– Нет. – Рорк мрачно посмотрел на свои руки и покрутил на пальце обручальное кольцо. – Она ведет сложное расследование. Нельзя ее отвлекать. Я хотел сказать, что уезжаю по делам, но понял, что не могу лгать ей. Наверно, будет проще, если я позвоню ей с борта самолета.
– Ей следовало бы полететь с тобой.
– Может быть. Но она ведь не только моя жена. Иногда я думаю, что это в ней не самое главное. – Рорк слегка улыбнулся. – В отличие от тебя.
Соммерсет хотел что-то ответить, но демонстративно промолчал.
– От нее зависят жизни людей, – продолжил Рорк. – Она никогда не забывает об этом, и у меня не хватает духу отвлекать ее. Я могу справиться сам и считаю, что так будет лучше.
– Ты всегда считал, что можешь справиться с чем угодно в одиночку. Тут вы с ней два сапога пара.
– Может быть. – Рорк нагнулся к старику. – Помнишь, что ты сказал мне много лет назад, когда я дал волю ненависти и решил сменить имя? Заявил, что не буду его носить. Что не желаю иметь с этим человеком ничего общего.
– Помню. Тогда тебе было лет шестнадцать.
– Ты сказал: «Сохрани его. Это имя принадлежит тебе так же, как и ему. Сохрани его и сделай что-нибудь достойное. Тогда оно перестанет принадлежать ему и целиком перейдет к тебе. Начни прямо сейчас». Но ты не сказал, что именно я должен сделать, верно?
Соммерсет негромко хмыкнул и покачал головой:
– Этого не требовалось. Ты уже знал.
– Надеюсь, что ты был прав. А сейчас я должен вернуться и самостоятельно найти то, что она мне оставила. Должен понять, сумел ли я воспользоваться ее наследством, или это мне только предстоит. И должен сделать это немедленно.
– Трудно спорить с самим собой.
– Но мне не хочется бросать тебя на произвол судьбы.
Соммерсет насмешливо фыркнул:
– Как-нибудь справлюсь. Несмотря на эту женщину, которую ты навязал мне.
– Присмотри за моим копом, пока меня не будет, ладно?
– Ладно.
– Вот и хорошо. – Рорк поднялся. – Если что-то понадобится… ты сможешь разыскать меня.
Соммерсет наконец улыбнулся:
– Я всегда мог разыскать тебя.
Ева отчитывалась перед майором Уитни стоя – в кабинете начальника она предпочитала соблюдать все формальности. Ева уважала таких копов. Уважала за тревожные и властные морщины, бороздившие круглое черное лицо. Переход на административную работу не заставил майора смягчиться. Наоборот, добавил властности.
– Средства массовой информации не дают нам житья, – сказал Уитни, когда Ева умолкла. – Разберитесь с ними.
– Есть, сэр.
– Кое-кто жалуется, что Семьдесят пятый канал и, в частности, Надин Ферст получает от следствия эксклюзивную информацию.
– Семьдесят пятый канал и Надин Ферст действительно получают эксклюзивную информацию, потому что убийца посылал сообщения непосредственно мисс Ферст на Семьдесят пятый канал. И она, и станция сотрудничают со мной и моей бригадой. Поскольку сообщения были адресованы лично мисс Ферст, я не имела права запретить Семьдесят пятому каналу передать в эфир их содержание. Однако Надин согласилась делиться со мной всеми полученными сведениями. Quid pro quo, я согласилась делиться с ними сведениями, которые можно передать в эфир.
Уитни одобрительно кивнул:
– Если так, то наша совесть чиста.
– Да, сэр. Я считаю, что поступила правильно.
– Тем не менее, придется устроить пресс-конференцию. Когда имеешь дело со средствами массовой информации, лучше подстраховаться. Я просмотрю ваши отчеты и решу, что мы можем им сообщить. – Уитни откинулся на спинку кресла. – А пока вам нужно найти связь между жертвами.
– Да, сэр. Я хотела бы внедрить в клуб своего человека. А лучше двоих. Бакстера и Трухарта. Трухарт достаточно молод, чтобы сойти за студента. Но мне бы хотелось, чтобы Бакстер тоже был рядом: у Трухарта маловато опыта. А Макнаб мог бы пошататься по университетам. Он уже был в клубе, показывал свой значок, и для роли подсадной утки не годится.
– Поступайте так, как считаете нужным.
– Сэр, я начала с «Портографии». Проверила список помощников Хастингса. Часть фамилий вымышлена. Некоторые просто берут себе звучные псевдонимы. Но тот, кто был на свадьбе, где присутствовала Рэйчел Хоуард, солгал намеренно. Я хочу потянуть эту ниточку. Кроме того, я хочу проанализировать фотографии, сделанные убийцей, определить стиль его работы и аппаратуру, с помощью которой они были сделаны. У меня много ниточек, которые можно подергать, но для этого придется на время рассредоточить бригаду.
– Что угодно, лишь бы скорее закрыть это дело. Держите меня в курсе.
– Есть, сэр. – Она шагнула к двери, но остановилась. – Майор, еще минутку… Месяц назад я просила включить сержанта Пибоди в список тех, кому предстоит экзамен на чин детектива.
– Вы считаете, что она готова к этому?
– Она прослужила под моим началом восемнадцать месяцев. Самостоятельно раскрыла одно гиблое дело. Провела на месте преступления больше времени, чем любой из тех, кто сидит в предбаннике. Майор, она хороший коп и заслуживает того, чтобы ей дали шанс.
– Ваша рекомендация многого стоит, лейтенант.
– Спасибо.
– Пусть начинает готовиться. Насколько я помню, этот экзамен – не прогулка по пляжу.
– Никак нет, сэр. – На этот раз Ева улыбнулась. – Скорее пробежка по минному полю. Она подготовится.
Ева спустилась в комнату для совещаний, села на край стола и начала изучать доску с фотографиями. Рэйчел Хоуард на рабочем месте – веселая, улыбающаяся, довольная жизнью. Место работы, типичное для большинства студентов: круглосуточный магазин, работающий семь дней в неделю. Хотела стать учителем. Занималась упорно, имела множество друзей, выросла в дружной семье среднего класса.
Снимок в метро. Едет домой или, наоборот, в университет. Уверенная в себе, хорошенькая. Полная сил.
Снимок на свадьбе. Принаряженная. Волосы более пышные, губы более темные, ресницы более длинные. Широкая улыбка, отличающая ее от остальных. «Такую девушку нельзя не заметить, – подумала Ева. – Сидит в такой красивой, такой непринужденной позе и смотрит куда-то вдаль».
Кенби Суду. Экзотичный, ослепительно красивый. Место работы тоже типично для студентов театральных школ. Капельдинер. Хотел стать танцовщиком, упорно работал, легко заводил друзей, имел крепкую семью из высшего класса. Вот он стоит у Джульярда – либо собирается войти, либо только что вышел. Весело улыбается друзьям. А вот официальная проба. Серьезный, напряженный, и все же в нем виден свет. Ожидание, надежда, энергия.
Странно, но от посмертного портрета впечатление то же самое. Танцевальная поза, словно он все еще может двигаться. И свет, сияющий вокруг, как нимб.
«Жертва должна быть невинной, юной, хорошо сложенной, чистой, – думала Ева. – Жертвы имели еще одну общую черту:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89