Досточка посередине была чуть вогнута: видимо, гибкая.
Последнюю сотню ярдов Люко снижался постепенно, как на парашюте. Он стоял, уперев ноги, а руки раскрылив на уровне плеч. В момент касания все шумно его приветствовали, включая Карлсена, неподдельно восхищенного ге— роем, выстоявшим весь полет на эдакой летающей наволочке. Люко с полуулыбкой признательности шагнул на землю твердо, будто с трапа корабля. Молодые люди застыли навытяжку, опустив при этом головы.
Люко, оглядевшись, увидел Карлсена, единственно из всех не застывшего в стойке. Он шагнул вперед, вытянув руку.
— Славно. Рад видеть. — Пожатие было ледяным — (Карлсен заметил, что короткая седая стрижка серебрится изморозью, равно как и усы меж кабаньими клыками).
Отрывисто кивнув Крайски, Люко повернулся к Кребу:
— Пора в путь. Дел уйма.
Вблизи удалось разглядеть, что летающая эта подстилка представляет собой подобие мата, дюймов восьми в толщину и серебристого, как бы с алюминиевым напылением. Причем крупнее, чем казалось снизу: примерно во— семь на шесть футов.
— Что это?
— Антигравитационный коврик — очередное изобретение каджеков.
— Вроде того, что в капсуле у Грондэла?
— Вроде. Только там все построено на электричестве. А здесь на изолсиле.
— На ксилл-энергии, что ли?
— Да, плюс ментальная сила.
Карлсен, воровато зыркнув по сторонам (все чем-то заняты), ступил на подстилку. Эффект странный. Секунду он словно готов был взняться в воздух. Но тут в уме мелькнуло, что это лишь наваждение — просто прервался поток энергии, нагнетаемой из желтой травы. Парадокс какой-то: снова затошнило. Поспешно сойдя, Карлсен блаженно ощутил хлынувшую в тело силу.
А вокруг кипела работа: разбирались палатки, увесисто шлепаясь в деревянные ящики. Карлсен тем временем прогулялся к противоположному концу плато, взглянуть на запад: путь проляжет скорее всего туда, так что не мешает взглянуть, как оно там. Вид, откровенно говоря, обескураживал. Следом за желтой травой и поясом красной глины начиналась заведомо непролазная чащоба. Не побеги уже, которые удавалось отогнать молниями изол-силы, а такие заросли деревьев и шипастых кустов, что нечего и соваться.
Сзади подошел Крайски.
— И как, интересно, нам через это вот пробираться?
— «Через» не будем: над.
У Карлсена внутри похолодело: на месте палаток расстелены были те самые коврики.
— Нам что, лететь на них??
— Увы, да. Я их сам недолюбливаю: с высотой не в ладах.
— И я…
Люко, стоящий сейчас около озерца, встретился с ними взглядом и поманил: сюда, мол.
— Вечно всех подгоняет, — раздраженно пробормотал Крайски.
Когда подошли, все юноши уже сидели на ковриках. Слава Богу: посередине, оказывается, предусмотрены лямки для рук.
Люко жестом указал на два коврика поблизости.
— Не подгоняй вас, так вообще в размазню превратитесь, — сказал он, царапнув Крайски взглядом.
Тот насупленно потупился как школьник, но ничего не сказал. (Вот те раз: за полтысячи ярдов услышал, небось, и про высоту тоже).
Едва сел на коврик, как тело охватила небывалая легкость. Через несколько секунд мимо пролетел Люко, тараня воздух под углом в сорок пять градусов. Один за другим начали взниматься остальные. Карлсен озабоченно повернулся к Крайски:
— Как эта хреновина работает?
Но не успел договорить, как Крайски на коврике взмыл вверх. Секунд через десять Карлсен остался один-одинешенек. Никто даже не обернулся.
Вспомнилось, что происходило у водопада, и Карлсен сконцентрировал внимание на солнечном сплетении. Почувствовав отклик изол-силы, он толчком направил ее вниз. Вышло наоборот: коврик остался внизу, а сам он подлетел (хорошо, что никто не видит такого посмешища). Карлсен заставил себя опуститься, заметив при этом, что между телом и ковриком вроде бы возникает взаимодействие, как при смешении силовых полей. Он сфокусировал внимание, на этот раз пытаясь наудачу вживиться в силовое поле коврика. Едва это произошло, как коврик словно стал частью его тела — так хороший наездник образует единое целое со скакуном. И тут, снова даванув из солнечного сплетения, он ошеломленно почувствовал, как коврик буквально рванулся в воздух. Ослабив напор (от чего коврик неуютно закачался), Карлсен сменил направление — при этом запрокинуло так, что он невольно схватился за лямки.
