Но поскольку Рорк был рядом, ждать их не имело смысла.
– Мне нужны все входящие и исходящие. Все, что позволит обнаружить его местонахождение, место работы, где он бывает и чем занимается. Я хочу знать, разговаривал ли он с кем-нибудь из жертв, не выходя из квартиры.
– Я знаю, что нужно делать.
– Ты всегда это знаешь. Пибоди, начни со спальни его матери. Может быть, обнаружишь что-нибудь, связанное с жертвами. Заодно поищи улики, которые подскажут, где он может находиться. Я займусь его комнатой.
Но сначала Ева обошла галерею. А вдруг на одной из фотографий запечатлен он сам?
Тут было несколько снимков его матери – привлекательной женщины с мягкими волосами, добрыми глазами и доброй улыбкой. Ее всегда окружал нимб света. Нарочно или случайно?.. Впрочем, он ничего не делал случайно.
Тут были другие лица и другие темы. Играющие дети. Мужчина в бейсболке, с пятнистой собакой на руках. Молодая женщина, лежащая на покрывале среди моря цветов. Но ни одна из фотографий, украшавших стены, не напоминала портреты жертв, стоявшие перед ее мысленным взором.
«А ты сам? – думала Ева. – Где тут твой портрет?»
Нужно будет попросить Фини провести поиск в массиве фотографий для удостоверения личности. На это уйдет время, драгоценное время, но вдруг им повезет?
Она прошла в спальню. Там было так же чисто и опрятно, как и в остальных комнатах. Кровать аккуратно застелена, подушки взбиты. Одежда, висевшая в шкафу, была подобрана по цвету и стилю.
«Мания аккуратности», – решила Ева, но вспомнила, что в шкафах Рорка царит такой же образцовый порядок.
«Он молод, – думала Ева, изучая содержимое шкафа. – Модные рубашки, ботинки на платформе, гелевые сандалии, куча джинсов и штучных брюк. Ничего дешевого, но и ничего слишком шикарного. Живет по средствам, хотя и любит одежду. Любит хорошо выглядеть».
Имидж…
Закрыв шкаф, она подошла к письменному столу.
Все дискеты были озаглавлены и расставлены по алфавиту. Ева обнаружила описание Колумбийского университета и курс лекций профессора Лиэнн Браунинг за прошлый год. «Твое досье пополняется, Джерри», – подумала Ева, укладывая дискеты в пакет для вещественных доказательств.
Потом она направилась к бельевому шкафу и начала рыться в аккуратно сложенных носках и нижнем белье. Там лежала завернутая в тряпку коробка. Открыв ее, Ева поняла, что здесь собраны особенно дорогие ему вещи. Засушенный розовый бутон, отшлифованный кусочек гальки, корешок билета на стадион «Янки», обрывок материи – скорее всего, кусочек подстилки… Картонную подставку, на которой красовалась голубая надпись «Устрой сцену», Ева сунула в пакет с вещдоками и добавила к ней визитную карточку «Портографии». Потом отошла и еще раз обвела взглядом спальню. «Ты живешь здесь, но работаешь в другом месте, – думала она. – Жилье отдельно, мастерская отдельно. Это квартира матери. Место, где можно вкусно поесть и хорошо выспаться. Но для творчества оно не годится».
Было ясно, что Джерри давно здесь не был… Очевидно, в последнее время у него много работы. Слишком много для того, чтобы приходить домой и отдыхать. Приходить домой, где тебя уже никто не ждет…
– Ева!
Она обернулась и увидела стоявшего в дверях Рорка.
– Уже закончил?
– Там было не так уж много. У него стоит автоматическая система, стирающая старые записи. Если вы реквизируете технику, то восстановите уничтоженные сообщения, но без специальных средств можно найти информацию только за последний месяц. Он не слишком общителен. Три недели назад заказал пиццу и цветы на могилу матери…
– Название кладбища? – прервала его Ева.
– Установил. Никаких входящих и исходящих от друзей, родственников и знакомых. На автоответчике остался голос его матери.
– Но его голос там тоже есть? Нам нужен образец для анализа.
Что-то мелькнуло в глазах Рорка, и он быстро отвел взгляд.
– Да, конечно. Это не проблема.
– Ты хочешь, чтобы я жалела его за то, что он лишился матери? Извини, но сочувствовать ему я не могу. Он преступник. Нельзя сочувствовать тому, кто убил трех человек, не сделавших никому ничего плохого.
– Нельзя. – Рорк вздохнул. – И все же у меня сжимается сердце, когда я вижу, что он сохранил вещи матери. В шкафах ее одежда, на автоответчике ее голос… Я работал, но время от времени поднимал глаза и смотрел на ее портрет. Ты понимаешь, что он сделал?
– А что он сделал?
– Превратил ее в ангела. Судя по отзывам, она была хорошим человеком. Может быть, очень хорошим. Но простой смертной. Только он не хотел этого признавать. Он обожествил ее. И убивает ради нее. Видит бог, она этого не заслужила!
