Хозяин начал делить куски жареной рыбы. Раб тоже получил свою долю.
Опять сотворили молитву. Сделали возлияние молоком. Разговоры прекратились, все занялись едой.
Скимн с довольным смешком вытащил из-под кресла амфору местного вина.
Делия придвинула кружки.
– Жаль, что Бион не смог прийти к нам. Он несет ночную стражу. А ну, Керкет, дай воды развести вино.
И, сделав смесь, налил всем.
– Ну, а я, как старый конник, испробую цельного. Ведь все демиурги тянут винцо по-скифски, не разбавляя. А их рабы рассказывают об этом на рынке.
Скимн многозначительно посмотрел на Керкета.
Тот понял намек и угодливо сморщился.
– Не все рабы одинаковы, – поспешно заявил он, – есть и такие, что никогда не выдадут тайны хозяина.
Скимн выслушал его со строгим, но снисходительным видом.
– Так и должно быть, Керкет, и собака лижет руку кормящего, чувствуя благодарность. Подл тот раб, который выдает секреты своего хозяина-кормильца!
Керкет еще больше сморщился. Его серое, помятое лицо стало походить на скорлупу грецкого ореха.
– Ты, Керкет, был бы хорошим рабом, не будь ты старым лентяем и размазней!
Младшие члены семьи захохотали в восторге.
– Размазня! – запищала Филения.
– Размазня! Старый лентяй! – начал дразниться Левкий.
Но мать сделала знак рукой, и он утих.
– Прикажу вот Керкету выдрать тебя, Левкий!
Послышался стук в дверь. Раб пошел отворить и вернулся с рослым мужчиной в панцире, вооруженным мечом.
– Мир вам! – произнес вошедший.
– Мир и тебе, почтенный Главк! Мы рады тебе, садись к столу.
– Я зашел к тебе сказать, что твой сын Гекатей по решению совета должен завтра стать на охрану храма Девы.
– Спасибо за честь! Я и мой сын рады служить полису и его богам! Но не уйдешь же ты, принесший благую весть, не промочив горло глотком воды с капелькой вина?.. Ой-ой! – вскричал он в притворном испуге. – Я ошибся и налил вина цельного! Керкет, дай другую посуду и воды!..
Но Керкет, давно изучивший все повадки хозяина, не спешил.
– Да… ничего, не надо, – ухмыльнулся гость, – я и так выпью, без воды.
После трех кружек Главк слегка вспотел и обвел всех присутствующих довольным взглядом.
– Прекрасные дети у тебя, друг Скимн!
Главк поднялся из-за стола.
– Спокойной ночи!
– Что слышно с Равнины? – спросил хозяин гостя уже у входной двери. – Как ведут себя скифы?
– О, скоро скифы будут у наших стен!.. Но полис силен! В складах Херсонеса хлеба много, и нам бояться нечего!
– Верно, верно, Главк! – подхватил хозяин.
Возвратившись в трапезную, Скимн в сердцах ударил кулаком по столу. Делия с тревогой подняла на него свои скорбные глаза.
– Что, Скимн, вести худые?
– И вести худые, а главное – запасы у нас худые! У богачей припрятано вдосталь и вина и хлеба! А у нас что?.. На общественной лепешке долго не проживешь!
В досаде он налил себе еще одну кружку.
– Не пей много, – робко предупредила жена, – чтобы не стало известно, что ты был пьян не вовремя.
– Отстань, Делия, что женщина понимает в делах мужчины!
Он обнял сына.
– Гекатей, ты молод и красив! Добывай, сын мой, свое счастье! Борись за него, будь настойчив, не жалей никого, кто стоит на твоем пути! А то будешь, как твой отец, всю жизнь латать городские стены и ожидать подачки от богатых и знатных.
– Я хочу служить полису, отец!
– Ну-ну! Я надеюсь, полис оценит твои желания и серьезность… А что эфебы сегодня не несут службы?
– Кое-кто назначен в ночную стражу. А Ираних и другие справляют конец эфебии в погребке Тириска.
– Как? – воскликнул пораженный отец. – И тебя не пригласили?
– Приглашали, но я отговорился болезнью ма.
– Что? Отговорился болезнью матери? Зачем же это?
– Кроме того, мне не хотелось тратить деньги. Хотя их и так нет у меня.
– Тьфу ты! Клянусь трехликой Гекатой, ты просто удивляешь и сердишь меня! Отстать от компании Ираниха – это большая ошибка с твоей стороны.
Мать хотела вмешаться, не желая, чтобы сын опять ушел из дому. Но Скимн отмахнулся от нее.
– Не слушайся женщин, сын мой! Твоя мать глупа. Она не видит дальше порога своего дома.
Он сунул в руки сына кошелек, велел ему немедленно накинуть на плечи хламиду и идти к друзьям.
С пьяным смехом он проводил сына и вернулся к опечаленной Делии. Обнял ее и с хитрым прищуром глаз сказал:
– Неужели, мать, ты не понимаешь, что если Гекатей будет держаться компании Ираниха, то никогда не попадет в самое опасное место?
Делия недоуменно поглядела на мужа, потом лицо ее ожило. Она всплеснула руками.