Остальные отдалилась уже как минимум на милю. Карлсен вполголоса ругнулся: надо же, гады, бросили на произвол, без всякой инструкции. Благо, принцип действия у коврика сравнительно нехитрый: реагирует на толчок воли — точнее, на комбинацию воли и накопленной телом энергии.
Проблема была со встречным ветром, норовящим сдуть с коврика. Единственным выходом из положения, пожалуй, было лечь плашмя. Карлсен ослабил напор изол-силы и распластался на животе, прочно ухватившись за лямки. Но теперь сзади на фут торчали ноги и тянули к земле, отчего коврик резко кренился (был момент, когда Карлсен опасно завис под углом в сорок пять градусов — еще чуть назад, и коврик перевернется). Инстинкт подсказал подогнуть ноги, пятками к копчику. Как только их перестало тянуть к земле, коврик выправился. Внизу лазоревой ямой проплыла пропасть с щетиной островерхих деревьев (стоит упасть — неминуемо нанижешься как на вертел). Гулкое сердце он успокоил тем, что, замерев на мгновение, представил, будто лежит в постели. Внутренняя сила, отозвавшись, восстановила контроль. Кавалькада почти уже скрылась из глаз, потому Карлсен в попытке нагнать пустил струю изол-силы параллельно корпусу, крепко схватившись за лямки: коврик прянул вперед как самолет на взлете.
Задохнувшись от встречного ветра, лицо он притиснул к упругой белой поверхности, но и при этом било так, что волосы вразлет. Зато, приподняв через несколько минут голову, он с облегчением увидел, что кавалькада летела всего лишь в нескольких стах ярдов впереди, и скоро уже можно будет с ней поравняться. Невероятно: все летели стоя, раскрылив для равновесия руки, один лишь Крайски сидел, натянув лямки так, что коврик внизу прогибался.
Карлсен сам чувствовал себя крайне неуютно: согнутые ноги затекли и онемели от холода. Медленным движением он подался вперед, пока лямки не оказались на уровне торса, после чего начал трудно, — вжимаясь коленями, по пять-шесть дюймов, — подниматься, пока не оказался в полусидячем положении. Все удобнее, чем со вскинутыми голенями, хотя отнюдь не безопасно. Понятно, что остальным, очевидно, мастерство далось месяцами упорной практики, Карлсена же никакая угроза не заставила бы встать на этой невесомой подстилке, колеблющейся как флаг на ветру.
Люко, в призрачных струях налетающего ветра смотрящийся неким языческим богом, повернулся вполоборота и величаво указал своим спутникам вперед и вниз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Последнюю сотню ярдов Люко снижался постепенно, как на парашюте. Он стоял, уперев ноги, а руки раскрылив на уровне плеч. В момент касания все шумно его приветствовали, включая Карлсена, неподдельно восхищенного ге— роем, выстоявшим весь полет на эдакой летающей наволочке. Люко с полуулыбкой признательности шагнул на землю твердо, будто с трапа корабля. Молодые люди застыли навытяжку, опустив при этом головы.
Люко, оглядевшись, увидел Карлсена, единственно из всех не застывшего в стойке. Он шагнул вперед, вытянув руку.
— Славно. Рад видеть. — Пожатие было ледяным — (Карлсен заметил, что короткая седая стрижка серебрится изморозью, равно как и усы меж кабаньими клыками).
Отрывисто кивнув Крайски, Люко повернулся к Кребу:
— Пора в путь. Дел уйма.
Вблизи удалось разглядеть, что летающая эта подстилка представляет собой подобие мата, дюймов восьми в толщину и серебристого, как бы с алюминиевым напылением. Причем крупнее, чем казалось снизу: примерно во— семь на шесть футов.
— Что это?
— Антигравитационный коврик — очередное изобретение каджеков.
— Вроде того, что в капсуле у Грондэла?
— Вроде. Только там все построено на электричестве. А здесь на изолсиле.
— На ксилл-энергии, что ли?
— Да, плюс ментальная сила.
Карлсен, воровато зыркнув по сторонам (все чем-то заняты), ступил на подстилку. Эффект странный. Секунду он словно готов был взняться в воздух. Но тут в уме мелькнуло, что это лишь наваждение — просто прервался поток энергии, нагнетаемой из желтой травы. Парадокс какой-то: снова затошнило. Поспешно сойдя, Карлсен блаженно ощутил хлынувшую в тело силу.
А вокруг кипела работа: разбирались палатки, увесисто шлепаясь в деревянные ящики. Карлсен тем временем прогулялся к противоположному концу плато, взглянуть на запад: путь проляжет скорее всего туда, так что не мешает взглянуть, как оно там. Вид, откровенно говоря, обескураживал. Следом за желтой травой и поясом красной глины начиналась заведомо непролазная чащоба. Не побеги уже, которые удавалось отогнать молниями изол-силы, а такие заросли деревьев и шипастых кустов, что нечего и соваться.
Сзади подошел Крайски.
