Иди! Что застыл, словно девица?
Я пошел к машине.
– И из-за этого козла еще полицию тревожить, – добавил лейтенант Стражников, когда я проходил мимо.
Я вспомнил, как он недавно сбрасывал меня с башни, и мгновенно схватил его за горло. Лейтенант дернулся; помедлив секунду, все бросились разжимать мои пальцы. Я повернул голову к майору:
– Ты, шутник, если будешь стрелять, Премьер тебя с потрохами сожрет.
Он замешкался; трое его подручных дружно и безуспешно пытались отодрать мои пальцы, я с диким наслаждением наблюдал, как синеет только что, видимо, заживленное после моих побоев лицо.
В точно отмеренное мгновение я бросил его тело; лейтенант Стражников сполз по гладкому боку патрульной машины, его подхватили.
– Ты мне еще за башню должен, – сказал я. – Сейчас я с тобой только пошутил.
Ах Как же мне хотелось сломать ему шею! И это почувствовали все. Зверь в человеке сразу ощущается. Майор Михайлов выругался злобно и длинно. Мне было на него наплевать. Я молча сел в машину, крикнул:
– Поторапливайтесь! Я могу опоздать из-за вашей нерасторопности...
Держась за шею обеими руками, лейтенант не отрывал от меня горящего черной ненавистью взгляда. Майор тоже пыхтел. Я перестал обращать на них внимание. Да и долетели мы вмиг.
10
ПРИЕМ У ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА
Еще издали показался вздымавшийся в золотистых лучах одиноким колоссом среди островков жилых кварталов массив стеклянных сверкающих скал – исполинский дворец наместника Бога-Императора на земле.
Экипажи приземлялись непрерывно. И непрерывно – туда-сюда – метались юркие роботы. Меня тоже увидели, подлетели, сверили, проводили к горящей колонне, одной из многих, словно прожектор цветного света устремленный ввысь. Я прошел внутрь...
Я вышел прямо в зал. И сразу попал в гущу толпы, медленно перемещавшейся куда-то. Зажатый телами, я двинулся вперед. Некоторое время спустя я понял, сколь огромен этот зал. Стало свободнее; единый поток разлился на множество ручейков: люди разбредались по сторонам.
Неожиданно кто-то подхватил меня под руку. Я оглянулся – это был Илья.
– Пойдем, тебе надо быть ближе к алтарю.
Илья ловко вел меня между группками беседующих людей. На ходу здоровался, кивал, издали приветственно махал кому-то рукой. Его знали; я ловил на себе любопытные взгляды. Какой-то низкорослый толстяк, раздутый от оранжевых мехов, подлетел к нам, пытаясь что-то сказать, но Илья отмахнулся, внезапно заторопившись. Наконец остановились.
– Стой здесь, – сказал Илья. – Если срочно понадобишься, чтобы я знал, где тебя найти.
Люди вокруг зашевелились, взгляды обратились ко мне.
– Я ненадолго, – пообещал Илья.
– Возвращение из мертвых? – услышал я за спиной женский голос. – Я думала, что уже не дождусь моего леопарда.
– Да?.. – Я не знал, что сказать.
– Почему ты сразу не навестил свою кошечку?
Женщина, стоявшая передо мной – высокая брюнетка, – улыбалась спокойной улыбкой красивой женщины. Она прямо смотрела на меня, но чувствовалось, что улыбается всем, как бы любезно предоставляя каждому право любоваться совершенством своего тела, гладких плеч, открытой груди и спины. Она была так хороша, что не только не было в ней заметно и тени кокетства, но напротив, ей как будто совестно было за свою несомненную и слишком победительно демонстрируемую красоту.
Ее спокойный вид странно не соответствовал игривым словам.
– Я, право же... – начал я.
– Или ты всерьез хочешь огорчить меня. Я слышала, что Ланскую взял Император? – внезапно переменила она тему. – Это ей за жадность: нельзя же все под себя грести. Я сжал зубы.
– Зачем меня сюда пригласили? – спросил я, решив просто плыть по течению.
– Ну, если вспомнить, кем ты был каких-то десять лет назад...
– Тем более. Я не тот.
– Сейчас ты еще более интересен. Ну и как она в постели, лучше меня? Я пожал плечами;
– Я не помню вас. Год назад я потерял память.
– Ах ты, бедняжка, – сказала она, и лицо ее приняло жалостливое выражение. – Так ты не помнишь свою Катеньку?
Ее лицо вновь изменило выражение, отобразив
удивление и досаду.
– Ах вот почему Ланская так засуетилась! А я – то, дура, упустить такое! Что ж, так даже интереснее: меня зовут Екатерина Малинина, для тебя – Катенька. Мужа моего не помнишь?
– Нет.
– Виктор Малинин, философ и писатель. Он недавно еще одну несъедобную книгу родил.
– Несъедобную?
– А кто ее читать будет, кроме заплесневелых академиков? "Бог-Император как мистический факт", хорошо хоть я название запомнила. Ах! Я начинаю понимать! – вдруг воскликнула она. – Так это же меняет дело!
– Что меняет?