– Ах, Скимн, я действительно глупа, как все женщины! Как ты прав и мудр! А я-то, неразумная, думала, что ты пьян!
Скимн самодовольно улыбнулся.
– Пусть Гекатей будет близок с сильными и богатыми! Это принесет ему счастье!.. И не я буду, если Гекатей не получит почетного назначения! Он так красив и благонравен, что мог бы быть даже… царем!.. Ты видишь вот это?
Он растопырил худые волосатые пальцы обеих рук.
Делия с детским простодушием и любопытством посмотрела на руки мужа, но опять виновато улыбнулась.
– Не понимаю, Скимн, не вижу.
– Именно не видишь! А чего ты не видишь? Да моего Золотого кольца с наговорным камнем!
– Где же он? – ахнула с сожалением жена. – Это последняя драгоценность нашего дома! Перстень был семейным талисманом.
– Я отдал его в виде подарка жрице Мате и сказал: «Носи и помни». Теперь она сделает кое-что для Гекатея, вернее – уже сделала… Однако хватит, смотри, дети уже спят, да и меня что-то клонит ко сну…
4
В винном погребке Тириска пылают факелы. На скамьях и бочках сидят эфебы. Большинство сильно навеселе, лица их потны и красны. Ираних играет в кости с Тагоном, сыном откупщика Феокла, и подпевает товарищам. Все поют, размахивая фиалами.
Гекатей пришел сюда не один.
Недалеко от погребка он повстречался с ночным патрулем. Старшим патруля оказался Бабон.
– Кто идет? – хрипло окликнул его Бабон.
– Гекатей, сын архитектора Скимна!
– А, эфеб! Что же ты не вооружен? Похоже, что ты идешь в гости или, хе-хе, к красотке на свидание?
– Первое вернее, Бабон. Я иду в винный погребок Тириска, где сегодня собрались юноши, окончившие эфебию… По разрешению совета.
– Нет, правда?.. Это очень мило, справлять конец эфебии! Я провожу тебя до места.
Когда они подошли к погребку, до их ушей донеслись крики и хохот.
– Замечательно! – покрутил головой Бабон. – Я делаюсь моложе, когда слышу голоса эфебов!
– Ну, прощай, почтенный воин!
– Нет, подожди! Эй, Агафон, Бион! Вы идите обходом до порта, а на обратном пути зайдете за мною! Я задержусь по делам в этом погребке!
Они спустились вниз по каменным ступеням.
Ираних только что выиграл у партнера две ставки и, откинувшись на спинку кресла, бросил хозяину питейного заведения монету со словами:
– Счастливый удар!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202
Опять сотворили молитву. Сделали возлияние молоком. Разговоры прекратились, все занялись едой.
Скимн с довольным смешком вытащил из-под кресла амфору местного вина.
Делия придвинула кружки.
– Жаль, что Бион не смог прийти к нам. Он несет ночную стражу. А ну, Керкет, дай воды развести вино.
И, сделав смесь, налил всем.
– Ну, а я, как старый конник, испробую цельного. Ведь все демиурги тянут винцо по-скифски, не разбавляя. А их рабы рассказывают об этом на рынке.
Скимн многозначительно посмотрел на Керкета.
Тот понял намек и угодливо сморщился.
– Не все рабы одинаковы, – поспешно заявил он, – есть и такие, что никогда не выдадут тайны хозяина.
Скимн выслушал его со строгим, но снисходительным видом.
– Так и должно быть, Керкет, и собака лижет руку кормящего, чувствуя благодарность. Подл тот раб, который выдает секреты своего хозяина-кормильца!
Керкет еще больше сморщился. Его серое, помятое лицо стало походить на скорлупу грецкого ореха.
– Ты, Керкет, был бы хорошим рабом, не будь ты старым лентяем и размазней!
Младшие члены семьи захохотали в восторге.
– Размазня! – запищала Филения.
– Размазня! Старый лентяй! – начал дразниться Левкий.
Но мать сделала знак рукой, и он утих.
– Прикажу вот Керкету выдрать тебя, Левкий!
Послышался стук в дверь. Раб пошел отворить и вернулся с рослым мужчиной в панцире, вооруженным мечом.
– Мир вам! – произнес вошедший.
– Мир и тебе, почтенный Главк! Мы рады тебе, садись к столу.
– Я зашел к тебе сказать, что твой сын Гекатей по решению совета должен завтра стать на охрану храма Девы.
– Спасибо за честь! Я и мой сын рады служить полису и его богам! Но не уйдешь же ты, принесший благую весть, не промочив горло глотком воды с капелькой вина?.. Ой-ой! – вскричал он в притворном испуге. – Я ошибся и налил вина цельного! Керкет, дай другую посуду и воды!..
Но Керкет, давно изучивший все повадки хозяина, не спешил.
– Да… ничего, не надо, – ухмыльнулся гость, – я и так выпью, без воды.
После трех кружек Главк слегка вспотел и обвел всех присутствующих довольным взглядом.
– Прекрасные дети у тебя, друг Скимн!
Главк поднялся из-за стола.
– Спокойной ночи!
