- Ну да. Да что тебе этот свет дался? - удивился сэр Бертрам.
- Да так, ничего, - буркнул хозяин. Молчаливый человек в буром плаще
пристально глянул из-под капюшона на хозяина, но смолчал. А сэр Бертрам
продолжал, всё больше распаляясь:
- Вот. Он, значит, на Корнелиса, а я на него с мечом. Рубанул по голове,
да он увёртливый, зараза - только по лапе попал. Тут уж он на меня. Ревёт
так, что уши заложило. Корнелис его сзади копытами...
- Конь? - снова не выдержал хозяин.
- Ну, конь. Да что ты всё время перебиваешь? - раздражённо повернулся к
нему рыцарь.
- Так ведь оборотня все звери боятся! - воскликнул хозяин. - Запах у
него такой...
- То-то у тебя, брат, даже собаки нет, - пьяно засмеялся один из
забулдыг. - Недаром, видно, говорят, что он возле твоей таверны шатается...
Молчаливый человек снова взглянул на хозяина. Тот обернулся,
почувствовав взгляд, но молчун только протянул ему пустую кружку:
- Ещё пива, хозяин.
Тем временем монах выпытывал у сэра Бертрама, не был ли это, часом,
медведь.
- Да что вы, какой медведь? - возмущённо гудел рыцарь. - Что я, медведей
не видал? Да вы, видать, не верите мне, отче?
- Верю, верю, сын мой, - успокаивал его монах. - Но в темноте, да ещё
спросонья...
- Я всегда начеку! - гордо провозгласил рыцарь. - Да и какой медведь
зимой?
- Шатун, - внятно произнёс молчаливый человек, но кроме монаха, его
никто не услышал.
* * *
Сэр Бертрам проснулся, словно от толчка. В комнате было темно, но щель
между закрытыми ставнями уже начала сереть - время шло к рассвету. Посреди
комнаты маячила тёмная фигура.
- Кто здесь? - хмуро осведомился рыцарь, протирая сонные глаза.
- Я, сэр, - ответил голос хозяина. Фигура повернулась, и полоска света
упала на знакомое лицо со странно блестящими глазами.
- Чего тебе? - раздражённо спросил сэр Бертрам. - Который час?
- Предрассветный, сударь, - сообщил хозяин, не сводя глаз с рыцаря. - Вы
тут про оборотня рассказывали, так я и пришёл разъяснить кое-что.
- Нашёл время, дубина! - Рыцарь совсем осерчал. - Что, днём не мог
рассказать?
- А оборотни только в такое время и выходят, - спокойно пояснил хозяин.
- Другого света они не выносят. И железо, кстати, их не ранит. Так что
дрались ваша милость - ЕСЛИ дрались, конечно - всё-таки с медведем...
- Да откуда тебе это знать? Дружок он твой, что ли?
- Нет, не дружок он мне, - неожиданным басом хохотнул хозяин. - Я и есть
оборотень, так-то!
Лицо его исказилось, появились мохнатые заострённые уши, лоб, и без того
узкий, пропал вовсе, и в страшном оскале выпятилась челюсть... Сэр Бертрам
лихорадочно шарил рукой по кровати в поисках меча, и никак не мог его
нащупать... Зверь торжествующе завыл и присел для прыжка...
Дубовая дверь прогнулась от страшного удара и с грохотом сорвалась с
петель. В дверном проёме стоял человек в тяжёлой кольчуге и шлеме с
полузабралом; длинный меч был в его руках, и пылающие руны на клинке
осветили всю комнату бледным мерцающим светом.
- Вот и выследил я тебя, мерзавец, - хрипло произнёс воин. Оборотень
развернулся на месте и бросился на противника; тот уклонился, поднимая меч
навстречу зверю - невероятно, не по-человечески быстро, силуэт его
смазывался от скорости. Оборотень извернулся посреди прыжка, минуя
смертоносное лезвие, сшиб деревянные перила за спиной человека и обрушился
вниз. Противник его чёрной молнией прыгнул следом, на лету выписывая
сияющим клинком сложную петлю; снизу донёсся вой, на этот раз в нём звучало
не торжество, а ужас и боль... И всё стихло.
Когда сэр Бертрам, наконец, спустился вниз, взору его предстал лежащий
посреди зала труп хозяина. С другой стороны показался монах. Лицо его
выражало крайнее удивление.
- Вы убили его?
- Да, - ответил воин, снимая шлем и набрасывая на плечи свой
грязно-бурый плащ.
- За что?
- За что я убил оборотня?
- Какого оборотня? За что вы убили нашего хозяина таверны?
- Ну, когда я убивал его, он и на человека-то не был похож... Кстати,
святой отец, посмотрите на труп.
Монах взглянул на пол. Трупа не было - только обугленные половицы и лужа
чёрной крови.
- Исчез, - возбуждённо воскликнул сэр Бертрам, - испарился! Это ли не
доказательство? Сэр рыцарь, - обратился он к воину, который уже закутался в
свой плащ и превратился во вчерашнего молчаливого путника, - я не успел
поблагодарить вас...
- Считайте, что уже поблагодарили.
- Но как ваше благородное имя?
- Это неважно. Рыцари Серебряного Круга не ищут славы... - и воин
скрылся за дверью.
- Круг?.. - пробормотал монах. - Но ведь это... Подождите! - Он бросился
следом, но успел лишь услышать удаляющийся стук копыт - на север, на север,
по дороге, невидимой за снежной пеленой.
Монах понурился и побрёл обратно в дом...
Глава 3
Их было шестеро. Здоровенные ражие мужики, вооружённые чем попало:
кистени, два коротких копья, охотничьи луки... Только у главного имелся
меч, на вид старинный и весь зазубренный. Владел главарь также и
единственными на всю компанию кожаными доспехами: кирасой, заляпанной
какой-то невообразимого состава и цвета гадостью, происхождение которой
отец Кевин даже не пытался угадать. В общем, вояки хоть куда - хоть на
помойку, хоть на паперть. Однако же, их было шестеро - многовато для
предположительно мирного, безобидного монаха, коего киборг честно из себя
изображал вот уже третью неделю. Ломать устоявшийся образ не входило в
планы Наблюдателя, поэтому отец Кевин собрал остатки смирения и
приготовился к банальному дорожному ограблению. Увертюру начал атаман:
- Эй, батюшка, матушку твою так и разэдак! Куды путь держишь?
- Ко святым местам, возлюбленные чада, - охотно поддержал гамбит монах.
Ситуация стала его несколько забавлять. Бандитов, впрочем, тоже.
- Гы-ы! - как по команде, осклабились они все разом, а их главный с
видимым удовольствием продолжил:
- А не страшно ли тебе, святой отец, одному по дорогам шастать? Ить
прибить могут ненароком.
- Все мы в руке Господа, - заученно-лицемерно ответил "батюшка".
- То-то! - назидательно заключил главарь и перешёл к миттельшпилю:
- А не боишься ли ты, отче, кары Божьей?
- За что бы это, сын мой? - неискренне удивился отец Кевин. Данный Рэ
Гуд начал его утомлять. Видимо, в этой глухомани братцы-разбойнички редко
имели подходящий объект для издевательств и порядком соскучились. Мелькнула
здравая мысль о том, что хороший палач должен исполнять работу молча и по
возможности поскорее. Грабитель тем временем продолжал:
- За то, морда твоя поповская, что по дороге ходишь, а сбор дорожный не
платишь!
Команда одобрительно зашумела. "Бурные аплодисменты, - подумал отец
Кевин, - прерываемые репликами из зала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45