Я не хочу, чтобы ты волновалась из-за меня. Извини, что я бросаю на тебя Соммерсета. Постараюсь вернуться как можно быстрее.
Ева изо всех сил старалась казаться спокойной – это было необходимо им обоим.
– Когда ты улетаешь?
– Сейчас. Немедленно. Честно говоря, я уже на борту челнока. Не могу сказать точно, где я буду, потому что еще сам не знаю этого. Но сотовый телефон всегда при мне. Ты сможешь связаться со мной в любое время.
– Ты знал, что улетаешь. – Она понизила голос и повернулась спиной к сновавшим по коридору студентам. – Еще утром.
– Сначала мне нужно было уточнить кое-какие детали…
– Но ты уже принял решение!
– Да, принял.
– И нарочно позвонил тогда, когда я уже не могу остановить тебя.
– Ева, ты бы не остановила меня. А я не имел права отрывать тебя от дела и требовать, чтобы ты нянчилась со мной.
– Но разве ты не делал то же самое, когда полетел со мной в Даллас? Не нянчился со мной?
– Это было совсем другое дело.
И тут Ева не выдержала:
– О да, я забыла! Ты же у нас мужчина с железными яйцами!
– Мы вылетаем, – холодно ответил Рорк. – Я при первой возможности сообщу тебе, где нахожусь. Вернусь через несколько дней. Возможно, скорее. Тогда ты сможешь пнуть меня в железные яйца. И все равно я люблю тебя. Как ни странно.
– Рорк… – Но он уже дал отбой. – Черт бы все побрал!
Ева дважды пнула ногой стену. Потом вернулась в репетиционный зал и выместила свою досаду на кравшихся тиграх и прыгавших шимпанзе, беспощадно растолкав их толпу.
Занятия вела тоненькая, как карандаш, женщина с копной голубых волос.
– Ах! – воскликнула она. – А вот и одинокий волк!
– Заставьте их замолчать! – велела Ева.
– Не понимаю, по какому праву…
– Заставьте их замолчать! – Ева вынула значок. – Немедленно.
– О черт, только облавы на наркоманов нам и не хватало!
Голос тоненькой женщины оказался удивительно громким, и ее команда «стоп!» была выполнена немедленно.
Ева встала перед преподавательницей.
– Я лейтенант Ева Даллас из Нью-Йоркской городской полиции. – Это заявление вызвало у публики громкий стон, и два студента устремились к запасному выходу. – Стоять! Меня не интересует, что у вас в карманах или в крови. Но я проверю каждого, кто попытается улизнуть.
Все тут же застыли на месте.
– У меня есть фотография. Я хочу, чтобы вы по очереди подошли ко мне и посмотрели на нее. Мне нужно выяснить, знает ли кто-нибудь эту девушку, видел ли ее кто-нибудь и что ему о ней известно. Ты, – показала она на парнишку в черной майке и мешковатых шортах. – Подойди сюда.
Парнишка насмешливо фыркнул, но подчинился.
– Не знаю, никогда не видел. Я могу идти, сержант?
– Лейтенант. Нет. Встань сюда. – Она показала на правую стену, а затем жестом пригласила к себе девушку, тоже одетую в черное.
Та подняла взгляд и блеснула зубами, улыбнувшись пареньку, которой привалился к стене. Казалось, они смеются над какой-то шуткой. Но когда девушка посмотрела на снимок, улыбка тут же исчезла с ее лица.
– В новостях. Я видела ее в новостях. Это та девушка из Колумбии, которую убили. Как Кенби.
В толпе студентов начался ропот, но Ева махнула рукой, и все притихли.
– Верно. Ты знала Кенби?
– Конечно. Конечно, знала. Его все знали. О боже, это ужасно…
– Ты видела эту девушку раньше?
Та покачала головой, и в этот момент в толпе кто-то крикнул:
– Я видел! То есть мне так кажется!
Ева обернулась и заметила юношу, который стоял с поднятой рукой.
– Подойди сюда. А ты встань туда, – сказала она девушке.
– Кажется, я ее видел. – На юноше тоже была черная форма, в мочке уха торчал целый лес серебряных цепочек, кончик левой брови украшали три серебряных колечка.
– Как тебя зовут?
– Мика. Константин Мика. У нас с Кенби было много общих курсов, и иногда мы встречались. Близкими друзьями не были, но часто оказывались в одной компании.
– Где ты видел эту девушку?
– Я не уверен… Просто когда ее показали в новостях, я подумал, что где-то ее видел. А когда Кенби… когда я услышал, что с ним случилось то же, что и с ней, то подумал: не та ли это малышка из клуба?
По спине Евы побежали мурашки.
– Из какого клуба?
– «Устрой сцену». Кое-кто из нас иногда ходит туда, и я думаю, что видел ее там. Кажется, пару раз она танцевала с Кенби. Я не уверен в этом, но мне так кажется.
– Когда ты видел их вместе?