– Что слышно с Равнины? – спросил хозяин гостя уже у входной двери. – Как ведут себя скифы?
– О, скоро скифы будут у наших стен!.. Но полис силен! В складах Херсонеса хлеба много, и нам бояться нечего!
– Верно, верно, Главк! – подхватил хозяин.
Возвратившись в трапезную, Скимн в сердцах ударил кулаком по столу. Делия с тревогой подняла на него свои скорбные глаза.
– Что, Скимн, вести худые?
– И вести худые, а главное – запасы у нас худые! У богачей припрятано вдосталь и вина и хлеба! А у нас что?.. На общественной лепешке долго не проживешь!
В досаде он налил себе еще одну кружку.
– Не пей много, – робко предупредила жена, – чтобы не стало известно, что ты был пьян не вовремя.
– Отстань, Делия, что женщина понимает в делах мужчины!
Он обнял сына.
– Гекатей, ты молод и красив! Добывай, сын мой, свое счастье! Борись за него, будь настойчив, не жалей никого, кто стоит на твоем пути! А то будешь, как твой отец, всю жизнь латать городские стены и ожидать подачки от богатых и знатных.
– Я хочу служить полису, отец!
– Ну-ну! Я надеюсь, полис оценит твои желания и серьезность… А что эфебы сегодня не несут службы?
– Кое-кто назначен в ночную стражу. А Ираних и другие справляют конец эфебии в погребке Тириска.
– Как? – воскликнул пораженный отец. – И тебя не пригласили?
– Приглашали, но я отговорился болезнью ма.
– Что? Отговорился болезнью матери? Зачем же это?
– Кроме того, мне не хотелось тратить деньги. Хотя их и так нет у меня.
– Тьфу ты! Клянусь трехликой Гекатой, ты просто удивляешь и сердишь меня! Отстать от компании Ираниха – это большая ошибка с твоей стороны.
Мать хотела вмешаться, не желая, чтобы сын опять ушел из дому. Но Скимн отмахнулся от нее.
– Не слушайся женщин, сын мой! Твоя мать глупа. Она не видит дальше порога своего дома.
Он сунул в руки сына кошелек, велел ему немедленно накинуть на плечи хламиду и идти к друзьям.
С пьяным смехом он проводил сына и вернулся к опечаленной Делии. Обнял ее и с хитрым прищуром глаз сказал:
– Неужели, мать, ты не понимаешь, что если Гекатей будет держаться компании Ираниха, то никогда не попадет в самое опасное место?
Делия недоуменно поглядела на мужа, потом лицо ее ожило. Она всплеснула руками.
– Ах, Скимн, я действительно глупа, как все женщины! Как ты прав и мудр! А я-то, неразумная, думала, что ты пьян!
Скимн самодовольно улыбнулся.
– Пусть Гекатей будет близок с сильными и богатыми! Это принесет ему счастье!.. И не я буду, если Гекатей не получит почетного назначения! Он так красив и благонравен, что мог бы быть даже… царем!.. Ты видишь вот это?
Он растопырил худые волосатые пальцы обеих рук.
Делия с детским простодушием и любопытством посмотрела на руки мужа, но опять виновато улыбнулась.
– Не понимаю, Скимн, не вижу.
– Именно не видишь! А чего ты не видишь? Да моего Золотого кольца с наговорным камнем!
– Где же он? – ахнула с сожалением жена. – Это последняя драгоценность нашего дома! Перстень был семейным талисманом.
– Я отдал его в виде подарка жрице Мате и сказал: «Носи и помни». Теперь она сделает кое-что для Гекатея, вернее – уже сделала… Однако хватит, смотри, дети уже спят, да и меня что-то клонит ко сну…
4
В винном погребке Тириска пылают факелы. На скамьях и бочках сидят эфебы. Большинство сильно навеселе, лица их потны и красны. Ираних играет в кости с Тагоном, сыном откупщика Феокла, и подпевает товарищам. Все поют, размахивая фиалами.
Гекатей пришел сюда не один.
Недалеко от погребка он повстречался с ночным патрулем. Старшим патруля оказался Бабон.
– Кто идет? – хрипло окликнул его Бабон.
– Гекатей, сын архитектора Скимна!
– А, эфеб! Что же ты не вооружен? Похоже, что ты идешь в гости или, хе-хе, к красотке на свидание?
– Первое вернее, Бабон. Я иду в винный погребок Тириска, где сегодня собрались юноши, окончившие эфебию… По разрешению совета.
– Нет, правда?.. Это очень мило, справлять конец эфебии! Я провожу тебя до места.
Когда они подошли к погребку, до их ушей донеслись крики и хохот.
– Замечательно! – покрутил головой Бабон. – Я делаюсь моложе, когда слышу голоса эфебов!
– Ну, прощай, почтенный воин!
– Нет, подожди! Эй, Агафон, Бион! Вы идите обходом до порта, а на обратном пути зайдете за мною! Я задержусь по делам в этом погребке!
Они спустились вниз по каменным ступеням.
Ираних только что выиграл у партнера две ставки и, откинувшись на спинку кресла, бросил хозяину питейного заведения монету со словами:
– Счастливый удар!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202