– Кажется, ты жалеешь не столько его, сколько ее.
– Очень жалею. Она любила бы его в любом случае, верно? Может быть, она любит его и сейчас, несмотря на все, что он сделал?
– Не знаю.
– Думаю, мы никогда этого не узнаем… Фини пришел, – сказал Рорк и сделал шаг в сторону.
О ком он говорил? О матери Джеральда Стивенсона? Или о своей собственной?..
Тяжело вздохнув, Ева пропустила в спальню экспертов и заторопилась навстречу Фини.
– А где Макнаб?
– Пошел в другую спальню. Сказал, что поможет Пибоди.
– Знаем мы его помощь! Особенно в спальне.
Фини только поморщился:
– Ради бога, не вызывай в моем мозгу такие образы.
– Ничего не могу с собой поделать. Они так и крутятся у меня в голове. Образы… – повторила она и показала на стену: – Сомневаюсь, что здесь есть его портрет. В комнате матери нет ни одного детского снимка. Хотя наверняка были – особенно учитывая его работу и интересы. Значит, он снял их. Просто на всякий случай. – Стараясь не думать о том, что происходит – или не происходит – в спальне, Ева кивнула на дверь соседней квартиры. – Янси все еще работает со свидетельницей, этой упрямой сучкой. Надеюсь, он скоро закончит. Но я думаю, тебе следует начать поиск в файле фотографий для удостоверений личности. А вдруг повезет?
– Подожди минутку. – Фини широко улыбнулся. – Я брошу на это дело Макнаба. Нечего ему торчать в чужой спальне.
– Согласна. Я зайду к Янси и узнаю, что там. Если дело сдвинулось с мертвой точки, возьму Рорка и объеду ближайшие гаражи, список которых он для нас составил. Все будет куда проще, если мы сможем показать людям портрет этого малого.
Ева шагнула к выходу, но обернулась:
– Фини, он вернется сюда. Здесь вещи его матери, здесь его галерея, одежда; на кухне кое-какие продукты, а он слишком аккуратен, чтобы позволить им испортиться. Но у него есть работа. Думаю, он хочет ее закончить, а уж потом вернуться домой. Соседка была права: он на съемках.
– И конец близок?
– Очень близок. Он знает, что мы идем по следу. И, очевидно, перешел на запасной вариант. Нет, он не собирается убивать до тех пор, пока его не поймают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
– Мне нужны все входящие и исходящие. Все, что позволит обнаружить его местонахождение, место работы, где он бывает и чем занимается. Я хочу знать, разговаривал ли он с кем-нибудь из жертв, не выходя из квартиры.
– Я знаю, что нужно делать.
– Ты всегда это знаешь. Пибоди, начни со спальни его матери. Может быть, обнаружишь что-нибудь, связанное с жертвами. Заодно поищи улики, которые подскажут, где он может находиться. Я займусь его комнатой.
Но сначала Ева обошла галерею. А вдруг на одной из фотографий запечатлен он сам?
Тут было несколько снимков его матери – привлекательной женщины с мягкими волосами, добрыми глазами и доброй улыбкой. Ее всегда окружал нимб света. Нарочно или случайно?.. Впрочем, он ничего не делал случайно.
Тут были другие лица и другие темы. Играющие дети. Мужчина в бейсболке, с пятнистой собакой на руках. Молодая женщина, лежащая на покрывале среди моря цветов. Но ни одна из фотографий, украшавших стены, не напоминала портреты жертв, стоявшие перед ее мысленным взором.
«А ты сам? – думала Ева. – Где тут твой портрет?»
Нужно будет попросить Фини провести поиск в массиве фотографий для удостоверения личности. На это уйдет время, драгоценное время, но вдруг им повезет?
Она прошла в спальню. Там было так же чисто и опрятно, как и в остальных комнатах. Кровать аккуратно застелена, подушки взбиты. Одежда, висевшая в шкафу, была подобрана по цвету и стилю.
«Мания аккуратности», – решила Ева, но вспомнила, что в шкафах Рорка царит такой же образцовый порядок.
«Он молод, – думала Ева, изучая содержимое шкафа. – Модные рубашки, ботинки на платформе, гелевые сандалии, куча джинсов и штучных брюк. Ничего дешевого, но и ничего слишком шикарного. Живет по средствам, хотя и любит одежду. Любит хорошо выглядеть».
Имидж…
Закрыв шкаф, она подошла к письменному столу.
Все дискеты были озаглавлены и расставлены по алфавиту. Ева обнаружила описание Колумбийского университета и курс лекций профессора Лиэнн Браунинг за прошлый год. «Твое досье пополняется, Джерри», – подумала Ева, укладывая дискеты в пакет для вещественных доказательств.
