Ева стояла на углу, оглядываясь по сторонам и стараясь не дышать. О господи, кто может есть эту гадость?
Ни Надин, ни Пибоди еще не было, но зато она увидела нескольких торговцев и ремонтника, о чем-то споривших у зеленого контейнера. Следя за ними, Ева раздумывала, не позвонить ли Рорку. Как там Соммерсет? Может быть, произошло чудо, фельдшеры каким-то образом срастили старику голень, и он собирается в дорогу? В результате утреннего несчастного случая он возьмет не три недели отпуска. А все четыре. Во время отсутствия безумно влюбится в профессиональную проститутку, которая будет спать со старым мошенником бесплатно, женится на ней и поселится в Европе. Нет, не в Европе. Это слишком близко. Они улетят в Новую Зеландию и никогда не вернутся на материк по имени Америка.
Если она не позвонит, то сможет еще долго цепляться за эту хрустальную мечту…
Но Ева помнила боль, стоявшую в глазах Соммерсета, и то, как Рорк держал его за руку.
Она тяжело вздохнула и достала из кармана телефон.
Прежде чем она успела набрать номер, один из торговцев толкнул ремонтника. Ремонтник ответил тем же. Ева увидела мелькнувший кулак – и ремонтник рухнул плашмя. Она сунула телефон в карман, снова вздохнула и пошла разнимать дерущихся.
Ева почуяла этот запах еще за метр. Она слишком часто сталкивалась со смертью, чтобы допустить ошибку.
На тротуаре было тесно. Из киосков и парадных выскакивали люди и подбадривали драчунов криками. У обочины останавливались велосипедисты, желавшие насладиться зрелищем.
Ева не стала вынимать свой значок. Просто схватила стоявшего за полы рубашки, а на грудь упавшего поставила ногу.
– Уймись.
Торговец был маленький, но жилистый. Он попытался вырваться, однако Ева продолжала держать его за потную рубашку. Кровью его глаза налились от гнева, но кровь на губе была настоящей.
– Леди, это не ваше дело, так что уходите, пока целы!
– Эта леди – лейтенант полиции. – Ева вынула значок и ослепительно улыбнулась торговцу. – Еще посмотрим, кто из нас будет цел… Так что лучше помалкивайте.
– Коп? Вот и отлично. Посадите этого вонючего подонка! Я плачу налоги. – Торговец поднял руки и обратился к толпе за поддержкой, как боксер, бегающий по рингу между раундами. – Мы платим, а гады вроде этого на нас плевать хотели!
Ремонтник, лежавший на земле, казалось, не горел желанием вставать. Он был тучный, страдал одышкой, а его левый глаз уже изрядно заплыл. Но Ева, не испытывавшая приязни к представителям всех ремонтных служб, продолжала прижимать его ногой к земле.
– Он оскорбил меня действием! Я хочу подать жалобу!
Ева посмотрела на человека, прижатого ее ботинком.
– Молчать, – коротко приказала она и ткнула пальцем в торговца: – Фамилия!
– Ремке. Уолдо Ремке. – Он подбоченился, упершись ободранными костяшками в тощие бедра. – Это я хочу подать жалобу!
– Да-да… Это ваше место? – Она указала на маленькую кулинарию.
– Уже восемнадцать лет. А до того оно принадлежало моему отцу. Мы платим налоги…
– Это я уже слышала. Контейнер ваш?
– Мы платили за этот контейнер уже двадцать раз. Я, Костелло и Минц. – Потный торговец кивнул в сторону двух лавочников, стоявших сзади. – Но он половину времени сломан. Вы только понюхайте! Чуете этот запах? Кто захочет иметь с нами дело, если рядом будет так смердеть? За последние шесть недель мы трижды вызывали ремонтную службу. А им на это начхать!
Толпа согласно загудела, а какой-то остряк крикнул:
– Смерть фашистам!
Ева прекрасно знала, что жара, вонь и уже пролившаяся кровь могут моментально превратить сборище безобидных соседей в агрессивную толпу.
– Мистер Ремке, мистер Костелло и мистер Минц, останьтесь. Остальных прошу заняться своими делами.
Ева услышала за спиной топот; так цокали об асфальт только ботинки полицейских.
– Пибоди, – не оборачиваясь, сказала она, – удали толпу, пока они не нашли веревку и не линчевали этого малого.
Пибоди, слегка задыхаясь, подбежала к Еве.
– Есть, мэм. – Она повернулась к собравшимся: – Пожалуйста, идите по своим делам.
При виде формы, даже слегка помятой из-за жары, большинство зевак попятилось. Пибоди поправила солнечные очки и фуражку, немного перекосившиеся во время забега по тротуару. Ее широкое лицо покрылось испариной, но в темных глазах за тонированными стеклами читалась решимость. Она бросила взгляд на контейнер, а потом многозначительно посмотрела на Еву.
– Лейтенант?..
– Вот именно. – Ева нахмурилась и постучала ботинком по груди ремонтника. – Фамилия!
