..
Она судорожно вздохнула.
- И вы полагаете, что я...
- Не будьте дурочкой, - сказал я. - Всякий, ознакомившийся с
содержимым конверта, находится в опасности.
- И вы? Эта история с Джастином...
- Скорее всего.
- Что же мне делать? - спросила она скорее не испуганно, а деловито
и, возможно, чуть-чуть недоверчиво.
- Вы можете сесть в машину, приехать сюда и подобрать меня. Возьмите
с собой конверт, но только чтобы никто больше в него не заглядывал.
- Подобрать вас. А потом?
- Потом в Вашингтон. Там найдутся люди, способные в этом разобраться.
- Например?
- Ну, например, ФБР...
- Но вы можете просто позвонить туда...
- Но не с этим! - воскликнул я. - Не с чем-либо вроде этого. Прежде
всего, они не поверят телефонному звонку. К ним слишком часто звонят
всякие психи.
- Однако вы рассчитываете убедить их?
- Может, и нет, - отозвался я. - Вас я, похоже, не убедил.
- Не знаю, убедили или нет. Мне надо еще подумать.
- Думать некогда, - предостерег я. - Либо вы приезжаете и
подхватываете меня, либо нет. Возможно, путешествовать вдвоем окажется
безопаснее, хотя гарантировать этого я не могу. Вы ведь в любом случае
собирались отправиться на восток и...
- Где вы сейчас находитесь?
- В Вудмане. Город ниже по течению.
- Знаю, где это. Забрать какие-нибудь ваши вещи из мотеля?
- Нет, - сказал я. - По-моему, выиграть время гораздо важнее. Мы
сможем вести машину по очереди. И останавливаться только чтобы заправиться
и поесть.
- Где вас искать?
- Просто поезжайте медленно по главной улице. Здесь всего одна улица
- она же автострада штата. Я буду поджидать вас. Ночью здесь вряд ли
окажется много машин.
- Я глупо себя чувствую, - призналась она. - Все это так...
- Мелодраматично, - подсказал я.
- Наверное, это можно назвать и так. Но, как я уже говорила, я все
равно собиралась отправиться на восток.
- Буду ждать вас.
- Я приеду, - сказала она. - Через полчаса, может, немного позже.
Выйдя из будки, я обнаружил, что ноги у меня затекли от той неудобной
позы, в которой я крючился в тесноте кабинки. Я захромал к стойке.
- А вы не торопились, - кисло буркнул бармен. - Я уже выпроводил Джо,
и мне пора закрывать заведение. Вот ваша выпивка. Не тяните с ней.
- Буду польщен, - сказал я, взяв стакан, - если вы присоединитесь ко
мне.
- Хотите сказать, если я с вами выпью!
Я кивнул. Он отрицательно покачал головой.
- Не пью.
Я допил, расплатился и вышел. Почти сразу же огни за спиной у меня
погасли, а вскоре на пороге появился бармен; он шагнул на улицу и стал
запирать дверь. Собравшись уходить, он споткнулся обо что-то, валявшееся
на тротуаре, однако сохранил равновесие. Потом нагнулся и подобрал - это
была бейсбольная бита.
- Чертовы мальчишки, - проворчал он, - носятся взад и вперед по
вечерам. Кто-то из них забыл... - В раздражении он швырнул биту на
стоявшую возле двери скамью. - Что-то я не вижу вашей машины.
- Ее и нет.
- Но вы говорили...
- Знаю. Но если бы я признался, что машины нет, понадобились бы
долгие объяснения, а мне надо было позвонить.
Он смотрел на меня, покачивая головой, - еще бы, человек возник
ниоткуда, и у него нет машины.
- Я приплыл на каноэ, - сказал я, - и привязал его у причала.
- И что же вы собираетесь делать сейчас?
- Оставаться прямо здесь. Я жду друга.
- Которому вы звонили?
- Да, - согласился я. - Которому я звонил.
- Ну, спокойной ночи, - проговорил он. - Надеюсь, вам не придется
ждать слишком долго.
Он зашагал по улице к дому, но несколько раз приостанавливался и,
полуобернувшись, поглядывал на меня.
12
Где-то в прибрежном лесу ворчливо бормотала сова. К ночи ветер стал
пронизывающим, и мне пришлось поднять воротник рубашки, пытаясь сохранить
хоть чуточку тепла. Бродячая кошка осторожно кралась вниз по улице -
завидев меня, она наискосок перешла на противоположную сторону и
растворилась во мраке меж двух домов.