— И как, интересно, нам через это вот пробираться?
— «Через» не будем: над.
У Карлсена внутри похолодело: на месте палаток расстелены были те самые коврики.
— Нам что, лететь на них??
— Увы, да. Я их сам недолюбливаю: с высотой не в ладах.
— И я…
Люко, стоящий сейчас около озерца, встретился с ними взглядом и поманил: сюда, мол.
— Вечно всех подгоняет, — раздраженно пробормотал Крайски.
Когда подошли, все юноши уже сидели на ковриках. Слава Богу: посередине, оказывается, предусмотрены лямки для рук.
Люко жестом указал на два коврика поблизости.
— Не подгоняй вас, так вообще в размазню превратитесь, — сказал он, царапнув Крайски взглядом.
Тот насупленно потупился как школьник, но ничего не сказал. (Вот те раз: за полтысячи ярдов услышал, небось, и про высоту тоже).
Едва сел на коврик, как тело охватила небывалая легкость. Через несколько секунд мимо пролетел Люко, тараня воздух под углом в сорок пять градусов. Один за другим начали взниматься остальные. Карлсен озабоченно повернулся к Крайски:
— Как эта хреновина работает?
Но не успел договорить, как Крайски на коврике взмыл вверх. Секунд через десять Карлсен остался один-одинешенек. Никто даже не обернулся.
Вспомнилось, что происходило у водопада, и Карлсен сконцентрировал внимание на солнечном сплетении. Почувствовав отклик изол-силы, он толчком направил ее вниз. Вышло наоборот: коврик остался внизу, а сам он подлетел (хорошо, что никто не видит такого посмешища). Карлсен заставил себя опуститься, заметив при этом, что между телом и ковриком вроде бы возникает взаимодействие, как при смешении силовых полей. Он сфокусировал внимание, на этот раз пытаясь наудачу вживиться в силовое поле коврика. Едва это произошло, как коврик словно стал частью его тела — так хороший наездник образует единое целое со скакуном. И тут, снова даванув из солнечного сплетения, он ошеломленно почувствовал, как коврик буквально рванулся в воздух. Ослабив напор (от чего коврик неуютно закачался), Карлсен сменил направление — при этом запрокинуло так, что он невольно схватился за лямки.
Остальные отдалилась уже как минимум на милю. Карлсен вполголоса ругнулся: надо же, гады, бросили на произвол, без всякой инструкции. Благо, принцип действия у коврика сравнительно нехитрый: реагирует на толчок воли — точнее, на комбинацию воли и накопленной телом энергии.
Проблема была со встречным ветром, норовящим сдуть с коврика. Единственным выходом из положения, пожалуй, было лечь плашмя. Карлсен ослабил напор изол-силы и распластался на животе, прочно ухватившись за лямки. Но теперь сзади на фут торчали ноги и тянули к земле, отчего коврик резко кренился (был момент, когда Карлсен опасно завис под углом в сорок пять градусов — еще чуть назад, и коврик перевернется). Инстинкт подсказал подогнуть ноги, пятками к копчику. Как только их перестало тянуть к земле, коврик выправился. Внизу лазоревой ямой проплыла пропасть с щетиной островерхих деревьев (стоит упасть — неминуемо нанижешься как на вертел). Гулкое сердце он успокоил тем, что, замерев на мгновение, представил, будто лежит в постели. Внутренняя сила, отозвавшись, восстановила контроль. Кавалькада почти уже скрылась из глаз, потому Карлсен в попытке нагнать пустил струю изол-силы параллельно корпусу, крепко схватившись за лямки: коврик прянул вперед как самолет на взлете.
Задохнувшись от встречного ветра, лицо он притиснул к упругой белой поверхности, но и при этом било так, что волосы вразлет. Зато, приподняв через несколько минут голову, он с облегчением увидел, что кавалькада летела всего лишь в нескольких стах ярдов впереди, и скоро уже можно будет с ней поравняться. Невероятно: все летели стоя, раскрылив для равновесия руки, один лишь Крайски сидел, натянув лямки так, что коврик внизу прогибался.
Карлсен сам чувствовал себя крайне неуютно: согнутые ноги затекли и онемели от холода. Медленным движением он подался вперед, пока лямки не оказались на уровне торса, после чего начал трудно, — вжимаясь коленями, по пять-шесть дюймов, — подниматься, пока не оказался в полусидячем положении. Все удобнее, чем со вскинутыми голенями, хотя отнюдь не безопасно. Понятно, что остальным, очевидно, мастерство далось месяцами упорной практики, Карлсена же никакая угроза не заставила бы встать на этой невесомой подстилке, колеблющейся как флаг на ветру.
Люко, в призрачных струях налетающего ветра смотрящийся неким языческим богом, повернулся вполоборота и величаво указал своим спутникам вперед и вниз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94