Но твой
пример вселяет в меня оптимизм.
- Мэри, мы еще переживем многих из них, не волнуйся. Кстати, о
собрании: я не в курсе дела, я ведь совсем недавно вернулся на Землю. Этот
парень, Ральф Шульц, в самом деле знает, что говорит?
- Наверное, да. Его дед был выдающимся человеком, да и отец тоже.
- Я думал, ты знаешь самого Ральфа.
- Немного. Он один из моих внуков.
- Приятно слышать. Выглядит он намного старше тебя.
- Ральф решил, что ему больше всего приличествует внешность
сорокалетнего, вот и все. Его отец был двадцать седьмым моим ребенком.
Ральф должен быть - дай-ка я подсчитаю - о, по крайней мере на восемьдесят
или девяносто лет моложе меня. Но, несмотря на это, он старше многих моих
детей.
- Ты много сделала для Семей, Мэри.
- Они для меня тоже. Мне нравилось растить детей и полностью
использовать все преимущества своих тридцати лет. Я имела все, что только
могла бы пожелать. - Она снова вздрогнула. - Я знаю, почему я так боюсь, -
я очень люблю жизнь!
- Постой! Я думал, что мой ободряющий пример и мальчишеское
зубоскальство излечат тебя от подобного уныния.
- Ну... в чем-то ты мне, несомненно, помог...
- М-м-м... послушай, Мэри. А почему бы тебе не выйти замуж еще раз? И
не завести новых сорванцов? Тогда у тебя не будет времени для страхов.
- Что?! Это в мои-то годы? Лазарус, да ты просто шутник!
- А что тут такого? Ты ведь моложе меня.
Она некоторое время изучающе смотрела на него.
- Лазарус, ты что, делаешь мне предложение? В таком случае попрошу
выражаться яснее.
Он взволнованно вздохнул:
- Подожди, не нужно спешить. Я ведь говорил так, в общем. Я не гожусь
для семейной жизни. В самом деле, всякий раз, когда я женюсь, жена
буквально заболевает от отчаяния, потому что я вечно где-то скитаюсь. Нет,
я совсем не то хотел сказать... Ну, я имею в виду, ты очень хорошенькая и
все такое... любой мужчина с радостью...
Она остановила его, подойдя к нему и прикрыв ему губы своей ладонью.
Лукаво улыбаясь, она сказала:
- Я вовсе не хотела смущать тебя, кузен. Впрочем, может быть, и
хотела - мужчины становятся такими забавными, когда подозревают, что их
пытаются заманить в сети.
- Ну ладно, - хмуро буркнул он.
- Забудь об этом, дорогой. Лучше скажи мне, какой план они,
по-твоему, изберут?
- На этой сходке?
- Да.
- Конечно же, никакой. Они не придут ни к какому решению. Мэри,
комитет - это единственная известная форма жизни с сотней желудков и без
малейшего намека на мозг. В конце концов кто-нибудь, у кого есть своя
голова на плечах, заставит их принять его план. Правда, вот не могу
сказать, каким он будет.
- А какой образ действий ты бы сам предпочел?
- Я? Никакой. Мэри, если мне за предыдущую пару веков и довелось
твердо узнать что-то, то это следующее: ничто не вечно под луною. Войны и
депрессии, Пророки и Общественные Договоры - все проходит. Вся загвоздка в
том, чтобы пережить их.
Она задумчиво кивнула:
- Ты, пожалуй, прав.
- Конечно, я прав. Только через сто лет начинаешь понимать, какая
чудная штука - жизнь. - Он встал, потянулся. - А теперь юноша был бы не
прочь чуток вздремнуть.
- Я тоже.
Квартира Мэри находилась на последнем этаже. При желании потолок
можно было сделать прозрачным. Мэри отключила его непроницаемость, убрала
освещение, и теперь они сидели в темноте, созерцая панораму звездного
неба. От него их отделял только тонкий слой невидимого пластика.
Потягиваясь, Лазарус поднял голову, и взгляд его задержался на любимом
созвездии.
- Странно, - удивился он, - такое впечатление, что в созвездии Ориона
появилась четвертая крупная звезда.
Мэри взглянула вверх:
- Это, наверное, звездолет Второй Экспедиции к Центавру. Посмотри,
движется он или нет?
- Трудно сказать без инструментов.
- Пожалуй, да, - согласилась она. - Правильно сделали, что построили
его в космосе.
- А иначе его было и не создать. Он слишком велик для Земли. Мэри, я
могу расположиться прямо здесь? Или у тебя приготовлена другая комната?
- Твоя комната - вторая слева. Позови меня, если что-нибудь
понадобится. - Она приблизила к нему лицо и поцеловала его в щеку. -
Доброй ночи!
Лазарус направился в свою комнату.