С исчезновением бармена Вудман окончательно приобрел вид покинутого
города. Раньше я не обратил на это особого внимания, но теперь, когда мне
было совершенно нечего делать, я осмотрелся и заметил, что он выглядит
запущенным и обветшалым - один из тех маленьких умирающих городков, что
обречены на забвение в еще большей степени, чем Пайлот-Ноб. Тротуары
растрескались, и в щелях проросла трава. Давно не крашенные и нуждающиеся
в ремонте дома несли на себе отпечаток времени, а их архитектура, если
только к облику здешних зданий можно было применить это слово, была как
минимум столетней давности. Некогда город был - должен был быть - молодым
и подающим надежды; в те времена наличествовала некая экономическая
причина его возникновения и существования. И причиной этой, я знал, должна
была быть река - в те времена, когда она служила торговой артерией, когда
продукция ферм и фабрик отвозилась на пристань и грузилась на пароходы и
те же пароходы привозили сюда все необходимые товары со всех концов
страны. Но река давно отыграла свою роль в экономике и вернулась к
первобытному состоянию, одиноко струясь по узкой полоске поймы. Железные
дороги, скоростные шоссе и пролетающие высоко над нею самолеты отобрали у
реки все роли - за исключением той изначальной и главной, которую от века
играла она в земной экологии.
И теперь Вудман стал захолустьем, уподобился тихой заводи
общественной жизни, во всем подобной множеству тех мелких заводей, что
лежат в извилистых меандрах, отделенных от главного русла реки. Некогда
многообещающее, может быть, даже важное место; когда-то процветавшее, но
впавшее ныне в нищету, оно упорно цеплялось за крохотную точку на карте
(да и то не всякой карте!), как место обитания людей, так же мало
соприкасавшихся с миром, как и сам город. Мир продолжал идти вперед, но
маленькие, умирающие городки вроде этого отказывались идти с ним вместе;
они отстали, впали в дремоту и, возможно, не заботились больше ни об
остальном мире, ни обо всех его обитателях. Они сохранили - или сотворили
себе, или цеплялись за - мир, который принадлежал им и которому
принадлежали они. Я понял, как мало имеет значения то, что на самом деле
приключилось с этим городом, поскольку сам он больше не имеет никакого
значения. "Жаль, - подумал я, - что такое должно было случиться, потому
что в этих маленьких, забытых и забывавших городках все еще живы редкие
ныне проявления человеческой заботы и сострадания, человеческие ценности,
в которых мир нуждается и которыми мог бы воспользоваться, ибо сам он
давно их утратил".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Она судорожно вздохнула.
- И вы полагаете, что я...
- Не будьте дурочкой, - сказал я. - Всякий, ознакомившийся с
содержимым конверта, находится в опасности.
- И вы? Эта история с Джастином...
- Скорее всего.
- Что же мне делать? - спросила она скорее не испуганно, а деловито
и, возможно, чуть-чуть недоверчиво.
- Вы можете сесть в машину, приехать сюда и подобрать меня. Возьмите
с собой конверт, но только чтобы никто больше в него не заглядывал.
- Подобрать вас. А потом?
- Потом в Вашингтон. Там найдутся люди, способные в этом разобраться.
- Например?
- Ну, например, ФБР...
- Но вы можете просто позвонить туда...
- Но не с этим! - воскликнул я. - Не с чем-либо вроде этого. Прежде
всего, они не поверят телефонному звонку. К ним слишком часто звонят
всякие психи.
- Однако вы рассчитываете убедить их?
- Может, и нет, - отозвался я. - Вас я, похоже, не убедил.
- Не знаю, убедили или нет. Мне надо еще подумать.
- Думать некогда, - предостерег я. - Либо вы приезжаете и
подхватываете меня, либо нет. Возможно, путешествовать вдвоем окажется
безопаснее, хотя гарантировать этого я не могу. Вы ведь в любом случае
собирались отправиться на восток и...
- Где вы сейчас находитесь?
- В Вудмане. Город ниже по течению.
- Знаю, где это. Забрать какие-нибудь ваши вещи из мотеля?
- Нет, - сказал я. - По-моему, выиграть время гораздо важнее. Мы
сможем вести машину по очереди. И останавливаться только чтобы заправиться
и поесть.
- Где вас искать?
- Просто поезжайте медленно по главной улице. Здесь всего одна улица
- она же автострада штата. Я буду поджидать вас. Ночью здесь вряд ли
окажется много машин.
- Я глупо себя чувствую, - призналась она. - Все это так...
- Мелодраматично, - подсказал я.
- Наверное, это можно назвать и так. Но, как я уже говорила, я все
равно собиралась отправиться на восток.
- Буду ждать вас.
- Я приеду, - сказала она. - Через полчаса, может, немного позже.
Выйдя из будки, я обнаружил, что ноги у меня затекли от той неудобной
позы, в которой я крючился в тесноте кабинки. Я захромал к стойке.
