– Ну что, двинули? – бодро сказала Маргарита Исаева и повернулась к пустому на вид дому. – Может, мы и совершаем большую ошибку, но пока не попробуешь, не узнаешь. Незачем оттягивать, – тихо добавила она, но я услышал.
Мы вошли в серое строение. Нас встретил такой же серьги робот; провел по коридору, странно пустому; в нишах стояло несколько неподвижных роботов. В небольшом овальном кабинете он усадил нас в кресла, взял из стенного шкафа серую тетрадь и, листая ломкие страницы, стал объяснять правила перехода границы, уже известные нам. Несколько попыток прервать его ни к чему не привели, так что пришлось слушать до конца.
Это пустое времяпрепровождение, вместе с ожиданием чего-то неведомого и таинственного, повлияло на наше несколько сонное с утра состояние. Каждый задумался, может впервые с момента решения идти в паломничество, о последствиях (во всяком случае, мне так казалось, когда я глядел на их лица), и волнение исподволь овладевало нами. Мы слушали робота, кивали и в какой-то неподходящий момент, касавшийся запрета на перенос взрывчатых веществ (чисто номинальный, ибо ничего, что запрещено, поле не пропускало), Катенька, сидевшая возле мерно кивающего головой в такт словам мужа, вдруг сказала:
– Ничего с нами не случится... Робот закончил читать, нас заставили расписаться в тетради. Он спросил, есть ли вопросы?
– Существуют ли прецеденты возвращения паломников назад? – спросил Малинин.
– Да, – подтвердил робот. – Прецедент единственный и зафиксирован как факт, но без подробностей,
– Почему? – продолжал допытываться философ.
– Исключению может сопутствовать и недостаток информации. Именно поэтому и существуют исключения, – менторским тоном объявил робот и повел нас на контрольно-пропускной пункт.
Это был просто коридор, перекрытый глухой черной мембраной, Я шагнул первым – мрак был полным. Ничего не видя и не ощущая, я сделал еще один шаг – яркий свет, трава под ногами, деревья, люди, лошади, гневный клекот орла и снова мрак, – кто-то, смутно стоявший сбоку, обрушил вместе с дубинкой этот новый мир мне на голову.


ЧАСТЬ ВТОРАЯ
НОВЫЙ МИР


13
НЕРАДУШНЫЙ ПРИЕМ

Забрезжил свет, и с болью вернулось сознание. Я был привязан к столбу и висел не столько на веревках, сколько на локтях, замкнутых перекладиной за спиной. Боль ощущалась в кистях рук, стянутых на груди.
Кое-как выпрямившись, я огляделся; в таком же положении – каждый у своего столба – пребывала вся мужская половина нашей, так резво начавшейся экспедиции
Пришел в себя бывший майор, а ныне просто Виктор Михайлов. Он тоже как мог разминал затекшие члены. Зашевелился Кочетов, остальные висели на столбах без движения. Оглянувшись, я увидел наших дам, связанных по рукам и ногам и лежавших на сене в углу.
Мы находились в большом сарае, и столбы, к которым нас привязали, служили, как видно, не только опорой потолочным балкам, в каждом, – кроме перекладин, за которые завели локти, – были вбиты кольца для цепей, обвивавших наши талии.
В открытой створке двери виднелась утоптанная до каменной твердости земля, а дальше – угол деревянного строения: некрашеные потрескавшиеся бревна сруба.
Заслонив свет, в сарай вошел босой подросток, одетый в холщовые штаны до колен и рубаху, подпоясанную веревкой.
Мальчик принес деревянное ведро и ковш. Он подошел к лежащим женщинам, осмотрел веревки и помог уже очнувшейся Катеньке прислониться к стене. Мальчик взглянул ей в лицо и замешкался, но справился и, зачерпнув ковшом воды, дал ей напиться. Я сильно захотел пить. Рядом громко сглотнул Михайлов. Катенъка напилась и улыбнулась. Мальчик плеснул водой в лицо Марго, легко шлепнул по щеке, она замычала, открыла глаза и тоже была прислонена к стене и напоена.
Он дал воды и нам. Очнулись все. Дольше всех приходил в себя Исаев. Мальчик два раза плескал водой и несколько раз звонко хлопал его по щекам.
Потом ушел.
– Попались, – ядовито сказал Кирилл, мокрый и злой. – Где это мы?
– Скоро узнаем, – ответил Илья. – Сейчас придут по нашу душу.
Он оказался прав.
В сарай один за другим вошли несколько человек. Они разглядывали нас, мы – их.
Темные, дубленные солнцем и непогодой лица. Одеты в холщовые штаны, рубахи, на ногах короткие сапоги, на поясе меч в ножнах, сумки на боку. У всех длинные, почти до груди усы, бород нет. В руках плетки.
– Вы шпионы абров! – грозно сказал один. – Сразу будете признаваться, или приказать калить железо?
– Кто старший? – снова спросил он. – Ты? – Он ткнул плеткой Михайлова в живот.
– Может, и я, – ответил тот.
– Я старший, – вмешался я. Допрашивающий повернулся и недоверчиво посмотрел на меня:
– Ты?
– Я.
– Кто из них старший? – Вопрос был задан Малинину, и тот кивнул на меня:
– Вот он.
Мужчина так сильно ударил Михайлова по лицу, что у того заплыла щека.
– Не ври! – И повернулся ко мне. – Что надо абрам? Зачем вас послали? Что вы должны были узнать? – И добавил: – Будешь врать, отсеку голову. – Он повернулся и кивнул на женщин. – Сначала им головы посечем, потом вам. А прежде железо покалим.
– Мы паломники. Мы не знаем, кто такие абры. Мы идем к Богу-Императору.
Вожак оглянулся и встретился глазами с людьми своей свиты. Один легко кивнул. Вожак повернулся.
– Клянись именем Бога-Творца, Отца нашего. Клянись, что не врешь! И пусть тебя абры живьем съедят, если врешь!
– Клянусь! – сказал я.
– Все клянитесь, – потребовал он. Спутники мои один за другим с готовностью поклялись, что не имеют к абрам никакого отношения и лишь идут к Богу. Этого, как выяснилось, было достаточно.
Я был удивлен тем, что процедура освобождения оказалась такой простой. Но так и произошло.
– Всех освободить и накормить. Ты пойдешь со мной, – кивнул вожак мне. Он подождал, пока меня не развязали, и повернулся идти. Я последовал за ним.
Мы находились в окруженном бревенчатым частоколом селении. Несколько врытых в землю домов прислонялись к осмоленным бревнам ограды, так что крыши служили помостом для часовых, – от крыш по периметру частокол оббегал узкий настил, по которому тоже ходили дозорные.
В середине утоптанной площади – колодезный сруб. С противоположной от домов стороны, на четырех длинных столбах – сторожевая вышка. Лестницей служил шест с врезанными перекладинами.
– Следуй за мной! И знай, что ты говоришь с вождем. Мое имя Ставр. Лезь за мной на вышку.
Мы пролезли в дыру помоста, откинули крышку. Пол был сплетен из веток и промазан глиной. В сторону от помоста торчали заостренные колья с нанизанными просмоленными снопами, видимо, чтобы давать огнем сигнал тревоги. Здесь был и дозорный, подросток не старше того, что поил нас.
Вечерняя заря догорала в безоблачном небе. Быстро темнело;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93