Потом она направилась к бельевому шкафу и начала рыться в аккуратно сложенных носках и нижнем белье. Там лежала завернутая в тряпку коробка. Открыв ее, Ева поняла, что здесь собраны особенно дорогие ему вещи. Засушенный розовый бутон, отшлифованный кусочек гальки, корешок билета на стадион «Янки», обрывок материи – скорее всего, кусочек подстилки… Картонную подставку, на которой красовалась голубая надпись «Устрой сцену», Ева сунула в пакет с вещдоками и добавила к ней визитную карточку «Портографии». Потом отошла и еще раз обвела взглядом спальню. «Ты живешь здесь, но работаешь в другом месте, – думала она. – Жилье отдельно, мастерская отдельно. Это квартира матери. Место, где можно вкусно поесть и хорошо выспаться. Но для творчества оно не годится».
Было ясно, что Джерри давно здесь не был… Очевидно, в последнее время у него много работы. Слишком много для того, чтобы приходить домой и отдыхать. Приходить домой, где тебя уже никто не ждет…
– Ева!
Она обернулась и увидела стоявшего в дверях Рорка.
– Уже закончил?
– Там было не так уж много. У него стоит автоматическая система, стирающая старые записи. Если вы реквизируете технику, то восстановите уничтоженные сообщения, но без специальных средств можно найти информацию только за последний месяц. Он не слишком общителен. Три недели назад заказал пиццу и цветы на могилу матери…
– Название кладбища? – прервала его Ева.
– Установил. Никаких входящих и исходящих от друзей, родственников и знакомых. На автоответчике остался голос его матери.
– Но его голос там тоже есть? Нам нужен образец для анализа.
Что-то мелькнуло в глазах Рорка, и он быстро отвел взгляд.
– Да, конечно. Это не проблема.
– Ты хочешь, чтобы я жалела его за то, что он лишился матери? Извини, но сочувствовать ему я не могу. Он преступник. Нельзя сочувствовать тому, кто убил трех человек, не сделавших никому ничего плохого.
– Нельзя. – Рорк вздохнул. – И все же у меня сжимается сердце, когда я вижу, что он сохранил вещи матери. В шкафах ее одежда, на автоответчике ее голос… Я работал, но время от времени поднимал глаза и смотрел на ее портрет. Ты понимаешь, что он сделал?
– А что он сделал?
– Превратил ее в ангела. Судя по отзывам, она была хорошим человеком. Может быть, очень хорошим. Но простой смертной. Только он не хотел этого признавать. Он обожествил ее. И убивает ради нее. Видит бог, она этого не заслужила!
– Кажется, ты жалеешь не столько его, сколько ее.
– Очень жалею. Она любила бы его в любом случае, верно? Может быть, она любит его и сейчас, несмотря на все, что он сделал?
– Не знаю.
– Думаю, мы никогда этого не узнаем… Фини пришел, – сказал Рорк и сделал шаг в сторону.
О ком он говорил? О матери Джеральда Стивенсона? Или о своей собственной?..
Тяжело вздохнув, Ева пропустила в спальню экспертов и заторопилась навстречу Фини.
– А где Макнаб?
– Пошел в другую спальню. Сказал, что поможет Пибоди.
– Знаем мы его помощь! Особенно в спальне.
Фини только поморщился:
– Ради бога, не вызывай в моем мозгу такие образы.
– Ничего не могу с собой поделать. Они так и крутятся у меня в голове. Образы… – повторила она и показала на стену: – Сомневаюсь, что здесь есть его портрет. В комнате матери нет ни одного детского снимка. Хотя наверняка были – особенно учитывая его работу и интересы. Значит, он снял их. Просто на всякий случай. – Стараясь не думать о том, что происходит – или не происходит – в спальне, Ева кивнула на дверь соседней квартиры. – Янси все еще работает со свидетельницей, этой упрямой сучкой. Надеюсь, он скоро закончит. Но я думаю, тебе следует начать поиск в файле фотографий для удостоверений личности. А вдруг повезет?
– Подожди минутку. – Фини широко улыбнулся. – Я брошу на это дело Макнаба. Нечего ему торчать в чужой спальне.
– Согласна. Я зайду к Янси и узнаю, что там. Если дело сдвинулось с мертвой точки, возьму Рорка и объеду ближайшие гаражи, список которых он для нас составил. Все будет куда проще, если мы сможем показать людям портрет этого малого.
Ева шагнула к выходу, но обернулась:
– Фини, он вернется сюда. Здесь вещи его матери, здесь его галерея, одежда; на кухне кое-какие продукты, а он слишком аккуратен, чтобы позволить им испортиться. Но у него есть работа. Думаю, он хочет ее закончить, а уж потом вернуться домой. Соседка была права: он на съемках.
– И конец близок?
– Очень близок. Он знает, что мы идем по следу. И, очевидно, перешел на запасной вариант. Нет, он не собирается убивать до тех пор, пока его не поймают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89