Иногда я не читала, только мечтала. И голос Брайана я тоже впервые услышала, когда была в саду.
— Он жил с вами?
Наконец-то она привлекла внимание Эммы. Для этого нужно было лишь упомянуть имя ее отца.
— Нет, я услышала по радио «Страну теней». «В полночь, когда тени обнимают луну…» — начала тихо напевать Бев. Но она сразу умолкла, ибо Эмма подхватила чистым и на удивление сильным голосом:
— «…а земля прекрасна и безмолвна, затаив дыхание, я жду тебя».
— Да, эта. — Не отдавая себе отчета, Бев погладила девочку по волосам. — Мне показалось, что Брайан поет только для меня. Наверное, о том же думали все девушки.
Эмма молчала, вспоминая, что мать без конца ставит эту пластинку, выпивая под нее и плача.
— Ты полюбила его за эту песню? — просила она.
— Да. Но когда мы познакомились, я полюбила его гораздо сильнее.
— Почему он уехал?
— Из-за своей музыки, своей работы. — пустив взгляд, Бев увидела в глазах девочки слезы. от товарищ по несчастью, которого она не ждала и не желала. — О, Эмма, я так скучаю по нему, но он вернется не скоро.
— А если не вернется?
Иногда Бев просыпалась среди ночи с той же мыслью.
— Конечно, вернется. Ему нужны люди, которые слушают его музыку, и он должен быть там, где они. Только, уезжая, твой папа всегда будет возвращаться. Он любит тебя, любит меня. — Она взяла Эмму за руку, утешая больше себя, чем девочку. — И еще. Ты знаешь, откуда берутся дети?
— Их делают женщинам мужчины, а потом не хотят их и уходят.
У Бев чуть не вырвалось ругательство, в этот момент она бы с радостью придушила Джейн. Хотя ее собственная мать всегда была сдержанной и довольно уклончиво говорила об интимных отношениях, Бев предпочитала в этом вопросе откровенность.
— Если мужчина и женщина любят друг друга, они делают малышей вместе, и в большинстве случаев оба их очень хотят. У меня тоже вот здесь ребенок. — Бев прижала руку девочки к своему животу. — Ребенок твоего отца. Когда он родится, у тебя появится брат или сестра.
Поколебавшись, Эмма провела рукой по ее животу. Как может там находиться ребенок? Ведь у миссис Перкинс, которая жила напротив, до появления маленького Дональда был огромный живот.
— Где он?
— Внутри. Он пока очень-очень маленький, ему еще почти шесть месяцев расти.
— Он будет меня любить?
— Конечно. У вас общий папа. Брайан.
Эмма начала гладить ее по животу так же, как иногда ласкала своего Чарли.
— Я буду заботиться о твоем ребенке. Никто его не обидит.
— Да, никто его не обидит.
Бев обняла девочку за плечи, глядя на улицу. На этот раз Эмма не отпрянула и не сняла руку с живота Бев.
— Я немножко боюсь становиться мамой. Ты разрешишь мне попрактиковаться на тебе? — Бев встала, увлекая Эмму за собой. — Начнем прямо сейчас. Давай поднимемся наверх, ты наденешь свое розовое платье, и отправимся пить чай в ресторан. Мы с тобой будем самыми красивыми дамами в Лондоне и поужинаем в «Ритце».
К черту газетчиков, к черту любопытных и зевак.
С этого начались доселе неведомые Эмме взаимоотношения с другой женщиной, в которых не было места ни страху, ни унижению. Следующие дни они провели, делая покупки в универмаге «Хэрродс», гуляя в Грин-парке, обедая в «Савое». Бев игнорировала фотографов, ходивших за ними по пятам, и всячески потакала желаниям Эммы, у которой обнаружилась страсть к красивой материи и ярким цветам. За две недели маленькая девочка, попавшая в дом отца в одном платьице, приобрела целый гардероб.
Но по ночам возвращалось одиночество, когда обе, лежа в своих постелях, тосковали по одному мужчине.
Только чувства Эммы были просты и бесхитростны. Про муки любви девочка еще не знала, ей лишь хотелось, чтобы Брайан вернулся, поскольку с ним было хорошо и спокойно.
А Бев страдала. Вдруг муж устал от нее и найдет себе более подходящую женщину из того мира, в котором он живет? Недоставало ей также их близости и упоительных минут после занятия любовью, когда они лежали рядом. Теперь, одинокая в просторной бронзовой кровати, Бев гадала, не заполняет ли муж другими женщинами паузы между концертами.
На рассвете зазвонил телефон.
— Бев.
Голос Брайана звучал встревоженно, и, мгновенно очнувшись от сна, Бев села на кровати:
— В чем дело, Брай? Что случилось?
— Все. У нас сногсшибательный успех. С каждым вечером толпы становятся все больше, пришлось даже удвоить охрану, а то девчонки прямо бросаются на сцену. Это дикость, Бев. Сегодня какая-то девица вцепилась Стиви в плечо, когда мы бежали к лимузину, и начисто оторвала рукав. Газеты называют нас авангардом второй волны британского вторжения. Авангардом.