– Теперь понятно!
– Что?
– Ты хоть о паломничестве помнишь?
– Об этом мне только и говорят.
– Тогда скорее всего ты тоже пойдешь.
– Почему?
– Почему, почему... Не знаю. А иначе зачем тебя сюда пригласили? Так вот, мой муж тоже идет. А я тут сейчас вот подумала и придумала, что мужа бросать нехорошо. Я тоже с вами пойду.
– Да? А как же жребий?
– Добровольцы, как ты знаешь, обходятся без жребия.
– Я не знаю.
– Да, забавно. Ну так знай: мы отправляемся вместе.
– Прекрасно! Я теперь знаю немного больше, чем прежде. Благодарю.
– Мне тебя ждать вечером?
– Нет, я очень устал.
– Тогда, когда все кончится, спокойной тебе ночи. А я сегодня буду мечтать. Ты знаешь о чем.
– Не знаю.
– Узнаешь еще, мой милый. И она отошла.
– Что за красавица! – немедленно услышал я рядом. Мне показалось, Катенька тоже услышала, но не дрогнула.
Я повернулся. Говорил невысокий мужчина, криво усмехающийся тонким, словно прорезанным ртом.
– С кем имею?..
– О! Я слышал об этом ловком ходе.
– Вы имеете в виду?..
– Да вашу уловку насчет потери памяти. По-моему, это слишком: личность поменять – уже достаточно. Потеря памяти – несколько... А впрочем, с дураками лучше использовать идиотские ходы.
– Так с кем имею честь?..
– Главное, последовательность. Вы имеете честь беседовать с Кириллом Исаевым. Я говорю, какая красавица! Лично я предпочитаю женщин пожарче, но и в этой ледышке что-то есть: она сверкает, словно айсберг под солнцем. И так же может раздавить. Или заморозить. Но я отвлекся. Раз вы ничего не помните, представляю вам мою жену Маргариту.
Я повернулся.
– Добрый вечер.
– Добрый вечер, Коля, – улыбнулась мне высокая, почти одного роста с мужем, смуглая женщина. Ее хорошенькая, с чуть черневшими усиками верхняя губка мило дрогнула, силясь удержать смех, но не смогла. – Какой ты смешной, Коленька. Нет, ты сейчас самый таинственный человек в Империи. Ты что, как мой муж, решил посвятить себя революционной борьбе за ниспровержение кошмарного строя? Или хочешь вернуть престол?
Как это всегда бывает у вполне привлекательных женщин, даже недостатки ее – несколько длинный нос и легкая косина – казались особенною, присущей ей красотой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Я пошел к машине.
– И из-за этого козла еще полицию тревожить, – добавил лейтенант Стражников, когда я проходил мимо.
Я вспомнил, как он недавно сбрасывал меня с башни, и мгновенно схватил его за горло. Лейтенант дернулся; помедлив секунду, все бросились разжимать мои пальцы. Я повернул голову к майору:
– Ты, шутник, если будешь стрелять, Премьер тебя с потрохами сожрет.
Он замешкался; трое его подручных дружно и безуспешно пытались отодрать мои пальцы, я с диким наслаждением наблюдал, как синеет только что, видимо, заживленное после моих побоев лицо.
В точно отмеренное мгновение я бросил его тело; лейтенант Стражников сполз по гладкому боку патрульной машины, его подхватили.
– Ты мне еще за башню должен, – сказал я. – Сейчас я с тобой только пошутил.
Ах Как же мне хотелось сломать ему шею! И это почувствовали все. Зверь в человеке сразу ощущается. Майор Михайлов выругался злобно и длинно. Мне было на него наплевать. Я молча сел в машину, крикнул:
– Поторапливайтесь! Я могу опоздать из-за вашей нерасторопности...
Держась за шею обеими руками, лейтенант не отрывал от меня горящего черной ненавистью взгляда. Майор тоже пыхтел. Я перестал обращать на них внимание. Да и долетели мы вмиг.
10
ПРИЕМ У ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА
Еще издали показался вздымавшийся в золотистых лучах одиноким колоссом среди островков жилых кварталов массив стеклянных сверкающих скал – исполинский дворец наместника Бога-Императора на земле.
Экипажи приземлялись непрерывно. И непрерывно – туда-сюда – метались юркие роботы. Меня тоже увидели, подлетели, сверили, проводили к горящей колонне, одной из многих, словно прожектор цветного света устремленный ввысь. Я прошел внутрь...
Я вышел прямо в зал. И сразу попал в гущу толпы, медленно перемещавшейся куда-то. Зажатый телами, я двинулся вперед. Некоторое время спустя я понял, сколь огромен этот зал. Стало свободнее; единый поток разлился на множество ручейков: люди разбредались по сторонам.
Неожиданно кто-то подхватил меня под руку. Я оглянулся – это был Илья.
– Пойдем, тебе надо быть ближе к алтарю.
Илья ловко вел меня между группками беседующих людей. На ходу здоровался, кивал, издали приветственно махал кому-то рукой. Его знали; я ловил на себе любопытные взгляды. Какой-то низкорослый толстяк, раздутый от оранжевых мехов, подлетел к нам, пытаясь что-то сказать, но Илья отмахнулся, внезапно заторопившись. Наконец остановились.
