Писк перешел в обиженный визг, а я неотрывно
следил, как существо летело над водой, достигло наконец высшей точки своей
параболической траектории и устремилось вниз. На полпути оно лопнуло,
словно мыльный пузырь, - и в следующий момент исчезло.
Я снова принялся работать гребком. Глядя на огни прибрежного города,
я думал, что больше обманывать себя уже нельзя. Чем скорее я доберусь до
телефона и позвоню Филипу, тем лучше.
Возможно, в чем-то мой старый друг и ошибался в своей рукописи, но
происходило нечто чертовски странное.
11
Город был мал, и мне не удалось найти ни одной телефонной будки. Я
вообще не был уверен, что это город, хотя, если память меня не подводила,
я оказался в Вудмане. Я пытался представить себе карту этих мест, но все
сведения о городке и его окрестностях прятались слишком глубоко в памяти,
и я ни в чем не мог быть уверен. "Неважно, как называется город, - говорил
я себе, - важно только найти, откуда позвонить. Филип в Вашингтоне, и он
сообразит, как лучше всего поступить, - но даже если он не будет знать,
что делать, я должен сообщить ему обо всем происходящем. Я в долгу перед
ним за то, что он прислал копию записок своего дяди. Хотя если бы Филип
этого не сделал, я не влип бы в эту историю."
На всем протяжении делового квартала открытым оставался лишь один
бар. Сквозь его давно не мытые окна падал желтый свет, а легкий бриз со
скрипом раскачивал вывеску с нарисованной кружкой пива, висевшую над
тротуаром на металлическом кронштейне.
Я стоял на другой стороне улицы, набираясь храбрости, чтобы зайти в
бар. Разумеется, не было ни малейшей гарантии, что там есть телефон, хотя,
скорее всего, - должен быть. Я знал, что, переступая порог бара, подвергаю
себя определенному риску: пайлот-нобский шериф вполне мог связаться со
здешней полицией. Может, конечно, и нет, но все-таки риск существовал.
Каноэ оставалось на реке, привязанное к шаткому столбу, и у меня была
полная возможность вернуться туда, сесть и оттолкнуться от берега. Никто
бы ничего не знал, поскольку ни единая живая душа меня здесь не видела. За
исключением этого бара весь город, положительно, вымер.
Но я должен был позвонить; сделать это было попросту необходимо.
Следовало предупредить Филипа, хотя предостережение могло уже оказаться
слишком запоздалым. Предупрежденный, он сумеет что-нибудь предпринять.
Теперь я понимал, что всякий, ознакомившийся с заметками моего покойного
старого друга, оказывается лицом к лицу с описанной в них опасностью.
Так я и стоял в нерешительности, а потом, почти не сознавая, что
делаю, зашагал через улицу. Дойдя до тротуара, я остановился и уставился
на поскрипывающую над головой вывеску - этот звук, казалось, вывел меня из
прострации. Человеку, за которым охотились, не имело смысла заходить туда,
рискуя нажить неприятности. Я прошел мимо бара, но на полпути к реке
развернулся и направился обратно, понимая, насколько все это бессмысленно:
так можно было всю ночь без толку маршировать взад и вперед.
Поднявшись по ступенькам, я толкнул дверь. В дальнем конце зала
скрючился одинокий посетитель; бармен, облокотясь на стойку, уставился на
дверь с таким видом, словно собирался всю ночь простоять так, ожидая
клиентов. Больше здесь никого не было - на всех столиках красовались лишь
перевернутые стулья.
Бармен не шелохнулся. Он словно бы не видел меня. Остановившись, я
закрыл за собой дверь и прошел к стойке.
- Чего желаете, мистер? - поинтересовался бармен.
- Бурбон [американское кукурузное виски (или виски, не менее чем 51%
сырья для производства которого было кукурузой)], - ответил я, не
решившись попросить льда - похоже, в этом заведении подобные изыски были
не в почете. - И мелочи - если у вас есть телефон.
- Там, - неопределенно ткнул пальцем бармен.
Приглядевшись, я обнаружил вжавшуюся в угол телефонную будку.
- Ну и глаз у вас, - протянул бармен.
- Да уж, - согласился я.
Поставив стакан на стойку, он принялся отмерять бурбон.
- Поздненько путешествуете...
- Вроде того, - отозвался я.
Я бросил взгляд на часы - половина двенадцатого.
- Что-то я не слышал вашей машины, - заметил бармен.
- Оставил ее дальше по улице. Подумал было, что в городе все закрыто.
А потом заметил у вас свет...
Не слишком правдоподобная история, однако новых вопросов не
последовало. Бармену было все равно - он просто чесал языком.