На следующее утро Мэри Сперлинг проснулась в обычное время. Она
встала, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Лазаруса. Скользнув в
туалетную комнату, она стала приводить себя в порядок: приняла душ,
растерлась, сделала массаж и выпила тонизирующую таблетку, чтобы
скомпенсировать короткий отдых. Завтрак был умеренным - она не могла
позволить себе излишеств. Взбодрившись и перекусив, Мэри занялась
прослушиванием вчерашних вызовов, поступивших в ее отсутствие. Она
прокрутила несколько малозначительных сообщений, даже не пытаясь в них
вникнуть, как вдруг узнала голос Борка Вэннинга.
- Хэлло! - прозвучало из аппарата. - Мэри, это Борк. Звонил тебе в
двадцать один час. Я зайду завтра, часов в десять утра. Мы сходим
искупаемся и позавтракаем где-нибудь. Если ты, конечно, не против. Пока,
дорогая! Мое почтение.
- Мое почтение, - машинально повторила она. Черт бы его побрал! Никак
не может удовлетвориться моим отказом.
"Мэри, - сказала она себе, - ты теряешь форму! Ты в четыре раза
старше, а все же до сих пор не поставила его на место!
Может быть, вызвать его и отказаться? Нет, слишком поздно. Он
появится с минуты на минуту. А вот и он!"
2
Перед тем как лечь спать, Лазарус снял килт и швырнул его в шкаф... в
котором невидимые силы вдруг подняли юбку, расправили и аккуратно
повесили. "Здорово сделано", - отметил про себя Лазарус. Он оглядел себя и
усмехнулся: килт скрывал бластер, висевший на одном бедре, и нож,
укрепленный на другом. Он знал о существовании закона, запрещающего
ношение личного оружия, но без него он чувствовал себя просто голым. Этот
закон был предрассудком, плодом перестраховочного недомыслия - не было
опасных предметов, были только опасные люди.
Выйдя из туалетной комнаты, он положил оружие так, чтобы оно было под
рукой, и лег спать.
Проснулся он совершенно неожиданно, причем руки его уже сжимали
бластер и нож... Потом он вспомнил, где находится, и решил выяснить, что
же его разбудило.
Причиной оказался звук голосов, доносившихся из гостиной. "Просто
плохая звукоизоляция, - решил Лазарус, - а Мэри, должно быть, отвечает на
вызовы". Значит, и ему нечего валяться в постели. Он стряхнул с себя
остатки сна, встал и направился в душ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
пример вселяет в меня оптимизм.
- Мэри, мы еще переживем многих из них, не волнуйся. Кстати, о
собрании: я не в курсе дела, я ведь совсем недавно вернулся на Землю. Этот
парень, Ральф Шульц, в самом деле знает, что говорит?
- Наверное, да. Его дед был выдающимся человеком, да и отец тоже.
- Я думал, ты знаешь самого Ральфа.
- Немного. Он один из моих внуков.
- Приятно слышать. Выглядит он намного старше тебя.
- Ральф решил, что ему больше всего приличествует внешность
сорокалетнего, вот и все. Его отец был двадцать седьмым моим ребенком.
Ральф должен быть - дай-ка я подсчитаю - о, по крайней мере на восемьдесят
или девяносто лет моложе меня. Но, несмотря на это, он старше многих моих
детей.
- Ты много сделала для Семей, Мэри.
- Они для меня тоже. Мне нравилось растить детей и полностью
использовать все преимущества своих тридцати лет. Я имела все, что только
могла бы пожелать. - Она снова вздрогнула. - Я знаю, почему я так боюсь, -
я очень люблю жизнь!
- Постой! Я думал, что мой ободряющий пример и мальчишеское
зубоскальство излечат тебя от подобного уныния.
- Ну... в чем-то ты мне, несомненно, помог...
- М-м-м... послушай, Мэри. А почему бы тебе не выйти замуж еще раз? И
не завести новых сорванцов? Тогда у тебя не будет времени для страхов.
- Что?! Это в мои-то годы? Лазарус, да ты просто шутник!
- А что тут такого? Ты ведь моложе меня.
Она некоторое время изучающе смотрела на него.
- Лазарус, ты что, делаешь мне предложение? В таком случае попрошу
выражаться яснее.
Он взволнованно вздохнул:
- Подожди, не нужно спешить. Я ведь говорил так, в общем. Я не гожусь
для семейной жизни. В самом деле, всякий раз, когда я женюсь, жена
буквально заболевает от отчаяния, потому что я вечно где-то скитаюсь. Нет,
я совсем не то хотел сказать... Ну, я имею в виду, ты очень хорошенькая и
все такое... любой мужчина с радостью...
Она остановила его, подойдя к нему и прикрыв ему губы своей ладонью.
Лукаво улыбаясь, она сказала:
- Я вовсе не хотела смущать тебя, кузен. Впрочем, может быть, и
хотела - мужчины становятся такими забавными, когда подозревают, что их
пытаются заманить в сети.