– Стой здесь, – сказал Илья. – Если срочно понадобишься, чтобы я знал, где тебя найти.
Люди вокруг зашевелились, взгляды обратились ко мне.
– Я ненадолго, – пообещал Илья.
– Возвращение из мертвых? – услышал я за спиной женский голос. – Я думала, что уже не дождусь моего леопарда.
– Да?.. – Я не знал, что сказать.
– Почему ты сразу не навестил свою кошечку?
Женщина, стоявшая передо мной – высокая брюнетка, – улыбалась спокойной улыбкой красивой женщины. Она прямо смотрела на меня, но чувствовалось, что улыбается всем, как бы любезно предоставляя каждому право любоваться совершенством своего тела, гладких плеч, открытой груди и спины. Она была так хороша, что не только не было в ней заметно и тени кокетства, но напротив, ей как будто совестно было за свою несомненную и слишком победительно демонстрируемую красоту.
Ее спокойный вид странно не соответствовал игривым словам.
– Я, право же... – начал я.
– Или ты всерьез хочешь огорчить меня. Я слышала, что Ланскую взял Император? – внезапно переменила она тему. – Это ей за жадность: нельзя же все под себя грести. Я сжал зубы.
– Зачем меня сюда пригласили? – спросил я, решив просто плыть по течению.
– Ну, если вспомнить, кем ты был каких-то десять лет назад...
– Тем более. Я не тот.
– Сейчас ты еще более интересен. Ну и как она в постели, лучше меня? Я пожал плечами;
– Я не помню вас. Год назад я потерял память.
– Ах ты, бедняжка, – сказала она, и лицо ее приняло жалостливое выражение. – Так ты не помнишь свою Катеньку?
Ее лицо вновь изменило выражение, отобразив
удивление и досаду.
– Ах вот почему Ланская так засуетилась! А я – то, дура, упустить такое! Что ж, так даже интереснее: меня зовут Екатерина Малинина, для тебя – Катенька. Мужа моего не помнишь?
– Нет.
– Виктор Малинин, философ и писатель. Он недавно еще одну несъедобную книгу родил.
– Несъедобную?
– А кто ее читать будет, кроме заплесневелых академиков? "Бог-Император как мистический факт", хорошо хоть я название запомнила. Ах! Я начинаю понимать! – вдруг воскликнула она. – Так это же меняет дело!
– Что меняет?
– Теперь понятно!
– Что?
– Ты хоть о паломничестве помнишь?
– Об этом мне только и говорят.
– Тогда скорее всего ты тоже пойдешь.
– Почему?
– Почему, почему... Не знаю. А иначе зачем тебя сюда пригласили? Так вот, мой муж тоже идет. А я тут сейчас вот подумала и придумала, что мужа бросать нехорошо. Я тоже с вами пойду.
– Да? А как же жребий?
– Добровольцы, как ты знаешь, обходятся без жребия.
– Я не знаю.
– Да, забавно. Ну так знай: мы отправляемся вместе.
– Прекрасно! Я теперь знаю немного больше, чем прежде. Благодарю.
– Мне тебя ждать вечером?
– Нет, я очень устал.
– Тогда, когда все кончится, спокойной тебе ночи. А я сегодня буду мечтать. Ты знаешь о чем.
– Не знаю.
– Узнаешь еще, мой милый. И она отошла.
– Что за красавица! – немедленно услышал я рядом. Мне показалось, Катенька тоже услышала, но не дрогнула.
Я повернулся. Говорил невысокий мужчина, криво усмехающийся тонким, словно прорезанным ртом.
– С кем имею?..
– О! Я слышал об этом ловком ходе.
– Вы имеете в виду?..
– Да вашу уловку насчет потери памяти. По-моему, это слишком: личность поменять – уже достаточно. Потеря памяти – несколько... А впрочем, с дураками лучше использовать идиотские ходы.
– Так с кем имею честь?..
– Главное, последовательность. Вы имеете честь беседовать с Кириллом Исаевым. Я говорю, какая красавица! Лично я предпочитаю женщин пожарче, но и в этой ледышке что-то есть: она сверкает, словно айсберг под солнцем. И так же может раздавить. Или заморозить. Но я отвлекся. Раз вы ничего не помните, представляю вам мою жену Маргариту.
Я повернулся.
– Добрый вечер.
– Добрый вечер, Коля, – улыбнулась мне высокая, почти одного роста с мужем, смуглая женщина. Ее хорошенькая, с чуть черневшими усиками верхняя губка мило дрогнула, силясь удержать смех, но не смогла. – Какой ты смешной, Коленька. Нет, ты сейчас самый таинственный человек в Империи. Ты что, как мой муж, решил посвятить себя революционной борьбе за ниспровержение кошмарного строя? Или хочешь вернуть престол?
Как это всегда бывает у вполне привлекательных женщин, даже недостатки ее – несколько длинный нос и легкая косина – казались особенною, присущей ей красотой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93