— Замечательно, Брайан. У нас показывали какие-то отрывки, но ничего вразумительного.
— Представь себе гладиатора, стоящего на арене и слышащего рев толпы. — Вряд ли он сможет описать ей все эти чувства, эту дрожь восхищения и ужаса. — Кажется, даже Пит изумлен.
Бев улыбнулась, подумав об изумленном менеджере-прагматике, для которого на первом месте всегда стояло дело. Как, впрочем, и на всех остальных местах.
— Тогда вы действительно нечто особенное!
— Ага. Жаль, тебя здесь нет.
Бев слышала в трубке громкую музыку, женский и мужской смех.
— Мне тоже.
— Тогда приезжай, — сказал Брайан, отталкивая полуголую блондинку, которая пыталась заползти к нему на колени. — Собирай чемодан и прилетай.
— Что?
— Я серьезно. С тобой было бы гораздо лучше. Конечно, мы все обговорили и решили, что тебе лучше остаться дома, но мы были не правы. Ты должна находиться рядом.
Глаза Бев наполнились слезами.
— Ты хочешь, чтобы я прилетела в Америку?
— И как можно быстрее. Встретимся в Нью-Йорке. Джонно, когда мы будем в Нью-Йорке?
— А где мы сейчас, черт побери? — спросил тот, выливая в стакан остатки виски.
— Ладно, не бери в голову.
Протирая уставшие глаза, Брайан попытался сосредоточиться. От выпивки и марихуаны кружилась голова.
— Пит все уладит, а ты собирайся.
— Что мне делать с Эммой? — Бев уже встала с кровати.
— Возьми и ее. — На радостях Брайан ухмыльнулся блондинке. — Сегодня днем тебе кто-нибудь позвонит и скажет, что делать. Господи, как я соскучился, Бев.
— Мы прилетим как можно быстрее. Я люблю тебя больше всего на свете, Брай.
— Я тоже. Скоро поговорим.
Положив трубку, он потянулся за бутылкой. Ему хотелось, чтобы жена была с ним сию минуту, а не через день и даже не через час, поскольку очень возбудился, услышав ее голос. Он звучал как в вечер их знакомства — немного застенчиво, неуверенно. Бев так мило не вписывалась в атмосферу накуренного паба, где они тогда играли. Однако, несмотря на застенчивость, в ней чувствовалось нечто надежное, подлинное. Брайан не мог выбросить ее из головы ни в тот вечер, ни после.
Взяв стакан, Брайан сделал большой глоток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
— Он жил с вами?
Наконец-то она привлекла внимание Эммы. Для этого нужно было лишь упомянуть имя ее отца.
— Нет, я услышала по радио «Страну теней». «В полночь, когда тени обнимают луну…» — начала тихо напевать Бев. Но она сразу умолкла, ибо Эмма подхватила чистым и на удивление сильным голосом:
— «…а земля прекрасна и безмолвна, затаив дыхание, я жду тебя».
— Да, эта. — Не отдавая себе отчета, Бев погладила девочку по волосам. — Мне показалось, что Брайан поет только для меня. Наверное, о том же думали все девушки.
Эмма молчала, вспоминая, что мать без конца ставит эту пластинку, выпивая под нее и плача.
— Ты полюбила его за эту песню? — просила она.
— Да. Но когда мы познакомились, я полюбила его гораздо сильнее.
— Почему он уехал?
— Из-за своей музыки, своей работы. — пустив взгляд, Бев увидела в глазах девочки слезы. от товарищ по несчастью, которого она не ждала и не желала. — О, Эмма, я так скучаю по нему, но он вернется не скоро.
— А если не вернется?
Иногда Бев просыпалась среди ночи с той же мыслью.
— Конечно, вернется. Ему нужны люди, которые слушают его музыку, и он должен быть там, где они. Только, уезжая, твой папа всегда будет возвращаться. Он любит тебя, любит меня. — Она взяла Эмму за руку, утешая больше себя, чем девочку. — И еще. Ты знаешь, откуда берутся дети?
— Их делают женщинам мужчины, а потом не хотят их и уходят.
У Бев чуть не вырвалось ругательство, в этот момент она бы с радостью придушила Джейн. Хотя ее собственная мать всегда была сдержанной и довольно уклончиво говорила об интимных отношениях, Бев предпочитала в этом вопросе откровенность.
— Если мужчина и женщина любят друг друга, они делают малышей вместе, и в большинстве случаев оба их очень хотят. У меня тоже вот здесь ребенок. — Бев прижала руку девочки к своему животу. — Ребенок твоего отца. Когда он родится, у тебя появится брат или сестра.
Поколебавшись, Эмма провела рукой по ее животу. Как может там находиться ребенок? Ведь у миссис Перкинс, которая жила напротив, до появления маленького Дональда был огромный живот.
— Где он?
— Внутри. Он пока очень-очень маленький, ему еще почти шесть месяцев расти.
— Он будет меня любить?
