Не может он обмануть их доверие, не может скомпрометировать в глазах детей всю польскую милицию. Думай, капитан, шевели мозгами!
— Что ж, приступим, — солидно сказал следователь и приступил.
Дети во все глаза смотрели ему на руки, следили за каждым его движением, взволнованно дышали ему в затылок. Призвав на помощь весь опыт многолетней работы в следственных органах и знания, полученные ещё в спецшколе, чувствуя себя, как на ответственном экзамене, капитан принялся обстукивать пол и стену, нажимать на каждую неровность в поисках тайника. Они сказали — трещала. Чем, холера, она могла тут трещать? И вдруг с лёгким треском и скрипом поднялись две доски в полу, раскрылись, словно дверца шкафчика, обнажив тайник. Прикрытый картонкой там покоился клад.
— Классно! — восхитился Павлик. — Ай да капитан! И в самом деле трещало! Ну, доставайте скорее!
— Погодите, дайте прийти в себя. Надо же! И в самом деле — тайник. Нет, мы не имеем права заглядывать туда сами. Надо прикрыть обратно. И капитан осторожно опять прикрыл найденные сокровища картонкой, несколько раз закрыл и от крыл «дверцу» — доски двигались послушно — и окончательно уложил на место половицы.
— Неужели вы хотите, чтобы ваши коллеги мучились, отыскивая тайник? Пусть производят обыск, по-вашему? — возмутился Павлик. — Не по-товарищески это! Не хотите им говорить?
— Да ты что? — возмутился в свою очередь капитан. — Конечно, скажу! Но, видите ли, это не моё дело. Я марками занимаюсь, — Это дело всех нас! — сурово одёрнула эгоиста Яночка. — Дело всех честных граждан!
— Вы не так меня поняли! — оправдывался капитан.
— Конечно, это дело всех честных людей, но у в отделе тяжких преступлений дело о драгоцентях ведёт мой коллега, и я просто не имею права без него изъять клад. Он должен сделать это сам, причём не один, а в присутствии понятых, так принято. Существуют строгие правила на этот счёт. А то подумают что мы с вами специально это подбросили.
— Ну вы даёте! — возмутился Павлик. — Откуда у нас такие богатства?
— В данном случае вы должны послушаться меня, — меня настаивал капитан. — Сделаем все по закону. А вы выступите в качестве свидетелей. Можете? Или опять нам придётся соблюдать тайну? Признаетесь?
— В этом мы, пожалуй, можем признаться, — не очень уверенно сказал Павлик. — Все знают, что мы играли в узников, могли слышать подозрительные звуки на чердаке. Ты как думаешь?
— Думаю, что можем быть свидетелями, — со гласилась Яночка.
— Порядок! — обрадовался капитан. — Значит, завтра утром…
— Завтра утром у нас уроки в школе! — напомнила девочка.
— Вечно из-за этой школы мы пропускаем самое интересное! — расстроился Павлик. Капитан задумался. Нежелательно оставлять со кровище без охраны на ночь, мало ли что… Собственно, сейчас ещё не так поздно, всего полседьмого, а коллега был бы счастлив получить информацию о тайнике даже глубокой ночью. Осчастливить что ли его сейчас?
— Ладно, сделаем это ещё сегодня, — решил капитан. — Сейчас позвоню коллеге, пусть немедленно приступает. Вы расскажете все, что видели и слышали, думаю, много времени это не займёт. А вам, мои дорогие, полагается награда, это точно! Вот так получилось, что поздним вечером же дня все семейство собралось на чердаке. Милиция вынесла с соседкиного чердака какие-то тяжёлые упаковки и открыла доступ на чердак всем желающим. В желающих недостатка не было. Толпясь в дверях и толкаясь, ринулись на чердак потомки некогда проживающих здесь предков, с любопытством оглядываясь по сторонам. Поглядеть действительно было на что.
— Боже, какое восхитительное старьё! — восторгалась на каждом шагу тётя Моника. — В жизни не видела ничего подобного. Глядите, старый утюг углём разогревается.
— Похоже, наши предки никогда ничего не выбрасывали, все складывали на чердак, — вторил ей брат, роясь в куче мусора у стены. — Целые поколения предков складывали здесь все, чем уже не пользовались.
Бабушка с горящими глазами и пылающими от возбуждения щеками бросалась от одного интересного предмета к другому, на бегу выкрикивая:
— Теперь понимаю, почему капитан так выглядел, спустившись с чердака. Я ещё подумала — плесенью он, что ли, покрылся? А это пыль. Пыль веков!
