Вскрики, оказывается, помогали концентрировать волю, побивая созданий на манер той же палки.
Вначале было боязно: создания клешнями цапали концы палок, иной раз так и отщепляя. Но вскоре стало видно, что ума у них не густо: палки они считали за конечности и вместо того, чтобы набрасываться на неуютно уязвимые ступни и голени, атаковали палки.
Пока достигли склона с лиловыми саженцами, палки оказались наполовину сгрызены, а руки-ноги окончательно онемели. Карлсен, лавируя меж дере— вьев, ринулся вверх по склону (благо, мышцы пока что слушаются). Уже с высоты двадцати футов он с облегчением убедился, что рачки всем своим сонмищем остановились у линии саженцев, посверкивая глазками-бусинками.
— Ну вот, можно и отдохнуть. — Крайски с истомным вздохом сел, ноги оперев о ствол деревца. Карлсен сделал то же самое. Приятно, что, несмотря на утомление, ощущение ровной силы не покидало.
— Это что еще за черти?
— Не знаю, — Крайски слегка запыхался. — Но то, что хищники, сомнений нет.
Карлсен, растирая заледеневшие ноги, с удивлением обнаружил: температура-то, оказывается, нормальная. Расслабиться оказалось не так-то просто: прислонив было спину к деревцу, он резко ее отдернул, заслышав протестующее шипение. Длинные темные листья вверху шевелись словно пальчики.
— Эта злючка что, тоже живая?
— Ловит только насекомых, для животных абсолютно безвредна. Их потому и насадили на этом склоне.
За десять минут передышки деревца успели проявить себя несколько раз. Басовитое гудение тех самых золотисто-зеленых стрекоз обрывалось пронзительным вжиканьем. Один раз рядом в листву угодила муха и забилась, отчаянно жужжа: листья-пальчики сдавили ей туловище, пока на землю не закапала желтая жижка.
— Ну что, пора трогаться, — сказал, поднимаясь, Крайски. — Идти еще порядком.
— Куда именно?
— Смотреть, как тешатся восьмикурсники.
И снова вверх. Почва под ногами была сухая и мягкая, так что нога вживлялась прочно. Случалось, что деревца на близком расстоянии притрагивались к телу листьями, как бы пробуя на съедобность — мягкие и влажноватые как язычки. При этом от них исходил легкий электризующий трепет, от которого кожа приятно почесывалась. Добыча, видимо, шла на некую эротическую вибрацию, вроде радиосигнала.
Прошло с полчаса, а они по-прежнему карабкались. Через просветы в деревьях дымчато синело ущелье Кундар. На этой высоте было прохладнее, а воздух прозрачен настолько, что на испещренной солнечными бликами равнине все еще просматривалась Гавунда. Где-то слева вверху начал доноситься шум воды, и Крайски, судя по всему, двинулся в этом направлении. Хорошо, если бы ручей: окунуть разгоряченные, набухшие ноги.
Деревья кончились и взгляду открылся водопад, серебристой гривой величаво опадающий с горной стены, уходящей на милю вверх. А непосредственно впереди о каменную платформу туго бил сверху узкий каскад, так что в воздухе стояла радужная взвесь. Карлсен с удивлением заметил в ее клубах нескольких гуманоидов (сперва подумалось, что каджеки: голова такая же округлая), которые, блаженно замерев, наслаждались влажной прохладой. Но, приглядевшись внимательней, понял: не каджеки и не гребиры. Бочковатые телеса лоснились мокрым блеском. Временами они обменивались пронзительными взвизгами — в целом походило на осмысленный диалог.
Карлсен и Крайски оставались незамеченными, пока расстояние не сократилось до двадцати ярдов — тут одно из созданий тревожно вякнуло. Все резко обернулись, уставясь на чужаков глазами-плошками. Карлсен дружески помахал и осекся, изумленно глядя, как создания одно за другим начали взмывать в воздух будто воздушные шары. Полминуты, и они уже скрылись из вида. Все кроме одного, который, выпятив круглое брюхо, млел с закрытыми глазами по ту сторону шумной струи. Открыв глаза и увидев, что собратья улетучились, а навстречу приближаются чужаки, оно в ужасе расшеперило рот и стрелой метнулось в воздух. Но по недосмотру ударилось о нависающий камень и отрикошетило о склон. Отскочив будто резиновый мяч, создание ткнулось в дерево, и только тут, похоже, очнувшись, стало по— нормальному набирать высоту. Но не успело подняться на полсотни футов, как с неба камнем метнулась огромная птица и схватила его в свои когти. Слух резанул заполошный визг. Времени хватило заметить у этой птицы сходство с теми крылатыми тварями, что они видели при высадке на Дреде, только эта больше напоминала рептилию: массивные квадратные челюсти, демонический взгляд. Оно плавно спланировало вниз, к озеру, унося в когтях все еще повизгивающую жертву.
— Слигги, — указал, посмотрев вслед, Крайски. — Во всем Джиреше нет олухов тупее. — Наряду с речью он использовал телепатию, так что слышимость, несмотря на шум воды, была превосходная.
— Они действительно такие легкие?
— Нет, что ты. Просто владеют тайной антигравитации.
— А почему так всполошились?
— Приняли нас за гребиров.
Приблизившись за разговором, они вступили в клубы водяной взвеси — Карлсен невольно закашлялся. Однако от взвеси веяло такой бодростью, что он зашел за струи водопада. Зашел, и тут же, ойкнув, отскочил: шарахнуло как током. Да еще и, запнувшись, сел нараскоряку — Крайски согнулся со смеху.
— Что еще за…? — возмутился Карлсен.
— Извини, извини, забыл предупредить. Вода несет разновидность ксилл— энергии. Привыкать надо постепенно.
— Да ну ее! — сердито отмахнулся Карлсен, все еще не в силах очухаться.
— Нет, надо. Мы затем сюда и шли.
Несмотря на начальный шок, энергия внутри уже так и бурлила. Теперь понятно было и то, что произошло. Водопад содержал ту же энергию, что и фискрид в Дантигерне, однако от падения с высоты стегал не хуже тока.
— Надо медленнее, — пояснил Крайски, осторожно входя в клубы взвеси.
— А зачем?
— Увидишь. Ух-х! — выдохнул он сквозь сжатые зубы.
Осторожно тронувшись следом, Карлсен понял, почему. Взвесь, и та подобна была снопу прожигающих тело искр (так вот оно, наверное, на электрическом стуле). Но Крайски, похоже, думал эту пытку выдержать, потому Карлсен подавил в себе желание отступить. Несколько минут, и ощущение такое, будто тебя свежуют заживо, стекольной пылью присыпая сыреющее мясо. Похоже чем-то на стояние в ледяной воде, только там промозглость в костях, а здесь в тканях.
Еще через пять минут боль невообразимо переплавилась в чудесное упоение, и он с готовностью шагнул за Крайски под хлещущие сверху струи. Снова зажгло, да так, что с трудом выстоял. Но уже через несколько минут тело буквально лучилось жизненностью. И восторг такой, что Карлсен, вскинув лицо, расставил руки, подставляя воде плечи и грудь. Было бы брюхо, как у слигга, так и сунул бы его под шумные струи, чтоб звенело как о барабан!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94