– Не вместе. Они не были знакомы. Просто пару раз танцевали, и все. Примерно месяц назад. Я давно не был в клубе. И запомнил это только потому, что они хорошо смотрелись. Я записался на курс хореографии, чтобы научиться двигаться и владеть своим телом. Поэтому я следил за танцующими, а у них неплохо получалось. Держу пари, что другие тоже заметили их.
Когда Ева встретилась с Пибоди, выяснилось, что Делия нашла трех свидетелей, видевших, как Рэйчел и Кенби танцевали в клубе.
– Они приходили порознь, сидели порознь и уходили порознь, – подытожила Ева по дороге к машине. – Из того, что нам известно, следует, что в течение нескольких летних недель они танцевали вместе. Так что это не просто совпадение.
– Кто-то увидел их там и задумал преступление?
– Увидел там или где-нибудь еще. Порознь или вместе. Оба любили танцевать, так что могли познакомиться где угодно. Оба студенты, она могла прийти на его выступление… Диего и Хупер часто посещали клуб. Возможно, кто-нибудь из них видел Рэйчел и Кенби вместе. Давай-ка еще раз прочешем Колумбию. Вдруг кто-нибудь видел свою подругу и однокурсницу с Кенби? Или слышал о нем?
* * *
Тем временем Рорк шел по улицам южного Дублина. Когда-то эти улицы были знакомы ему, как собственное лицо. Но со времен его юности многое изменилось. В основном к лучшему.
Городские войны уничтожили часть Дублина, превратив проспекты в трущобы, а улицы – в поле битвы. Впрочем, он плохо помнил те времена: главное закончилось еще до его рождения. Но последствия этих войн ощущались еще целое поколение.
Здесь продолжал витать дух бедности и воровства. Голод и гнев жили бок о бок. Впрочем, войны, конфликты, голод и бедность были ирландцам не в диковинку. Они писали об этом стихи, пели песни. И пили по вечерам. В том числе и в «Грошовом поросенке» – соседней пивной, где собирались все местные подонки.
Впрочем, тогда и самого Рорка можно было назвать также.
«Поросенок» тянул Рорка и ему подобных, как магнит. Там можно было выпить пинту пива, не боясь полицейской облавы. Там была девушка, которую он любил как мог, и друзья, которыми он дорожил.
«Которых уже давно нет на свете, – подумал Рорк, остановившись у дверей. – Всех, кроме одного. Я вернулся в „Грошовый поросенок“, к другу детства. Может быть, этот друг поможет мне найти ответы».
Он вошел в тускло освещенный зал, обитый панелями из темного дерева, где пахло пивом, виски, сигаретным дымом и негромко звучали бунтарские песни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Ева изо всех сил старалась казаться спокойной – это было необходимо им обоим.
– Когда ты улетаешь?
– Сейчас. Немедленно. Честно говоря, я уже на борту челнока. Не могу сказать точно, где я буду, потому что еще сам не знаю этого. Но сотовый телефон всегда при мне. Ты сможешь связаться со мной в любое время.
– Ты знал, что улетаешь. – Она понизила голос и повернулась спиной к сновавшим по коридору студентам. – Еще утром.
– Сначала мне нужно было уточнить кое-какие детали…
– Но ты уже принял решение!
– Да, принял.
– И нарочно позвонил тогда, когда я уже не могу остановить тебя.
– Ева, ты бы не остановила меня. А я не имел права отрывать тебя от дела и требовать, чтобы ты нянчилась со мной.
– Но разве ты не делал то же самое, когда полетел со мной в Даллас? Не нянчился со мной?
– Это было совсем другое дело.
И тут Ева не выдержала:
– О да, я забыла! Ты же у нас мужчина с железными яйцами!
– Мы вылетаем, – холодно ответил Рорк. – Я при первой возможности сообщу тебе, где нахожусь. Вернусь через несколько дней. Возможно, скорее. Тогда ты сможешь пнуть меня в железные яйца. И все равно я люблю тебя. Как ни странно.
– Рорк… – Но он уже дал отбой. – Черт бы все побрал!
Ева дважды пнула ногой стену. Потом вернулась в репетиционный зал и выместила свою досаду на кравшихся тиграх и прыгавших шимпанзе, беспощадно растолкав их толпу.
Занятия вела тоненькая, как карандаш, женщина с копной голубых волос.
– Ах! – воскликнула она. – А вот и одинокий волк!
– Заставьте их замолчать! – велела Ева.
– Не понимаю, по какому праву…
– Заставьте их замолчать! – Ева вынула значок. – Немедленно.
– О черт, только облавы на наркоманов нам и не хватало!
Голос тоненькой женщины оказался удивительно громким, и ее команда «стоп!» была выполнена немедленно.
Ева встала перед преподавательницей.
– Я лейтенант Ева Даллас из Нью-Йоркской городской полиции. – Это заявление вызвало у публики громкий стон, и два студента устремились к запасному выходу. – Стоять! Меня не интересует, что у вас в карманах или в крови. Но я проверю каждого, кто попытается улизнуть.
Все тут же застыли на месте.