— Пыль веков, пыль веков, — вторила ей пани Кристина, которая, в отличие от других, не бегала по чердаку, а намертво приклеилась к изящному старинному комоду без ящиков. — Просто бесценный антик…
В другом конце чердака капитан представил одному из сотрудников милиции в гражданском Яночку и Павлика, и тот воззрился на детей с таким восторженным изумлением, что тем стало неловко. Похоже, капитан расписал их заслуги в деле обнаружения драгоценностей и наверняка сильно их преувеличил. Во всяком случае коллега неизвестного звания с горячей благодарностью пожимал руки детям, рассыпаясь в похвалах. Его бригада, избавленная от необходимости производить утомительный обыск, присоединилась к своему начальству.
Вырвавшись от них, Павлик поспешил к родным, которые только сейчас открыли для себя сокровища чердака.
— Не бойтесь! — крикнул им мальчик. — Капитан обещал никому не говорить о пыточной машине, так что вас не привлекут к ответственности. — Он слово дал!
— А за что нас привлекать? — не поняла тётя Моника.
— Да за наших предков-злодеев.
— Какая машина? — не понял папа.
— Я же говорю — пыточная, — пояснил сын. — Вон она стоит.
— Пыточная машина? — встревожилась бабушка. Наши предки кого-то пытали? Дошло наконец и до пани Кристины. Оставив в покое комодик, она вылезла из угла, отряхиваясь от пыли, и поспешила к сыну. А тот уже демонстрировал жуткий экспонат.
— Вот, видите? Вот отверстия, сюда наши предки совали руки и ноги своих врагов, а в серёдке, видите? Железяки торчат, острые как ножи. Вот они по кусочкам, значит, конечности и отрубали. Р-раз, р-раз — и готово!
Грохот железа, донёсшийся откуда-то из глубины чердака, заглушил вдруг все звуки. Это Рафал докопался до старинных доспехов, с восторгом извлекая из вековой пыли то панцирь, то фрагменты наплечников, то какие-то непонятные составные части нижних партий доспехов, которые вдруг об рушились со звоном и грохотом, вздымая тучи пыли. Столпившиеся у пыточной машины родственники нервно вздрогнули. Восторженный вопль парня известил о потрясающей находке.
— Рафал, иди сюда! — слабым голосом позвала тётя Моника. — Тут такое!
Вот туча пыли немного опала, и взорам присутствующих опять предстала во всей своей жуткой красе старинная машина для пыток. Первой пришла в себя бабушка.
— Так это же шинковальня! — в волнении вскричала она. — Настоящая шинковальная машина для шинковки капусты. Хотите, наквасим на зиму капусту? Теперь, когда есть машина… Стряхнув с себя пыль и ужас, семейство обретя способность по достоинству оценить находку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
— Что ж, приступим, — солидно сказал следователь и приступил.
Дети во все глаза смотрели ему на руки, следили за каждым его движением, взволнованно дышали ему в затылок. Призвав на помощь весь опыт многолетней работы в следственных органах и знания, полученные ещё в спецшколе, чувствуя себя, как на ответственном экзамене, капитан принялся обстукивать пол и стену, нажимать на каждую неровность в поисках тайника. Они сказали — трещала. Чем, холера, она могла тут трещать? И вдруг с лёгким треском и скрипом поднялись две доски в полу, раскрылись, словно дверца шкафчика, обнажив тайник. Прикрытый картонкой там покоился клад.
— Классно! — восхитился Павлик. — Ай да капитан! И в самом деле трещало! Ну, доставайте скорее!
— Погодите, дайте прийти в себя. Надо же! И в самом деле — тайник. Нет, мы не имеем права заглядывать туда сами. Надо прикрыть обратно. И капитан осторожно опять прикрыл найденные сокровища картонкой, несколько раз закрыл и от крыл «дверцу» — доски двигались послушно — и окончательно уложил на место половицы.
— Неужели вы хотите, чтобы ваши коллеги мучились, отыскивая тайник? Пусть производят обыск, по-вашему? — возмутился Павлик. — Не по-товарищески это! Не хотите им говорить?
— Да ты что? — возмутился в свою очередь капитан. — Конечно, скажу! Но, видите ли, это не моё дело. Я марками занимаюсь, — Это дело всех нас! — сурово одёрнула эгоиста Яночка. — Дело всех честных граждан!
— Вы не так меня поняли! — оправдывался капитан.
— Конечно, это дело всех честных людей, но у в отделе тяжких преступлений дело о драгоцентях ведёт мой коллега, и я просто не имею права без него изъять клад. Он должен сделать это сам, причём не один, а в присутствии понятых, так принято. Существуют строгие правила на этот счёт. А то подумают что мы с вами специально это подбросили.
— Ну вы даёте! — возмутился Павлик. — Откуда у нас такие богатства?
— В данном случае вы должны послушаться меня, — меня настаивал капитан. — Сделаем все по закону. А вы выступите в качестве свидетелей. Можете? Или опять нам придётся соблюдать тайну? Признаетесь?
