Найл сделал усилие расслабиться, и далось это удивительно легко.
Напряжение изошло разом, сменившись чуть ли не сонливостью. Тут стало
ясно, что он окружен эдаким ореолом энергии, исходящей, казалось, из
самого строения. Словно тихонько горящий сине-зеленый язычок свечи.
Теперь Найл понимал, почему дома жуков окружает узенький ров. Он не дает
"пламени" растекаться в стороны, а, следовательно, повышает его
интенсивность. Энергия обдавала ласково, словно легкий ветерок. Тепло
чуть покалывало кожу, как при легком солнечном ожоге.
Жук-стражник вытеснился из прохода - процедура, к которой он,
очевидно, был вполне привычен - и дал знак войти. Найл ступил в темное
помещение и остановился.
После яркого солнечного света ощущение было такое, будто на глаза
накинули повязку. Но не прошло и минуты, как он свыкся с густым
полумраком, ориентируясь по тусклому голубоватому свечению. Двинулся
вверх по скату, осторожно ступая - подбитые кожей подошвы скользили - и
оказался в большой зале. Без смутного голубоватого свечения, темень была
бы полная. В залу выходили полукруглые горловины комнат, где
чувствовалось присутствие других жуков; из одной такой высовывался
совсем небольшой, серебристо-зеленый - малыш, наверное - жучишко, и с
любопытством посматривал на Найла блестящими глазками.
Впереди поднимался еще один скат, подходящий к просторной арке;
чувствовалось, что это вход в залу Хозяина. Когда Найл направился вверх
по скату, голос Хозяина возник словно из воздуха:
- Двуногие снимают обувь, входя в обиталище Саарлеба!
Фраза сопровождалась вспышкой раздражения, колючего будто ветер.
Довольно странно, но у Найла отчего-то потеплело на душе. Хозяину,
оказывается, не чужды эмоции, а значит, он не так уж разительно
отличается от человека. Найл, не сгибаясь, скинул башмаки и оставил их
на полу, а сам пошел дальше босиком.
Перед самой аркой он остановился, понимая, что войти сейчас без
приглашения значит вызвать новый взрыв негодования. Зала Хозяина по
форме напоминала большую сферу и создавалась с таким расчетом, чтобы
кривизна стен вторила взвихрению голубой энергии, как бы жгутом
буравящей середину потолка. Неровный пол был покрыт ковром из зеленой
листвы и травы, с толстым слоем мха или лишайника. На полу тут и там
виднелись большие камни, а также большой полуистлевший обломок
древесного ствола. Они, очевидно, служили той же цели, что "и мебель в
людском жилище.
Хозяин лежал в середине залы, сложив под собою ноги. Даже когда
лежал, глаза его смотрелись вровень с глазами Найла.
Войти никто так и не приглашал. Вместо этого Хозяин спросил:
- Зачем ты спрашивал меня?
Тут Найлу открылась интересная деталь. Когда доводилось общаться с
Хозяином прежде, Найл изъяснялся на человеческом языке, полагаясь на
способность Хозяина читать мысли. После встречи с растением-властителем,
слова стали необязательны: значение можно было передавать единым
ментальным импульсом.
- Я пришел,- сказал Найл,- потому что мне нужна твоя помощь.
- Ты не имеешь права на мою помощь. Ты заставил ослушаться моих слуг.
Прежде чем заговорить, Найл направил усилие на то, чтобы в голосе не
было ни намека на негодование или смятение.
- Я не сказал, что пришел молить о заступничестве. Я сказал, что
пришел, поскольку мне нужна твоя помощь, - он сделал паузу, чтобы
отложился смысл слов. - И у тебя нет иного выбора, кроме как ее дать.
Неудивительно, если бы такие слова вызывали гнев Хозяина; на самом
деле все вышло наоборот. Хозяин сделался настороженно внимательным.
- Как тебя понимать? - осведомился он.
- Ты вынужден идти на примирение с пауками, - сказал Найл, - и вместе
с тем, тебе приходится решать судьбу своих слуг. Для решения и того, и
другого тебе нужна моя помощь.
Странно как-то. Прежде чем войти в залу, Найл понятия не имел, с чего
повести разговор. А теперь слова возникали, казалось, сами собой,
подчиняясь какой-то своей, внутренней логике. Оставалось только
сдерживать эмоции, чтобы сказанное было свободно от оттенков личного
пристрастия.
- Как ты рассчитываешь достичь примирения с пауками? - спросил
Хозяин.
- Я должен пойти и составить разговор со Смертоносцем-Повелителем. С
ним мы придем к решению.
- Смертоносец-Повелитель погубит тебя, стоит тебе оказаться в его
владении.
- Это так. Потому мне и нужна твоя помощь.
- Объяснись.
- Ты теперь владеешь жнецами. Если Смертоносец-Повелитель убьет меня,
ты должен будешь раздать оружие своим слугам, чтобы те за меня
отомстили. Если ты заявишь об этом, Смертоносец-Повелитель не осмелится
меня уничтожить.
- У вас и без того есть оружие. Зачем вам еще и то, что у меня?
- Нашего оружия больше нет. Мы оставили его в Дельте. От Найла не
укрылось, как удивился Хозяин. Удивление, впрочем, тут же сменилось на
подозрительность.
- Почему?
Найл воспрепятствовал попытке Хозяина вчитаться в мысли. И Хозяин,
видимо почувствовал, что имеет дело уже далеко не с тем человеком, что
прежде.
- Потому что оно было чересчур опасным. Наступила тишина. Затем
Хозяин сказал:
- Я вижу, что в тебе что-то изменилось с той поры, как ты в последний
раз стоял передо мной. В твоих словах чувствуется уверенность и сила. Я
собирался распорядиться, чтобы тебя изгнали немедленно, а Билдо и других
моих слуг сурово наказали. Теперь я вижу, что это ни к чему,- он
задумчиво созерцал Найла, но уже не делал попыток внедриться ему в
мысли.
Наконец, сказал:
- Я сделаю так, как ты просишь. Один из моих подданных будет
сопровождать тебя до самого обиталища Смертоносца-Повелителя и передаст,
что ты состоишь под моей особой опекой. Смертоносец-Повелитель поймет.
Когда ты думаешь идти?
- Я б хотел отправиться немедленно.
- Великолепно.
Хозяин не пошевелился, но секунду спустя в зале объявился небольшой,
очевидно, ребячьего возраста жучишка. Найл не понял, о чем они меж собой
говорят; звуки казались столь же бессмысленны, как шелест сухой листвы.
Затем жучишка удалился.
- И еще, - продолжил Хозяин. - Повелитель хитер и злокозен. Но он не
бесчестен. Если он даст обещание, то выполнит. Если тебе удастся достичь
справедливого соглашения насчет будущности моих слуг-людей, мы все будем
тебе благодарны. Может статься, ты и преуспеешь. Я чувствую, что ты
владеешь какой-то тайной. - Найл промолчал. Он научился сдерживать свои
эмоции так, что ум оставался прикрыт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62