– У меня есть фотография. Я хочу, чтобы вы по очереди подошли ко мне и посмотрели на нее. Мне нужно выяснить, знает ли кто-нибудь эту девушку, видел ли ее кто-нибудь и что ему о ней известно. Ты, – показала она на парнишку в черной майке и мешковатых шортах. – Подойди сюда.
Парнишка насмешливо фыркнул, но подчинился.
– Не знаю, никогда не видел. Я могу идти, сержант?
– Лейтенант. Нет. Встань сюда. – Она показала на правую стену, а затем жестом пригласила к себе девушку, тоже одетую в черное.
Та подняла взгляд и блеснула зубами, улыбнувшись пареньку, которой привалился к стене. Казалось, они смеются над какой-то шуткой. Но когда девушка посмотрела на снимок, улыбка тут же исчезла с ее лица.
– В новостях. Я видела ее в новостях. Это та девушка из Колумбии, которую убили. Как Кенби.
В толпе студентов начался ропот, но Ева махнула рукой, и все притихли.
– Верно. Ты знала Кенби?
– Конечно. Конечно, знала. Его все знали. О боже, это ужасно…
– Ты видела эту девушку раньше?
Та покачала головой, и в этот момент в толпе кто-то крикнул:
– Я видел! То есть мне так кажется!
Ева обернулась и заметила юношу, который стоял с поднятой рукой.
– Подойди сюда. А ты встань туда, – сказала она девушке.
– Кажется, я ее видел. – На юноше тоже была черная форма, в мочке уха торчал целый лес серебряных цепочек, кончик левой брови украшали три серебряных колечка.
– Как тебя зовут?
– Мика. Константин Мика. У нас с Кенби было много общих курсов, и иногда мы встречались. Близкими друзьями не были, но часто оказывались в одной компании.
– Где ты видел эту девушку?
– Я не уверен… Просто когда ее показали в новостях, я подумал, что где-то ее видел. А когда Кенби… когда я услышал, что с ним случилось то же, что и с ней, то подумал: не та ли это малышка из клуба?
По спине Евы побежали мурашки.
– Из какого клуба?
– «Устрой сцену». Кое-кто из нас иногда ходит туда, и я думаю, что видел ее там. Кажется, пару раз она танцевала с Кенби. Я не уверен в этом, но мне так кажется.
– Когда ты видел их вместе?
– Не вместе. Они не были знакомы. Просто пару раз танцевали, и все. Примерно месяц назад. Я давно не был в клубе. И запомнил это только потому, что они хорошо смотрелись. Я записался на курс хореографии, чтобы научиться двигаться и владеть своим телом. Поэтому я следил за танцующими, а у них неплохо получалось. Держу пари, что другие тоже заметили их.
Когда Ева встретилась с Пибоди, выяснилось, что Делия нашла трех свидетелей, видевших, как Рэйчел и Кенби танцевали в клубе.
– Они приходили порознь, сидели порознь и уходили порознь, – подытожила Ева по дороге к машине. – Из того, что нам известно, следует, что в течение нескольких летних недель они танцевали вместе. Так что это не просто совпадение.
– Кто-то увидел их там и задумал преступление?
– Увидел там или где-нибудь еще. Порознь или вместе. Оба любили танцевать, так что могли познакомиться где угодно. Оба студенты, она могла прийти на его выступление… Диего и Хупер часто посещали клуб. Возможно, кто-нибудь из них видел Рэйчел и Кенби вместе. Давай-ка еще раз прочешем Колумбию. Вдруг кто-нибудь видел свою подругу и однокурсницу с Кенби? Или слышал о нем?
* * *
Тем временем Рорк шел по улицам южного Дублина. Когда-то эти улицы были знакомы ему, как собственное лицо. Но со времен его юности многое изменилось. В основном к лучшему.
Городские войны уничтожили часть Дублина, превратив проспекты в трущобы, а улицы – в поле битвы. Впрочем, он плохо помнил те времена: главное закончилось еще до его рождения. Но последствия этих войн ощущались еще целое поколение.
Здесь продолжал витать дух бедности и воровства. Голод и гнев жили бок о бок. Впрочем, войны, конфликты, голод и бедность были ирландцам не в диковинку. Они писали об этом стихи, пели песни. И пили по вечерам. В том числе и в «Грошовом поросенке» – соседней пивной, где собирались все местные подонки.
Впрочем, тогда и самого Рорка можно было назвать также.
«Поросенок» тянул Рорка и ему подобных, как магнит. Там можно было выпить пинту пива, не боясь полицейской облавы. Там была девушка, которую он любил как мог, и друзья, которыми он дорожил.
«Которых уже давно нет на свете, – подумал Рорк, остановившись у дверей. – Всех, кроме одного. Я вернулся в „Грошовый поросенок“, к другу детства. Может быть, этот друг поможет мне найти ответы».
Он вошел в тускло освещенный зал, обитый панелями из темного дерева, где пахло пивом, виски, сигаретным дымом и негромко звучали бунтарские песни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89