.." Реплики же последовали такие:
- Веррна говоришь, Сдох! ("Кто сдох?"- мимолётно удивился отец Кевин, но
потом сообразил, что это благородная кличка славного атамана)
- Так его! Мы здесь, понимаешь, это.., а он не платит, понимаешь!
- Вишь ты, чего народ-то говорит, - довольно и как-то даже ласково
пророкотал громила Сдох, - плати, папаша, подорожный сбор, не то костей тут
щас у нас не соберёшь!
- Да Господь с тобой, чадушко! - замахал на него руками монах, а про
себя с удовольствием повторил: "Ха, чадушко!!!"
- Откуда у странника Божия деньги возьмутся? - Зрительный зал активно
выразил неодобрение. Мордатое чадушко подняло волосатую лапищу. Вопли и
свист смолкли. Костолом назидательно загудел:
- Неправду говоришь, батюшка, грех тебе. Не родился ещё на свет Божий
таков монах, что не подкрепит веру свою доброй монетой. В другой раз тебя
спрашиваю - добром отдашь али поступить с тобою не по-Божески?
"Где-то я всё это уже читал", - задумался отец Кевин. Электронная память
услужливо подсказала: Шарль де Костер, "Приключения Жиль Бласа из
Сантильяны". Однако предаться размышлениям на тему сравнительного анализа
литератур ему не дали. Главарь расценил его молчание, как некоторые
колебания и, соответственно, как вызов собственным ораторским способностям.
- Ну гляди, поп, - решил он несколько подкрепить свои аргументы, - раз
ты по-хорошему не хотишь, будем поплохому говорить.
Отец Кевин приготовился изображать из себя избиваемого старичка на
потеху немногочисленной публике. Его пластистальному корпусу пинки и удары
были, конечно же, не страшны, однако стало по-человечески противно.
Но эндшпиль партии стал развиваться совершенно неожиданно. Из-за
широченной спины атамана вдруг выскочил хлипкий мужичонка с кустистой
реденькой бородёнкой и совершенно безумными глазами.
"Седьмой", - подивился отец Кевин и машинально припомнил: "- Го-гу-га! -
закричал Савка Буцис, - извини меня, Бенчик, я опоздал..."
- Дай мне, Сдох! - срывающимся фальцетом завопил мужичок, размахивая
огромными вилами. Он был явно не в себе. Атаман, кажется, несколько даже
испугался такого порыва. Во всяком случае, он проворно обхватил психопата
за пояс и ошарашенно грохнул:
- Остынь, Убивец! Не бери грех на душу...
Но маленький Убивец был, по-видимому, невменяем. На губах его показалась
пена, он с нечеловеческой энергией стал выдираться из рук главаря, не
переставая при этом визжать:
- Ы-ы! У-убью... Щас как у-убью!! Этого щас как у-убью!!!
"М-да, - подумал отец Кевин. - Пропала моя личина. Прийдётся объяснять
ребятушкам, почему это об меня вилы ломаются...". Впрочем, была тут,
конечно же, и приятная сторона процесса. Всегда приятно растолковать
Нехорошим Дядям, что они недостаточно нехороши для данного конкретного
случая. Однако следовало это сделать так, чтобы происшествие хотя бы
поработало на легенду. "Приступим, господа, - процедил д'Артаньян, широко
улыбаясь ухмылкой Остапа Бендера..."
- Стойте, несчастные! На колени и молитесь, ибо преисполнилась чаша
терпения Небес!
- Во шпарит! - восхищённо заметил один бандюга вполголоса, - Прям те как
с амвона...
Воцарилась изумленная тишина. Даже ненормальный Убивец перестал
подвывать и прислушался. По широченной роже Сдоха волной разливалось
умиление. Он всем своим видом как бы говорил: " - Давай-давай, папашка,
потрепись-ка малёхо... покуда даю!" И отец Кевин постарался его не
разочаровать:
- Покайтесь, грешники, ибо мне доверил Господь наш прервать ваши
зловонные жизни...
- Ну, будет, - резко оборвал старшой. Видимо, словечко "зловонные"
лежало слишком близко к настоящему положению вещей.
- Побаловались, и хватит. Гони монету, дед, не то, вишь - не удержу
молодца...
Заплёванный молодец снова начал всхрапывать. Слышно было, как один
разбойник вполголоса поясняет другому:
- Он тожа маненько свихнутый, видать, навроде Убивца, только на Боге...
Отец Кевин замолчал и потащил из ножен меч. Громилы широко заулыбались,
словно танкисты, увидавшие противника с водяным пистолетом наперевес.
- Поосторожней с железякой-то, дедунюшка,- удивительно добрым, приторным
каким-то голосом заговорил Сдох, доставая из-за пояса свой гладиус. -
Поранишься ещё ненароком. Хотя тебе так и так помирать время...
- Зрите погибель вашу! - заорал в ответ отец Кевин и щёлкнул
переключателем...
