Но еще до смерти капитана Блейна я получил возможность оценить астрогаторские качества Саймса, отчасти вследствие разговора с вами. Я также переговорил с Келли, как вы советовали. Это была неплохая идея. Я полагаю, что теперь мне известно, что привело к неудаче при последнем прыжке; Келли постарался объяснить мне все. Это и тот факт, что по словам Келли ни один член «беспокойной» команды не желает выходить в космос под началом Саймса, привело меня к решению, что если такое произойдет, я лучше оставлю корабль на этой планете на веки вечные, чем позволю Саймсу быть капитаном. Тогда капитан был еще жив, но благоразумие заставляло меня рассмотреть подобную возможность. Затем капитан скончался, и Саймс немедленно объявил себя капитаном. Глупец даже занял капитанскую каюту и послал за мной. Я объяснил ему, что никакой он не капитан и никогда не будет им. После этого я ушел, собрал свидетелей и приказал шефу полиции вышвырнуть самозванца* Вы знаете, что случилось дальше. Андерсон спас не только вашу жизнь, но и мою тоже.
Внезапно Уолтер сменил тему разговора.
– Этот ваш феноменальный фокус с памятью, вычисление без таблиц. Вы можете проделать его в любое время?
– Конечно.
– Вы помните все таблицы, или только некоторые из них?
– Я знаю все стандартные таблицы и наставления, которые астрогаторы называют «инструментарием».
Макс принялся было рассказывать о своем дяде, но Уолтер вежливо остановил его.
– Я рад слышать это, сэр. Очень рад, потому что единственный экземпляр этих книг на корабле – в вашей памяти.
Обнаружил пропажу книг, конечно же, Келли, а не Уолтер. Когда он поделился с тем своими подозрениями, они оба взялись за поиски. Ничего не обнаружив, они объявили, что одна (и только одна) из книг потеряна; Уолтер назначил награду, и корабль обыскали с носа до кормы. Никаких результатов.
– Полагаю, что Саймс спрятал их где-то на поверхности планеты, – закончил Уолтер. – Вы знаете, что мы находимся на осадном положении. Но даже если бы мы могли свободно проводить поиски, то и тогда обнаружить книги можно было бы лишь случайно. Поэтому, я очень рад, что вы полагаетесь на свою память.
Макса начали охватывать опасения: одно дело, когда используешь это, как трюк, и совсем другое-делать это по необходимости.
– Все не так плохо, – ответил он. – Возможно, Келли не приходила такая мысль, но таблицы логарифмов и двоичного исчисления можно занять у инженеров. С их помощью мы можем разработать метод проведения любого прямого прыжка. Остальные таблицы, в основном, необходимы для прохода через аномалии.
– Келли тоже подумал об этом. Скажите мне, капитан, как корабль-разведчик возвращался после прохождения через вновь открытую аномалию?
– Так вот, что вы хотите от меня! Вести корабль через аномалию!
– Это не мое дело – указывать капитану, – ответил Уолтер.
– Я думал об этом. – медленно произнес Макс. – В последнее время у меня было для этого много возможностей, – Он не добавил, что занимался этим ночи напролет, сидя в плену у кентавров. – Конечно, у нас нет таких инструментов, какие есть у разведчика, а прикладная астрогация не включает в себя методы расчета аномалий. К тому же, иногда даже корабли-разведчики не возвращались обратно.
Их прервал стук в дверь. В каюту вошел помощник стюарда и поставил на стол поднос с едой. Макс почувствовал, что буквально исходит на слюну.
Намазав на тост масло и джем, он откусил огромный кусок.
– Боже, как хорошо!
– Я должен был предусмотреть. Хотите банан, сэр? В наших гидропонных установках они прекрасно вызревают.
Макс содрогнулся.
– Не думаю, что я когда-нибудь вновь съем банан или папайю.
– Аллергия, капитан?
– Не совсем... Но, в общем, да.
Покончив с тостом, он произнес:
– Что касается этой возможности, я дам вам ответ позже.
– Хорошо, капитан.
Незадолго до обеда, стоя перед зеркалом в каюте капитана, Макс внимательно осмотрел себя. Он был аккуратно подстрижен, а двухчасовой сон окончательно прогнал усталость. Он поправил фуражку с надписью «Хендрикс» на подкладке, которую он обнаружил в шкафу, где хранилась его форма, к которой кто-то успел пришить капитанскую эмблему. Изображение солнечного диска на груди беспокоило его. Он уже успел признать себя капитаном, хотя это и казалось бредовым сном, но он чувствовал, что, несмотря на капитанские нашивки, на форме следовало оставить лишь эмблему астрогатора.
Однако, в этом вопросе Уолтер и Самуэльс проявили вежливую твердость; причем Самуэльс, ссылался на некие прецеденты, которые Макс при всем желании не смог бы проверить. В конце концов, Макс сдался.
Бросив на свое отражение еще один взгляд, он расправил плечи и вздохнул. Теперь он может появиться перед ними.
Спустившись по трапу в кают-компанию, он услышал сообщение по корабельной системе оповещения:
– Экипажу и пассажирам собраться в кают-компании.
Толпа молча расступилась перед ним. Он подошел к столу капитана (своему столу!) и сел во главе. Рядом с его креслом стоял Уолтер.
– Добрый вечер, капитан.
– Здравствуйте, мистер Уолтер.
Прямо напротив Макса сидела Элли. Она была одета в то же самое шикарное платье, что и в тот раз, когда он впервые встретился с нею в кают-компании.
Казалось невозможным, что эта леди была той самой грязной девчонкой, с которой он играл в шахматы на нарисованной на земле доске.
– Привет, Элли. Как твои ноги?
– Бинты и комнатные тапочки. Но врач сделал все прекрасно. Завтра я буду танцевать.
– Не спеши.
Она посмотрела на его нашивки и эмблему на груди.
– И это говоришь ты?
Прежде, чем он нашелся с ответом, к нему наклонился Уолтер и тихо произнес:
– Мы готовы, капитан.
– Начинайте.
Уолтер постучал по стакану с водой.
Первый офицер объяснил ситуацию, ничуть не драматизируя их положение. Закончил он словами:
– Таким образом, в соответствии с законом и космическими традициями, я передаю командование вашему новому капитану. Капитан Джонс!
Макс поднялся с места. Он оглянулся, попробовал начать говорить, но не смог. Затем, как бы давая понять, что это была специально выдержанная пауза, а не отчаяние, он поднял стакан и сделал несколько глотков.
– Гости и товарищи по команде, – начал он. – Вы знаете, что мы не можем оставаться здесь. Мне сказали, что наш врач называет систему, с которой мы сражаемся, «симбиотическим рабством». Скажем, как собака с человеком, только здесь в систему вовлечен весь животный мир планеты. Но человек не создан для рабства, симбиотического или любого другого. Однако, нас слишком мало, чтобы выиграть в этой войне, поэтому мы должны покинуть планету.
Остановившись, он вновь отпил воды и встретил ободряющий взгляд Элли.
– Возможно, когда-нибудь сюда придут другие, подготовленные лучше нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57