– Ларри Пул. Послушайте, лейтенант, я только делаю свое дело. Я приехал по вызову, а этот тип накинулся на меня с кулаками!
– Когда вы приехали?
– Десять минут назад. Этот сукин сын даже не дал мне посмотреть на контейнер. Сразу полез в драку!
– Отойдите в сторону. Не напрашивайтесь на неприятности, – сказала Ева Ремке.
– Я хочу подать жалобу. – Он сложил руки на груди и начал облизывать окровавленную губу. Тем временем Ева помогла Пулу встать.
– Они швыряют сюда всякое дерьмо, а потом жалуются, что контейнер ломается, – начал Пул. – Используют не те щели. Если бросать органику в щель для неорганических отходов, то, конечно, будет вонять!
Он захромал к контейнеру, но задержался, чтобы надеть маску.
– Все, что от них требуется, это соблюдать инструкции, но они, черт побери, предпочитают жаловаться каждые пять минут…
– Как работает замок?
– Он имеет код. Понимаете, они арендуют контейнер у города, а город хранит коды. Мой сканер считывает код, а потом… Черт побери, он взломан!
– А что я говорил?
Пул с достоинством выпрямился и мрачно посмотрел на Ремке.
– Замок и печать взломаны. Иногда такое вытворяют мальчишки. Проклятие, я тут ни при чем! Кто знает, почему мальчишки то и дело гадят? Наверно, прошлой ночью они сломали замок и сунули в контейнер дохлую кошку.
– Я не собираюсь платить за испорченные замки… – начал Ремке.
– Перестаньте, мистер Ремке, – предупредила Ева. – Значит, контейнер не заперт и не запечатан? – спросила она Пула.
– Да. Теперь придется вызывать ремонтную бригаду для очистки… Чертовы мальчишки!
Ремонтник начал снимать крышку, но Ева шлепнула его по руке:
– Отойдите, пожалуйста. Пибоди!
От запаха и так выворачивало наизнанку, но Пибоди знала, что дальше будет еще хуже.
– Напрасно я съела по дороге хот-дог…
Ева уже взялась за крышку, но эти слова заставили ее обернуться и покачать головой:
– Ты ешь эту дрянь? Что с тобой?
– Они вкусные. К тому же это быстро.
Она сделала вдох, задержала дыхание и кивнула. Потом они вместе подняли тяжелую крышку.
Из контейнера вырвался запах смерти.
Она лежала ничком в отделении для органических отходов. Была видна лишь половина ее лица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Ни Надин, ни Пибоди еще не было, но зато она увидела нескольких торговцев и ремонтника, о чем-то споривших у зеленого контейнера. Следя за ними, Ева раздумывала, не позвонить ли Рорку. Как там Соммерсет? Может быть, произошло чудо, фельдшеры каким-то образом срастили старику голень, и он собирается в дорогу? В результате утреннего несчастного случая он возьмет не три недели отпуска. А все четыре. Во время отсутствия безумно влюбится в профессиональную проститутку, которая будет спать со старым мошенником бесплатно, женится на ней и поселится в Европе. Нет, не в Европе. Это слишком близко. Они улетят в Новую Зеландию и никогда не вернутся на материк по имени Америка.
Если она не позвонит, то сможет еще долго цепляться за эту хрустальную мечту…
Но Ева помнила боль, стоявшую в глазах Соммерсета, и то, как Рорк держал его за руку.
Она тяжело вздохнула и достала из кармана телефон.
Прежде чем она успела набрать номер, один из торговцев толкнул ремонтника. Ремонтник ответил тем же. Ева увидела мелькнувший кулак – и ремонтник рухнул плашмя. Она сунула телефон в карман, снова вздохнула и пошла разнимать дерущихся.
Ева почуяла этот запах еще за метр. Она слишком часто сталкивалась со смертью, чтобы допустить ошибку.
На тротуаре было тесно. Из киосков и парадных выскакивали люди и подбадривали драчунов криками. У обочины останавливались велосипедисты, желавшие насладиться зрелищем.
Ева не стала вынимать свой значок. Просто схватила стоявшего за полы рубашки, а на грудь упавшего поставила ногу.
– Уймись.
Торговец был маленький, но жилистый. Он попытался вырваться, однако Ева продолжала держать его за потную рубашку. Кровью его глаза налились от гнева, но кровь на губе была настоящей.
– Леди, это не ваше дело, так что уходите, пока целы!
– Эта леди – лейтенант полиции. – Ева вынула значок и ослепительно улыбнулась торговцу. – Еще посмотрим, кто из нас будет цел… Так что лучше помалкивайте.
– Коп? Вот и отлично. Посадите этого вонючего подонка! Я плачу налоги. – Торговец поднял руки и обратился к толпе за поддержкой, как боксер, бегающий по рингу между раундами. – Мы платим, а гады вроде этого на нас плевать хотели!
