Дженис Шмидт с трудом поддалась на настоятельные уговоры Форда пойти
в этом вопросе навстречу джокайрийцам. Свою настойчивость он мотивировал
тем, что они очень много сделали для землян. И вскоре - джокайрийские
сиделки приступили к своим обязанностям под ревнивым присмотром Дженис.
Оказалось, что у телепатов, умственное развитие которых хоть немного
превосходило полуидиотизм Хэнса Везерэла, быстро начинают развиваться
острые и тяжелые психозы, связанные с присутствием джокайрийских сиделок.
Форду пришлось расхлебывать и это. Дженис Шмидт была куда более
энергичной и здравомыслящей особой, чем Элеонор Джонсон. Чтобы сохранить
мир и покой, Форд был вынужден пригрозить Дженис, что ее могут вообще
отстранить от ухода за ее возлюбленными "детками". Криил Сарлуу, глубоко
огорченный и, можно сказать, потрясенный до глубины души, согласился на
компромисс, в результате которого присмотр за уродами с более высоким
уровнем развития продолжали осуществлять люди, а джокайрийцы стали
ухаживать только за законченными кретинами.
Но самые большие затруднения были вызваны... фамилиями.
У каждого джокайрийца были имя и фамилия. Фамилий было немного, как и
у членов Семей. Фамилия аборигена указывала одновременно и его
принадлежность к определенному племени, и на храм, который он посещал.
Криил Сарлуу как-то затронул этот вопрос в разговоре с Фордом.
- Верховный Отец Странных Братьев, - обратился он. - Настало время
тебе и твоим детям выбрать фамилии. - Естественно, Сарлуу говорил на
родном языке, поэтому при переводе некоторые понятия теряли свою
адекватность вкладываемому в них смыслу.
Форд уже привык к особенностям общения с джокайрийцами.
- Сарлуу, брат и друг, - ответил он, - я слышу твои слова, но не
понимаю. Говори, прошу тебя, более полно.
Сарлуу начал заново:
- Странный Брат, времена года приходят и уходят, но рано или поздно
наступает сезон созревания. Боги говорят нам, что вы, Странные Братья, в
своем развитии достигли момента, когда вам пристало выбрать себе племя и
храм. Я пришел к тебе с тем, чтобы договориться о приготовлениях
(церемониях), на которых каждый из вас выберет себе фамилию. Я передаю
тебе все это от имени богов. А от себя позволь добавить, что я буду
счастлив, если ты, брат мой Форд, предпочтешь для себя храм Криила.
Форд некоторое время молчал, напряженно пытаясь вникнуть в смысл
услышанного.
- Я счастлив взаимно, что ты предлагаешь мне свою фамилию. Но у моих
людей уже есть их собственные фамилии.
Сарлуу отверг этот довод, чмокнув губами.
- Их нынешние фамилии - пустые слова и ничего более. А теперь они
должны выбрать для себя настоящие, указывающие на определенный храм и имя
бога, которому им предстоит поклоняться. Ведь дети растут и постепенно
взрослеют.
Форд решил, что без советчиков ему не обойтись.
- Ты предлагаешь нам сделать это немедленно?
- Не сегодня, конечно, но в ближайшее время.
Форд вызвал Заккура Барстоу, Оливера Джонсона, Лазаруса Лонга, Ральфа
Шульца и передал им содержание беседы. Джонсон прокрутил запись и
попытался точнее установить значение слов. Он подготовил несколько
возможных вариантов перевода, но так и не смог пролить свет на суть
проблемы.
- Похоже, - высказался Лазарус, - нам предлагают или примкнуть к их
церкви, или выметаться.
- Точно, - согласился Заккур Барстоу. - Тут, пожалуй, все ясно. Я
думаю, большой беды не будет, если мы согласимся с их предложением. Ведь
очень немногие из наших страдают какими-нибудь религиозными
предрассудками, которые помешали бы им напоказ поклоняться местным богам
во благо всей колонии.
- Наверное, вы правы, - согласился Форд. - Я, например, не имею
ничего против того, чтобы прибавить к своему имени фамилию Криил и принять
участие в их обрядах во имя безоблачного сосуществования. - Вдруг он
нахмурился: - Но я бы не хотел стать свидетелем того, как наша культура
растворяется в их культуре.
- Пусть у вас не болит голова на сей счет, - уверил его Ральф Шульц.
- Независимо от того, что мы сделаем для их ублаготворения, культурная
ассимиляция в любом случае исключена. Мы совершенно не похожи на них, и я
только сейчас начинаю понимать, насколько глубокие различия между нами.
- Да, - вставил Лазарус, - именно насколько.
Форд повернулся к Лазарусу:
- Что вы хотите сказать? Вас что-то беспокоит?
- Да нет. Просто я, - ответил Лазарус, - не разделяю вашего
оптимизма.
В конце концов они сошлись на том, что сначала обряд посвящения
должен пройти один человек и обо всем поведать остальным. Лазарус
требовал, чтобы эту честь предоставили ему по праву старейшего; Шульц
настаивал, чтобы послали его, как специалиста по таким делам. Но Форд
переспорил их всех, заявив, что это его прямая обязанность как
ответственного руководителя.
Лазарус проводил его до дверей храма, в котором планировалось
проведение церемонии. Форд был совершенно обнажен, как и всякий
джокайриец. Лазарус же, поскольку обряд не допускал присутствия
посторонних в святилище, остался в своем килте. Многие колонисты, за
долгие годы полета истосковавшиеся по солнцу, предпочитали ходить нагишом
там, где позволяли приличия. Не пользовались практически одеждой и
джокайрийцы. Но Лазарус всегда был одет. И даже не потому, что его
моральные устои не позволяли ему этого, а из тех соображений, что на голом
человеке бластер выглядел бы более чем странно.
Криил Сарлуу поприветствовал их и повел Форда в храм.
Лазарус крикнул вслед:
- Не вешай носа, старина!
Потом он стал ждать. Он закурил сигарету, докурил ее и отбросил
окурок. Погулял взад-вперед. Он понятия не имел, сколько ему предстоит
маяться. Неопределенность усугубляла томительность ожидания; процедура,
казалось, тянулась слишком долго.
В конце концов двери распахнулись и из них повалила толпа аборигенов.
Они казались чем-то озабоченными и, увидев Лазаруса, старались миновать
его стороной. Наконец огромный вход опустел и на пороге появилась фигура
человека. Он выбежал из храма и опрометью бросился вдоль по улице.
Лазарус узнал Форда.
Форд не остановился, пробегая мимо Лазаруса. Он слепо мчался вперед.
Через несколько шагов он споткнулся и упал. Лазарус поспешил к нему.
Форд не делал попыток встать. Он лежал ничком, лицом вниз, и плечи
его содрогались от неудержимых рыданий.
Лазарус присел возле него на корточки и потряс его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65