан.
- Не знаю. Может быть, я подпала под его обаяние… Он человек приятный, с ним было весело… Не знаю.
- Но ты так переживала, когда он ушел!
- Не знаю, что я больше жалела - себя или свой ресторан… Жалела, понимая, что другого никогда не будет? Не знаю. Не стоит ломать над этим голову…
- А как ты относишься ко мне?
- Ты прекрасно знаешь, как, - голосом, полным отчаяния, прошептала Алекса. Глядя прямо ему в глаза, она сказала со страстной горячностью: - Ты знаешь!
- Не потому ли, что разочаровалась в другом?
- Нет.
- А может, ты очень ранима и ищешь, кто бы тебя защитил?
- Нет, и не поэтому. Мне, как воздух, нужна твоя любовь, в ней - вся моя жизнь! - Вскочив с дивана, она бросилась перед ним на колени, взяла его за руки и, пристально глядя ему в глаза, спросила: - Что же, все дело во мне?
- Да.
Закрыв глаза, затаив дыхание, она едва слышно прошептала:
- Я согласна. - Стефан молчал. Алекса открыла глаза и сказала тихо, испуганно глядя на него: - Я не хочу ждать, я слишком долго ждала!
- Завтра.
- Нет, сейчас. Мне так хочется обнять тебя, поцеловать…
Стефан застонал.
- Не дави на меня, Алекса, - сказал он срывающимся голосом. Высвободив свою руку из ее рук, он нежно погладил ее по голове. - Я не хочу ничего комкать, спешить… Хочу, чтобы в этом была какая-то таинственность, необычность… Поверь мне, я хорошо себя знаю: каким бы ни был перелет - длительный или короткий, - я всегда чувствую себя разбитым и усталым. Вот и сейчас - просто падаю от усталости. Спокойной ночи. Я пошел спать.
- Стефан, по-моему, это мелочи.
- Нет, это не мелочи. Алекса, иди спать! - взмолился он.
- Стефан, один поцелуй… - не унималась она.
- Нет.
- Только один!
- Нет.
Заглядывая в его воспаленные глаза, Алекса сказала сдавленным от волнения голосом:
- Ну хоть один м-а-а-ленький поцелуй!
- Одним поцелуем мы не ограничимся, - глухо проговорил он.
Разумеется, нет.
- Тогда мне тоже идти спать, да? - примирительно спросила она.
- Да.
- А завтра…
- Да, завтра.
Заставив себя улыбнуться, Алекса с трудом встала с колен.
- Спокойной ночи, - прошептала она.
- Спокойной ночи.
- Смотри, не усни в кресле.
- Нет.
* * *
Алекса прислушалась. Вот он поднялся, вошел к себе в спальню и закрыл дверь. «Какая нелепость! - подумала она. - Он мог бы спать, а я бы обняла его, поцеловала, прижалась бы к нему…» Она не находила себе места, все тело горело и ныло… Откинув одеяло, встала, набросила легкий пеньюар и сунула ноги в ночные туфельки. Выскользнув из своей комнаты, осторожно подкралась к его спальне, оглянувшись по сторонам, приоткрыла дверь и бесшумно вошла.
Занавески на окнах не были задернуты.
В комнату проникал слабый свет, и она смогла различить его одежду, брошенную на кушетку, а на широкой кровати - очертания его тела. Стефан лежал ничком, уткнувшись лицом в подушку, вцепившись в нее руками. Одеяло съехало, спина оголилась до поясницы. Алекса подошла к кровати. Ее била мелкая дрожь.
- Я люблю тебя, - одними губами прошептала она. - Я больше не в силах спать в пустой постели. - Еще ни разу в жизни не входила она в спальню к мужчине. И вот теперь готова забраться в постель к тому, кого безумно любит, а он - к великому ее сожалению - не любит ее. Он желает ее как женщину, увлечен ею, хочет, чтобы их брак стал настоящим, но все это ради него самого и ради благополучия его горячо любимой племянницы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35