Ремонтник, лежавший на земле, казалось, не горел желанием вставать. Он был тучный, страдал одышкой, а его левый глаз уже изрядно заплыл. Но Ева, не испытывавшая приязни к представителям всех ремонтных служб, продолжала прижимать его ногой к земле.
– Он оскорбил меня действием! Я хочу подать жалобу!
Ева посмотрела на человека, прижатого ее ботинком.
– Молчать, – коротко приказала она и ткнула пальцем в торговца: – Фамилия!
– Ремке. Уолдо Ремке. – Он подбоченился, упершись ободранными костяшками в тощие бедра. – Это я хочу подать жалобу!
– Да-да… Это ваше место? – Она указала на маленькую кулинарию.
– Уже восемнадцать лет. А до того оно принадлежало моему отцу. Мы платим налоги…
– Это я уже слышала. Контейнер ваш?
– Мы платили за этот контейнер уже двадцать раз. Я, Костелло и Минц. – Потный торговец кивнул в сторону двух лавочников, стоявших сзади. – Но он половину времени сломан. Вы только понюхайте! Чуете этот запах? Кто захочет иметь с нами дело, если рядом будет так смердеть? За последние шесть недель мы трижды вызывали ремонтную службу. А им на это начхать!
Толпа согласно загудела, а какой-то остряк крикнул:
– Смерть фашистам!
Ева прекрасно знала, что жара, вонь и уже пролившаяся кровь могут моментально превратить сборище безобидных соседей в агрессивную толпу.
– Мистер Ремке, мистер Костелло и мистер Минц, останьтесь. Остальных прошу заняться своими делами.
Ева услышала за спиной топот; так цокали об асфальт только ботинки полицейских.
– Пибоди, – не оборачиваясь, сказала она, – удали толпу, пока они не нашли веревку и не линчевали этого малого.
Пибоди, слегка задыхаясь, подбежала к Еве.
– Есть, мэм. – Она повернулась к собравшимся: – Пожалуйста, идите по своим делам.
При виде формы, даже слегка помятой из-за жары, большинство зевак попятилось. Пибоди поправила солнечные очки и фуражку, немного перекосившиеся во время забега по тротуару. Ее широкое лицо покрылось испариной, но в темных глазах за тонированными стеклами читалась решимость. Она бросила взгляд на контейнер, а потом многозначительно посмотрела на Еву.
– Лейтенант?..
– Вот именно. – Ева нахмурилась и постучала ботинком по груди ремонтника. – Фамилия!
– Ларри Пул. Послушайте, лейтенант, я только делаю свое дело. Я приехал по вызову, а этот тип накинулся на меня с кулаками!
– Когда вы приехали?
– Десять минут назад. Этот сукин сын даже не дал мне посмотреть на контейнер. Сразу полез в драку!
– Отойдите в сторону. Не напрашивайтесь на неприятности, – сказала Ева Ремке.
– Я хочу подать жалобу. – Он сложил руки на груди и начал облизывать окровавленную губу. Тем временем Ева помогла Пулу встать.
– Они швыряют сюда всякое дерьмо, а потом жалуются, что контейнер ломается, – начал Пул. – Используют не те щели. Если бросать органику в щель для неорганических отходов, то, конечно, будет вонять!
Он захромал к контейнеру, но задержался, чтобы надеть маску.
– Все, что от них требуется, это соблюдать инструкции, но они, черт побери, предпочитают жаловаться каждые пять минут…
– Как работает замок?
– Он имеет код. Понимаете, они арендуют контейнер у города, а город хранит коды. Мой сканер считывает код, а потом… Черт побери, он взломан!
– А что я говорил?
Пул с достоинством выпрямился и мрачно посмотрел на Ремке.
– Замок и печать взломаны. Иногда такое вытворяют мальчишки. Проклятие, я тут ни при чем! Кто знает, почему мальчишки то и дело гадят? Наверно, прошлой ночью они сломали замок и сунули в контейнер дохлую кошку.
– Я не собираюсь платить за испорченные замки… – начал Ремке.
– Перестаньте, мистер Ремке, – предупредила Ева. – Значит, контейнер не заперт и не запечатан? – спросила она Пула.
– Да. Теперь придется вызывать ремонтную бригаду для очистки… Чертовы мальчишки!
Ремонтник начал снимать крышку, но Ева шлепнула его по руке:
– Отойдите, пожалуйста. Пибоди!
От запаха и так выворачивало наизнанку, но Пибоди знала, что дальше будет еще хуже.
– Напрасно я съела по дороге хот-дог…
Ева уже взялась за крышку, но эти слова заставили ее обернуться и покачать головой:
– Ты ешь эту дрянь? Что с тобой?
– Они вкусные. К тому же это быстро.
Она сделала вдох, задержала дыхание и кивнула. Потом они вместе подняли тяжелую крышку.
Из контейнера вырвался запах смерти.
Она лежала ничком в отделении для органических отходов. Была видна лишь половина ее лица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89