— Конечно. У вас общий папа. Брайан.
Эмма начала гладить ее по животу так же, как иногда ласкала своего Чарли.
— Я буду заботиться о твоем ребенке. Никто его не обидит.
— Да, никто его не обидит.
Бев обняла девочку за плечи, глядя на улицу. На этот раз Эмма не отпрянула и не сняла руку с живота Бев.
— Я немножко боюсь становиться мамой. Ты разрешишь мне попрактиковаться на тебе? — Бев встала, увлекая Эмму за собой. — Начнем прямо сейчас. Давай поднимемся наверх, ты наденешь свое розовое платье, и отправимся пить чай в ресторан. Мы с тобой будем самыми красивыми дамами в Лондоне и поужинаем в «Ритце».
К черту газетчиков, к черту любопытных и зевак.
С этого начались доселе неведомые Эмме взаимоотношения с другой женщиной, в которых не было места ни страху, ни унижению. Следующие дни они провели, делая покупки в универмаге «Хэрродс», гуляя в Грин-парке, обедая в «Савое». Бев игнорировала фотографов, ходивших за ними по пятам, и всячески потакала желаниям Эммы, у которой обнаружилась страсть к красивой материи и ярким цветам. За две недели маленькая девочка, попавшая в дом отца в одном платьице, приобрела целый гардероб.
Но по ночам возвращалось одиночество, когда обе, лежа в своих постелях, тосковали по одному мужчине.
Только чувства Эммы были просты и бесхитростны. Про муки любви девочка еще не знала, ей лишь хотелось, чтобы Брайан вернулся, поскольку с ним было хорошо и спокойно.
А Бев страдала. Вдруг муж устал от нее и найдет себе более подходящую женщину из того мира, в котором он живет? Недоставало ей также их близости и упоительных минут после занятия любовью, когда они лежали рядом. Теперь, одинокая в просторной бронзовой кровати, Бев гадала, не заполняет ли муж другими женщинами паузы между концертами.
На рассвете зазвонил телефон.
— Бев.
Голос Брайана звучал встревоженно, и, мгновенно очнувшись от сна, Бев села на кровати:
— В чем дело, Брай? Что случилось?
— Все. У нас сногсшибательный успех. С каждым вечером толпы становятся все больше, пришлось даже удвоить охрану, а то девчонки прямо бросаются на сцену. Это дикость, Бев. Сегодня какая-то девица вцепилась Стиви в плечо, когда мы бежали к лимузину, и начисто оторвала рукав. Газеты называют нас авангардом второй волны британского вторжения. Авангардом.
— Замечательно, Брайан. У нас показывали какие-то отрывки, но ничего вразумительного.
— Представь себе гладиатора, стоящего на арене и слышащего рев толпы. — Вряд ли он сможет описать ей все эти чувства, эту дрожь восхищения и ужаса. — Кажется, даже Пит изумлен.
Бев улыбнулась, подумав об изумленном менеджере-прагматике, для которого на первом месте всегда стояло дело. Как, впрочем, и на всех остальных местах.
— Тогда вы действительно нечто особенное!
— Ага. Жаль, тебя здесь нет.
Бев слышала в трубке громкую музыку, женский и мужской смех.
— Мне тоже.
— Тогда приезжай, — сказал Брайан, отталкивая полуголую блондинку, которая пыталась заползти к нему на колени. — Собирай чемодан и прилетай.
— Что?
— Я серьезно. С тобой было бы гораздо лучше. Конечно, мы все обговорили и решили, что тебе лучше остаться дома, но мы были не правы. Ты должна находиться рядом.
Глаза Бев наполнились слезами.
— Ты хочешь, чтобы я прилетела в Америку?
— И как можно быстрее. Встретимся в Нью-Йорке. Джонно, когда мы будем в Нью-Йорке?
— А где мы сейчас, черт побери? — спросил тот, выливая в стакан остатки виски.
— Ладно, не бери в голову.
Протирая уставшие глаза, Брайан попытался сосредоточиться. От выпивки и марихуаны кружилась голова.
— Пит все уладит, а ты собирайся.
— Что мне делать с Эммой? — Бев уже встала с кровати.
— Возьми и ее. — На радостях Брайан ухмыльнулся блондинке. — Сегодня днем тебе кто-нибудь позвонит и скажет, что делать. Господи, как я соскучился, Бев.
— Мы прилетим как можно быстрее. Я люблю тебя больше всего на свете, Брай.
— Я тоже. Скоро поговорим.
Положив трубку, он потянулся за бутылкой. Ему хотелось, чтобы жена была с ним сию минуту, а не через день и даже не через час, поскольку очень возбудился, услышав ее голос. Он звучал как в вечер их знакомства — немного застенчиво, неуверенно. Бев так мило не вписывалась в атмосферу накуренного паба, где они тогда играли. Однако, несмотря на застенчивость, в ней чувствовалось нечто надежное, подлинное. Брайан не мог выбросить ее из головы ни в тот вечер, ни после.
Взяв стакан, Брайан сделал большой глоток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118