* * *
Грешно злорадствовать над тёмными людьми, однако картина потешила
самолюбие священника.
Пятеро из семи мужиков как стояли, так и рухнули в дорожную грязь на
колени, спрятав глаза от нестерпимого сияния, главарь застыл, судорожно
сжав в ручищах астматически хрипящего Убивца, который, кажется, только по
этой причине не смог прореагировать должным образом. Отец Кевин ещё раз
взмахнул светящейся полосой, оставляя на земле широкую оплавленную борозду,
и выключил излучатель. Снова он держал в руке не оружие архангела, а просто
меч.
- Так-то, дети мои, - проворчал он тоном ниже, - Сказано - покайтесь,
значит, покайтесь. А вы в драку лезете...
Волосатый главарь решил-таки тоже упасть на колени. При этом он выпустил
полузадушенного психа, который не преминул мешком свалиться рядом. Видимо,
сообразительный Сдох понял каким-то шестым чувством, что убивать его пока
не собираются, и решился подать голос:
- Чудо! - загремел он трубным басом, от которого задрожали деревья и
разнеслось по лесу гулкое эхо:
- У-удо, у-удо!!!
- На колени, богохульники! - продолжал он с энтузиазмом, хотя все, кроме
несчастного Убивца, и без того уже стояли коленопреклонёнными.
- Помолимся за святого, явившегося нам в этой глуши, чтобы наставить на
путь истинный!
Со стороны разбойников послышалось согласное бормотание.
- Я так понимаю, конфликт исчерпан? - хладнокровно поинтересовался
монах, надеясь, что его сейчас не попросят на месте исцелить сумасшедшего.
Однако этого не случилось. Неграмотные мужички не поняли ни слова и поэтому
уверовали в чудо ещё больше. "Однако, пора заканчивать представление и
убираться", - решил отец Кевин и напыщенно произнёс:
- А теперь встаньте, слуги Господни, и идите, не останавливаясь, до
ближайшего монастыря, где святые братья помогут вам замолить ваши
прегрешения. Ступайте же с Богом!
C этими словами он взмахнул рукой в благословляющем жесте, поправил на
голове капюшон и повернулся, чтобы покинуть тёплую компанию новообращённых.
Не тут-то было.
За спиной у отца Кевина стоял закованный сверху донизу в броню боевой
конь. На его широченной, как палуба, спине восседал не менее грозного вида
рыцарь в латном доспехе, на голове его был шлем с опущенным забралом и
развевающемся сзади плюмажем, в правой руке он держал длинное, в два метра,
копьё.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
- Веррна говоришь, Сдох! ("Кто сдох?"- мимолётно удивился отец Кевин, но
потом сообразил, что это благородная кличка славного атамана)
- Так его! Мы здесь, понимаешь, это.., а он не платит, понимаешь!
- Вишь ты, чего народ-то говорит, - довольно и как-то даже ласково
пророкотал громила Сдох, - плати, папаша, подорожный сбор, не то костей тут
щас у нас не соберёшь!
- Да Господь с тобой, чадушко! - замахал на него руками монах, а про
себя с удовольствием повторил: "Ха, чадушко!!!"
- Откуда у странника Божия деньги возьмутся? - Зрительный зал активно
выразил неодобрение. Мордатое чадушко подняло волосатую лапищу. Вопли и
свист смолкли. Костолом назидательно загудел:
- Неправду говоришь, батюшка, грех тебе. Не родился ещё на свет Божий
таков монах, что не подкрепит веру свою доброй монетой. В другой раз тебя
спрашиваю - добром отдашь али поступить с тобою не по-Божески?
"Где-то я всё это уже читал", - задумался отец Кевин. Электронная память
услужливо подсказала: Шарль де Костер, "Приключения Жиль Бласа из
Сантильяны". Однако предаться размышлениям на тему сравнительного анализа
литератур ему не дали. Главарь расценил его молчание, как некоторые
колебания и, соответственно, как вызов собственным ораторским способностям.
- Ну гляди, поп, - решил он несколько подкрепить свои аргументы, - раз
ты по-хорошему не хотишь, будем поплохому говорить.
Отец Кевин приготовился изображать из себя избиваемого старичка на
потеху немногочисленной публике. Его пластистальному корпусу пинки и удары
были, конечно же, не страшны, однако стало по-человечески противно.
Но эндшпиль партии стал развиваться совершенно неожиданно. Из-за
широченной спины атамана вдруг выскочил хлипкий мужичонка с кустистой
реденькой бородёнкой и совершенно безумными глазами.
"Седьмой", - подивился отец Кевин и машинально припомнил: "- Го-гу-га! -
закричал Савка Буцис, - извини меня, Бенчик, я опоздал..."
- Дай мне, Сдох! - срывающимся фальцетом завопил мужичок, размахивая
огромными вилами. Он был явно не в себе. Атаман, кажется, несколько даже
испугался такого порыва. Во всяком случае, он проворно обхватил психопата
за пояс и ошарашенно грохнул:
- Остынь, Убивец! Не бери грех на душу...