- Я тоже собираюсь закрывать, - сообщил он. - В полночь. По вечерам
здесь никого не бывает. Не считая старого Джо. Он всегда здесь. Каждый
вечер, до самого закрытия, пока я его не выставлю. Совсем как проклятая
кошка.
Выпивка была не ахти, но я в ней нуждался. Виски смыло застрявший в
горле комок страха, а внутри стало теплее.
Я протянул бармену десятку.
- Хотите всю сдачу мелочью?
- Если можно.
- Конечно, можно. Куда вы собираетесь звонить?
- В Вашингтон, - я не видел причины, почему бы не сказать правду.
Бармен отсчитал мне мелочь, я прошел в телефонную будку и заказал
разговор. Номера Филипа я не знал, и потому на соединение потребовалось
какое-то время. Потом я услышал гудки, а несколько секунд спустя кто-то
ответил.
- Мистера Филипа Фримена, пожалуйста, - попросила телефонистка. -
Междугородный вызов.
На другом конце провода кто-то со всхлипом вздохнул, и наступила
тишина. Наконец чей-то голос произнес:
- Его нет.
- Вы не знаете, когда он будет? - спросила телефонистка.
- Никогда, - ответил задыхающийся голос. - Я не понимаю, это что,
шутка? Филип Фримен мертв.
- Абонент не может подойти к телефону, - компьютерным голосом
сообщила мне телефонистка. - Мне сказали...
- Не имеет значения, - сказал я. - Я буду говорить с тем, кто на
проводе.
- Добавьте, пожалуйста, полтора доллара, - проговорил компьютерный
голос.
Я достал из кармана пригоршню мелочи. Опуская монеты в щель, я уронил
несколько на пол - рука так дрожала, что трудно было попасть в прорезь.
Филип Фримен мертв!
Наконец я опустил последнюю монетку.
- Говорите, - пригласила телефонистка.
- Вы еще слушаете? - спросил я.
- Да, - откликнулся на другом конце провода дрожащий, призрачный
голос.
- Простите, - сказал я. - Я ничего не знал. Меня зовут Хортон Смит, я
старый друг Филипа...
- Я слышала, он говорил о вас. Я его сестра.
- Марджи? - спросил я.
- Да, Марджи.
- Когда...
- Сегодня вечером, - произнесла она. - Филлис должна была подхватить
его по дороге. Он стоял на тротуаре, поджидая ее, - и вдруг рухнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
следил, как существо летело над водой, достигло наконец высшей точки своей
параболической траектории и устремилось вниз. На полпути оно лопнуло,
словно мыльный пузырь, - и в следующий момент исчезло.
Я снова принялся работать гребком. Глядя на огни прибрежного города,
я думал, что больше обманывать себя уже нельзя. Чем скорее я доберусь до
телефона и позвоню Филипу, тем лучше.
Возможно, в чем-то мой старый друг и ошибался в своей рукописи, но
происходило нечто чертовски странное.
11
Город был мал, и мне не удалось найти ни одной телефонной будки. Я
вообще не был уверен, что это город, хотя, если память меня не подводила,
я оказался в Вудмане. Я пытался представить себе карту этих мест, но все
сведения о городке и его окрестностях прятались слишком глубоко в памяти,
и я ни в чем не мог быть уверен. "Неважно, как называется город, - говорил
я себе, - важно только найти, откуда позвонить. Филип в Вашингтоне, и он
сообразит, как лучше всего поступить, - но даже если он не будет знать,
что делать, я должен сообщить ему обо всем происходящем. Я в долгу перед
ним за то, что он прислал копию записок своего дяди. Хотя если бы Филип
этого не сделал, я не влип бы в эту историю."
На всем протяжении делового квартала открытым оставался лишь один
бар. Сквозь его давно не мытые окна падал желтый свет, а легкий бриз со
скрипом раскачивал вывеску с нарисованной кружкой пива, висевшую над
тротуаром на металлическом кронштейне.
Я стоял на другой стороне улицы, набираясь храбрости, чтобы зайти в
бар. Разумеется, не было ни малейшей гарантии, что там есть телефон, хотя,
скорее всего, - должен быть. Я знал, что, переступая порог бара, подвергаю
себя определенному риску: пайлот-нобский шериф вполне мог связаться со
здешней полицией. Может, конечно, и нет, но все-таки риск существовал.
Каноэ оставалось на реке, привязанное к шаткому столбу, и у меня была
полная возможность вернуться туда, сесть и оттолкнуться от берега. Никто
бы ничего не знал, поскольку ни единая живая душа меня здесь не видела. За
исключением этого бара весь город, положительно, вымер.
Но я должен был позвонить; сделать это было попросту необходимо.