- А вы не торопились, - кисло буркнул бармен. - Я уже выпроводил Джо,
и мне пора закрывать заведение. Вот ваша выпивка. Не тяните с ней.
- Буду польщен, - сказал я, взяв стакан, - если вы присоединитесь ко
мне.
- Хотите сказать, если я с вами выпью!
Я кивнул. Он отрицательно покачал головой.
- Не пью.
Я допил, расплатился и вышел. Почти сразу же огни за спиной у меня
погасли, а вскоре на пороге появился бармен; он шагнул на улицу и стал
запирать дверь. Собравшись уходить, он споткнулся обо что-то, валявшееся
на тротуаре, однако сохранил равновесие. Потом нагнулся и подобрал - это
была бейсбольная бита.
- Чертовы мальчишки, - проворчал он, - носятся взад и вперед по
вечерам. Кто-то из них забыл... - В раздражении он швырнул биту на
стоявшую возле двери скамью. - Что-то я не вижу вашей машины.
- Ее и нет.
- Но вы говорили...
- Знаю. Но если бы я признался, что машины нет, понадобились бы
долгие объяснения, а мне надо было позвонить.
Он смотрел на меня, покачивая головой, - еще бы, человек возник
ниоткуда, и у него нет машины.
- Я приплыл на каноэ, - сказал я, - и привязал его у причала.
- И что же вы собираетесь делать сейчас?
- Оставаться прямо здесь. Я жду друга.
- Которому вы звонили?
- Да, - согласился я. - Которому я звонил.
- Ну, спокойной ночи, - проговорил он. - Надеюсь, вам не придется
ждать слишком долго.
Он зашагал по улице к дому, но несколько раз приостанавливался и,
полуобернувшись, поглядывал на меня.
12
Где-то в прибрежном лесу ворчливо бормотала сова. К ночи ветер стал
пронизывающим, и мне пришлось поднять воротник рубашки, пытаясь сохранить
хоть чуточку тепла. Бродячая кошка осторожно кралась вниз по улице -
завидев меня, она наискосок перешла на противоположную сторону и
растворилась во мраке меж двух домов.
С исчезновением бармена Вудман окончательно приобрел вид покинутого
города. Раньше я не обратил на это особого внимания, но теперь, когда мне
было совершенно нечего делать, я осмотрелся и заметил, что он выглядит
запущенным и обветшалым - один из тех маленьких умирающих городков, что
обречены на забвение в еще большей степени, чем Пайлот-Ноб. Тротуары
растрескались, и в щелях проросла трава. Давно не крашенные и нуждающиеся
в ремонте дома несли на себе отпечаток времени, а их архитектура, если
только к облику здешних зданий можно было применить это слово, была как
минимум столетней давности. Некогда город был - должен был быть - молодым
и подающим надежды; в те времена наличествовала некая экономическая
причина его возникновения и существования. И причиной этой, я знал, должна
была быть река - в те времена, когда она служила торговой артерией, когда
продукция ферм и фабрик отвозилась на пристань и грузилась на пароходы и
те же пароходы привозили сюда все необходимые товары со всех концов
страны. Но река давно отыграла свою роль в экономике и вернулась к
первобытному состоянию, одиноко струясь по узкой полоске поймы. Железные
дороги, скоростные шоссе и пролетающие высоко над нею самолеты отобрали у
реки все роли - за исключением той изначальной и главной, которую от века
играла она в земной экологии.
И теперь Вудман стал захолустьем, уподобился тихой заводи
общественной жизни, во всем подобной множеству тех мелких заводей, что
лежат в извилистых меандрах, отделенных от главного русла реки. Некогда
многообещающее, может быть, даже важное место; когда-то процветавшее, но
впавшее ныне в нищету, оно упорно цеплялось за крохотную точку на карте
(да и то не всякой карте!), как место обитания людей, так же мало
соприкасавшихся с миром, как и сам город. Мир продолжал идти вперед, но
маленькие, умирающие городки вроде этого отказывались идти с ним вместе;
они отстали, впали в дремоту и, возможно, не заботились больше ни об
остальном мире, ни обо всех его обитателях. Они сохранили - или сотворили
себе, или цеплялись за - мир, который принадлежал им и которому
принадлежали они. Я понял, как мало имеет значения то, что на самом деле
приключилось с этим городом, поскольку сам он больше не имеет никакого
значения. "Жаль, - подумал я, - что такое должно было случиться, потому
что в этих маленьких, забытых и забывавших городках все еще живы редкие
ныне проявления человеческой заботы и сострадания, человеческие ценности,
в которых мир нуждается и которыми мог бы воспользоваться, ибо сам он
давно их утратил".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52