Но маленький Убивец был, по-видимому, невменяем. На губах его показалась
пена, он с нечеловеческой энергией стал выдираться из рук главаря, не
переставая при этом визжать:
- Ы-ы! У-убью... Щас как у-убью!! Этого щас как у-убью!!!
"М-да, - подумал отец Кевин. - Пропала моя личина. Прийдётся объяснять
ребятушкам, почему это об меня вилы ломаются...". Впрочем, была тут,
конечно же, и приятная сторона процесса. Всегда приятно растолковать
Нехорошим Дядям, что они недостаточно нехороши для данного конкретного
случая. Однако следовало это сделать так, чтобы происшествие хотя бы
поработало на легенду. "Приступим, господа, - процедил д'Артаньян, широко
улыбаясь ухмылкой Остапа Бендера..."
- Стойте, несчастные! На колени и молитесь, ибо преисполнилась чаша
терпения Небес!
- Во шпарит! - восхищённо заметил один бандюга вполголоса, - Прям те как
с амвона...
Воцарилась изумленная тишина. Даже ненормальный Убивец перестал
подвывать и прислушался. По широченной роже Сдоха волной разливалось
умиление. Он всем своим видом как бы говорил: " - Давай-давай, папашка,
потрепись-ка малёхо... покуда даю!" И отец Кевин постарался его не
разочаровать:
- Покайтесь, грешники, ибо мне доверил Господь наш прервать ваши
зловонные жизни...
- Ну, будет, - резко оборвал старшой. Видимо, словечко "зловонные"
лежало слишком близко к настоящему положению вещей.
- Побаловались, и хватит. Гони монету, дед, не то, вишь - не удержу
молодца...
Заплёванный молодец снова начал всхрапывать. Слышно было, как один
разбойник вполголоса поясняет другому:
- Он тожа маненько свихнутый, видать, навроде Убивца, только на Боге...
Отец Кевин замолчал и потащил из ножен меч. Громилы широко заулыбались,
словно танкисты, увидавшие противника с водяным пистолетом наперевес.
- Поосторожней с железякой-то, дедунюшка,- удивительно добрым, приторным
каким-то голосом заговорил Сдох, доставая из-за пояса свой гладиус. -
Поранишься ещё ненароком. Хотя тебе так и так помирать время...
- Зрите погибель вашу! - заорал в ответ отец Кевин и щёлкнул
переключателем...
* * *
Грешно злорадствовать над тёмными людьми, однако картина потешила
самолюбие священника.
Пятеро из семи мужиков как стояли, так и рухнули в дорожную грязь на
колени, спрятав глаза от нестерпимого сияния, главарь застыл, судорожно
сжав в ручищах астматически хрипящего Убивца, который, кажется, только по
этой причине не смог прореагировать должным образом. Отец Кевин ещё раз
взмахнул светящейся полосой, оставляя на земле широкую оплавленную борозду,
и выключил излучатель. Снова он держал в руке не оружие архангела, а просто
меч.
- Так-то, дети мои, - проворчал он тоном ниже, - Сказано - покайтесь,
значит, покайтесь. А вы в драку лезете...
Волосатый главарь решил-таки тоже упасть на колени. При этом он выпустил
полузадушенного психа, который не преминул мешком свалиться рядом. Видимо,
сообразительный Сдох понял каким-то шестым чувством, что убивать его пока
не собираются, и решился подать голос:
- Чудо! - загремел он трубным басом, от которого задрожали деревья и
разнеслось по лесу гулкое эхо:
- У-удо, у-удо!!!
- На колени, богохульники! - продолжал он с энтузиазмом, хотя все, кроме
несчастного Убивца, и без того уже стояли коленопреклонёнными.
- Помолимся за святого, явившегося нам в этой глуши, чтобы наставить на
путь истинный!
Со стороны разбойников послышалось согласное бормотание.
- Я так понимаю, конфликт исчерпан? - хладнокровно поинтересовался
монах, надеясь, что его сейчас не попросят на месте исцелить сумасшедшего.
Однако этого не случилось. Неграмотные мужички не поняли ни слова и поэтому
уверовали в чудо ещё больше. "Однако, пора заканчивать представление и
убираться", - решил отец Кевин и напыщенно произнёс:
- А теперь встаньте, слуги Господни, и идите, не останавливаясь, до
ближайшего монастыря, где святые братья помогут вам замолить ваши
прегрешения. Ступайте же с Богом!
C этими словами он взмахнул рукой в благословляющем жесте, поправил на
голове капюшон и повернулся, чтобы покинуть тёплую компанию новообращённых.
Не тут-то было.
За спиной у отца Кевина стоял закованный сверху донизу в броню боевой
конь. На его широченной, как палуба, спине восседал не менее грозного вида
рыцарь в латном доспехе, на голове его был шлем с опущенным забралом и
развевающемся сзади плюмажем, в правой руке он держал длинное, в два метра,
копьё.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45