Следовало предупредить Филипа, хотя предостережение могло уже оказаться
слишком запоздалым. Предупрежденный, он сумеет что-нибудь предпринять.
Теперь я понимал, что всякий, ознакомившийся с заметками моего покойного
старого друга, оказывается лицом к лицу с описанной в них опасностью.
Так я и стоял в нерешительности, а потом, почти не сознавая, что
делаю, зашагал через улицу. Дойдя до тротуара, я остановился и уставился
на поскрипывающую над головой вывеску - этот звук, казалось, вывел меня из
прострации. Человеку, за которым охотились, не имело смысла заходить туда,
рискуя нажить неприятности. Я прошел мимо бара, но на полпути к реке
развернулся и направился обратно, понимая, насколько все это бессмысленно:
так можно было всю ночь без толку маршировать взад и вперед.
Поднявшись по ступенькам, я толкнул дверь. В дальнем конце зала
скрючился одинокий посетитель; бармен, облокотясь на стойку, уставился на
дверь с таким видом, словно собирался всю ночь простоять так, ожидая
клиентов. Больше здесь никого не было - на всех столиках красовались лишь
перевернутые стулья.
Бармен не шелохнулся. Он словно бы не видел меня. Остановившись, я
закрыл за собой дверь и прошел к стойке.
- Чего желаете, мистер? - поинтересовался бармен.
- Бурбон [американское кукурузное виски (или виски, не менее чем 51%
сырья для производства которого было кукурузой)], - ответил я, не
решившись попросить льда - похоже, в этом заведении подобные изыски были
не в почете. - И мелочи - если у вас есть телефон.
- Там, - неопределенно ткнул пальцем бармен.
Приглядевшись, я обнаружил вжавшуюся в угол телефонную будку.
- Ну и глаз у вас, - протянул бармен.
- Да уж, - согласился я.
Поставив стакан на стойку, он принялся отмерять бурбон.
- Поздненько путешествуете...
- Вроде того, - отозвался я.
Я бросил взгляд на часы - половина двенадцатого.
- Что-то я не слышал вашей машины, - заметил бармен.
- Оставил ее дальше по улице. Подумал было, что в городе все закрыто.
А потом заметил у вас свет...
Не слишком правдоподобная история, однако новых вопросов не
последовало. Бармену было все равно - он просто чесал языком.
- Я тоже собираюсь закрывать, - сообщил он. - В полночь. По вечерам
здесь никого не бывает. Не считая старого Джо. Он всегда здесь. Каждый
вечер, до самого закрытия, пока я его не выставлю. Совсем как проклятая
кошка.
Выпивка была не ахти, но я в ней нуждался. Виски смыло застрявший в
горле комок страха, а внутри стало теплее.
Я протянул бармену десятку.
- Хотите всю сдачу мелочью?
- Если можно.
- Конечно, можно. Куда вы собираетесь звонить?
- В Вашингтон, - я не видел причины, почему бы не сказать правду.
Бармен отсчитал мне мелочь, я прошел в телефонную будку и заказал
разговор. Номера Филипа я не знал, и потому на соединение потребовалось
какое-то время. Потом я услышал гудки, а несколько секунд спустя кто-то
ответил.
- Мистера Филипа Фримена, пожалуйста, - попросила телефонистка. -
Междугородный вызов.
На другом конце провода кто-то со всхлипом вздохнул, и наступила
тишина. Наконец чей-то голос произнес:
- Его нет.
- Вы не знаете, когда он будет? - спросила телефонистка.
- Никогда, - ответил задыхающийся голос. - Я не понимаю, это что,
шутка? Филип Фримен мертв.
- Абонент не может подойти к телефону, - компьютерным голосом
сообщила мне телефонистка. - Мне сказали...
- Не имеет значения, - сказал я. - Я буду говорить с тем, кто на
проводе.
- Добавьте, пожалуйста, полтора доллара, - проговорил компьютерный
голос.
Я достал из кармана пригоршню мелочи. Опуская монеты в щель, я уронил
несколько на пол - рука так дрожала, что трудно было попасть в прорезь.
Филип Фримен мертв!
Наконец я опустил последнюю монетку.
- Говорите, - пригласила телефонистка.
- Вы еще слушаете? - спросил я.
- Да, - откликнулся на другом конце провода дрожащий, призрачный
голос.
- Простите, - сказал я. - Я ничего не знал. Меня зовут Хортон Смит, я
старый друг Филипа...
- Я слышала, он говорил о вас. Я его сестра.
- Марджи? - спросил я.
- Да, Марджи.
- Когда...
- Сегодня вечером, - произнесла она. - Филлис должна была подхватить
его по дороге. Он стоял на тротуаре, поджидая ее, - и вдруг рухнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52