— В этом мы, пожалуй, можем признаться, — не очень уверенно сказал Павлик. — Все знают, что мы играли в узников, могли слышать подозрительные звуки на чердаке. Ты как думаешь?
— Думаю, что можем быть свидетелями, — со гласилась Яночка.
— Порядок! — обрадовался капитан. — Значит, завтра утром…
— Завтра утром у нас уроки в школе! — напомнила девочка.
— Вечно из-за этой школы мы пропускаем самое интересное! — расстроился Павлик. Капитан задумался. Нежелательно оставлять со кровище без охраны на ночь, мало ли что… Собственно, сейчас ещё не так поздно, всего полседьмого, а коллега был бы счастлив получить информацию о тайнике даже глубокой ночью. Осчастливить что ли его сейчас?
— Ладно, сделаем это ещё сегодня, — решил капитан. — Сейчас позвоню коллеге, пусть немедленно приступает. Вы расскажете все, что видели и слышали, думаю, много времени это не займёт. А вам, мои дорогие, полагается награда, это точно! Вот так получилось, что поздним вечером же дня все семейство собралось на чердаке. Милиция вынесла с соседкиного чердака какие-то тяжёлые упаковки и открыла доступ на чердак всем желающим. В желающих недостатка не было. Толпясь в дверях и толкаясь, ринулись на чердак потомки некогда проживающих здесь предков, с любопытством оглядываясь по сторонам. Поглядеть действительно было на что.
— Боже, какое восхитительное старьё! — восторгалась на каждом шагу тётя Моника. — В жизни не видела ничего подобного. Глядите, старый утюг углём разогревается.
— Похоже, наши предки никогда ничего не выбрасывали, все складывали на чердак, — вторил ей брат, роясь в куче мусора у стены. — Целые поколения предков складывали здесь все, чем уже не пользовались.
Бабушка с горящими глазами и пылающими от возбуждения щеками бросалась от одного интересного предмета к другому, на бегу выкрикивая:
— Теперь понимаю, почему капитан так выглядел, спустившись с чердака. Я ещё подумала — плесенью он, что ли, покрылся? А это пыль. Пыль веков!
— Пыль веков, пыль веков, — вторила ей пани Кристина, которая, в отличие от других, не бегала по чердаку, а намертво приклеилась к изящному старинному комоду без ящиков. — Просто бесценный антик…
В другом конце чердака капитан представил одному из сотрудников милиции в гражданском Яночку и Павлика, и тот воззрился на детей с таким восторженным изумлением, что тем стало неловко. Похоже, капитан расписал их заслуги в деле обнаружения драгоценностей и наверняка сильно их преувеличил. Во всяком случае коллега неизвестного звания с горячей благодарностью пожимал руки детям, рассыпаясь в похвалах. Его бригада, избавленная от необходимости производить утомительный обыск, присоединилась к своему начальству.
Вырвавшись от них, Павлик поспешил к родным, которые только сейчас открыли для себя сокровища чердака.
— Не бойтесь! — крикнул им мальчик. — Капитан обещал никому не говорить о пыточной машине, так что вас не привлекут к ответственности. — Он слово дал!
— А за что нас привлекать? — не поняла тётя Моника.
— Да за наших предков-злодеев.
— Какая машина? — не понял папа.
— Я же говорю — пыточная, — пояснил сын. — Вон она стоит.
— Пыточная машина? — встревожилась бабушка. Наши предки кого-то пытали? Дошло наконец и до пани Кристины. Оставив в покое комодик, она вылезла из угла, отряхиваясь от пыли, и поспешила к сыну. А тот уже демонстрировал жуткий экспонат.
— Вот, видите? Вот отверстия, сюда наши предки совали руки и ноги своих врагов, а в серёдке, видите? Железяки торчат, острые как ножи. Вот они по кусочкам, значит, конечности и отрубали. Р-раз, р-раз — и готово!
Грохот железа, донёсшийся откуда-то из глубины чердака, заглушил вдруг все звуки. Это Рафал докопался до старинных доспехов, с восторгом извлекая из вековой пыли то панцирь, то фрагменты наплечников, то какие-то непонятные составные части нижних партий доспехов, которые вдруг об рушились со звоном и грохотом, вздымая тучи пыли. Столпившиеся у пыточной машины родственники нервно вздрогнули. Восторженный вопль парня известил о потрясающей находке.
— Рафал, иди сюда! — слабым голосом позвала тётя Моника. — Тут такое!
Вот туча пыли немного опала, и взорам присутствующих опять предстала во всей своей жуткой красе старинная машина для пыток. Первой пришла в себя бабушка.
— Так это же шинковальня! — в волнении вскричала она. — Настоящая шинковальная машина для шинковки капусты. Хотите, наквасим на зиму капусту? Теперь, когда есть машина… Стряхнув с себя пыль и ужас, семейство обретя способность по достоинству оценить находку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66