- Ну ладно, - хмуро буркнул он.
- Забудь об этом, дорогой. Лучше скажи мне, какой план они,
по-твоему, изберут?
- На этой сходке?
- Да.
- Конечно же, никакой. Они не придут ни к какому решению. Мэри,
комитет - это единственная известная форма жизни с сотней желудков и без
малейшего намека на мозг. В конце концов кто-нибудь, у кого есть своя
голова на плечах, заставит их принять его план. Правда, вот не могу
сказать, каким он будет.
- А какой образ действий ты бы сам предпочел?
- Я? Никакой. Мэри, если мне за предыдущую пару веков и довелось
твердо узнать что-то, то это следующее: ничто не вечно под луною. Войны и
депрессии, Пророки и Общественные Договоры - все проходит. Вся загвоздка в
том, чтобы пережить их.
Она задумчиво кивнула:
- Ты, пожалуй, прав.
- Конечно, я прав. Только через сто лет начинаешь понимать, какая
чудная штука - жизнь. - Он встал, потянулся. - А теперь юноша был бы не
прочь чуток вздремнуть.
- Я тоже.
Квартира Мэри находилась на последнем этаже. При желании потолок
можно было сделать прозрачным. Мэри отключила его непроницаемость, убрала
освещение, и теперь они сидели в темноте, созерцая панораму звездного
неба. От него их отделял только тонкий слой невидимого пластика.
Потягиваясь, Лазарус поднял голову, и взгляд его задержался на любимом
созвездии.
- Странно, - удивился он, - такое впечатление, что в созвездии Ориона
появилась четвертая крупная звезда.
Мэри взглянула вверх:
- Это, наверное, звездолет Второй Экспедиции к Центавру. Посмотри,
движется он или нет?
- Трудно сказать без инструментов.
- Пожалуй, да, - согласилась она. - Правильно сделали, что построили
его в космосе.
- А иначе его было и не создать. Он слишком велик для Земли. Мэри, я
могу расположиться прямо здесь? Или у тебя приготовлена другая комната?
- Твоя комната - вторая слева. Позови меня, если что-нибудь
понадобится. - Она приблизила к нему лицо и поцеловала его в щеку. -
Доброй ночи!
Лазарус направился в свою комнату.
На следующее утро Мэри Сперлинг проснулась в обычное время. Она
встала, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Лазаруса. Скользнув в
туалетную комнату, она стала приводить себя в порядок: приняла душ,
растерлась, сделала массаж и выпила тонизирующую таблетку, чтобы
скомпенсировать короткий отдых. Завтрак был умеренным - она не могла
позволить себе излишеств. Взбодрившись и перекусив, Мэри занялась
прослушиванием вчерашних вызовов, поступивших в ее отсутствие. Она
прокрутила несколько малозначительных сообщений, даже не пытаясь в них
вникнуть, как вдруг узнала голос Борка Вэннинга.
- Хэлло! - прозвучало из аппарата. - Мэри, это Борк. Звонил тебе в
двадцать один час. Я зайду завтра, часов в десять утра. Мы сходим
искупаемся и позавтракаем где-нибудь. Если ты, конечно, не против. Пока,
дорогая! Мое почтение.
- Мое почтение, - машинально повторила она. Черт бы его побрал! Никак
не может удовлетвориться моим отказом.
"Мэри, - сказала она себе, - ты теряешь форму! Ты в четыре раза
старше, а все же до сих пор не поставила его на место!
Может быть, вызвать его и отказаться? Нет, слишком поздно. Он
появится с минуты на минуту. А вот и он!"
2
Перед тем как лечь спать, Лазарус снял килт и швырнул его в шкаф... в
котором невидимые силы вдруг подняли юбку, расправили и аккуратно
повесили. "Здорово сделано", - отметил про себя Лазарус. Он оглядел себя и
усмехнулся: килт скрывал бластер, висевший на одном бедре, и нож,
укрепленный на другом. Он знал о существовании закона, запрещающего
ношение личного оружия, но без него он чувствовал себя просто голым. Этот
закон был предрассудком, плодом перестраховочного недомыслия - не было
опасных предметов, были только опасные люди.
Выйдя из туалетной комнаты, он положил оружие так, чтобы оно было под
рукой, и лег спать.
Проснулся он совершенно неожиданно, причем руки его уже сжимали
бластер и нож... Потом он вспомнил, где находится, и решил выяснить, что
же его разбудило.
Причиной оказался звук голосов, доносившихся из гостиной. "Просто
плохая звукоизоляция, - решил Лазарус, - а Мэри, должно быть, отвечает на
вызовы". Значит, и ему нечего валяться в постели. Он стряхнул с себя
остатки сна, встал и направился в душ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65