Неужели наша полиция совсем ничего сделать не может? Ведь знали, по какой трассе едет «тир», его номер был у них, и ничего…
— Знаешь, я страшно жалею, что мы с ними не поехали, — шёпотом же отвечала Яночка. — Знал бы ты, у меня уже сил нет ждать, ей-Богу помру, если немедленно всего не узнаю! Вот ты сам говорил… Слышал, как люди рассказывали, что машины крадут и сплавляют в Советский Союз, которого уже и нет. Ведь «гольф» увели?
Павлик даже подпрыгнул от восторга:
— Клево! И теперь Рафал гоняется за ними по всему Советскому Союзу! По бескрайним просторам бывшего Советского Союза!
Когда дети вернулись с собачьей свадьбы, Рафал уже оказался дома. Сидя в кухне, он пожирал ещё тёплый сырник, а тётя Моника умилённо, со слезами на глазах наблюдала за этим. Пани Кристина, с плеч которой свалилась огромная тяжесть, то и дело подкладывала парню на тарелку новые куски.
— Ну нет! — энергично воспротивился этому Павлик, заглянувший в кухню, ещё не сняв куртки. — А мы?
— Хватит и для вас, — успокоила сына мама. — Я по рассеянности сделала два сырника.
А Яночка, торопливо раздеваясь в прихожей, кричала оттуда:
— Пусть пока ничего не рассказывает! Пусть нас подождёт! — И, вбегая в кухню, уже тише потребовала: — Или пусть ещё раз повторит!
— А чего повторять? — возразила тётя Моника. — Только что ввалился, успел сказать только, что был очень далеко, и сразу набросился на еду. Не мешайте мальчику, пусть восстановит силы!
— И пушть мальшик умоется, — с набитым ртом добавил Рафал. — Грязный он, как швинья. Павлик сразу понял двоюродного брата.
— Наверное, что-то с машиной случилось и пришлось в моторе копаться. Или с колесом возиться. Если только ехал, был бы просто грязный, а не как свинья. Ну как, заправился наконец?
— Нет, — решительно ответил Рафал, приступая к очередному куску сырника.
Ничего не поделаешь. Яночка с Павликом сели за стол и уставились на двоюродного брата страшным взглядом, хотя ничего не говорили. Но и к благоухающему на их тарелках сырнику не прикоснулись. Ждали. И дождались, кусок сырника застрял у Рафала в горле. Поспешно проглотив его, тот наконец произнёс:
— Ладно, слушайте. Ну и номер они откололи! А у меня и в самом деле сначала колесо полетело, а потом пришлось продувать карбюратор. А то бы я раньше вернулся. Но имело смысл!
— Сколько заработал? — полюбопытствовал Павлик.
— Три миллиона и полный бак!
— Недурно, — прокомментировала Яночка.
— А вы как думали? Ведь до русской границы домчались, до самой Медыки!
Тут тётя Моника подала наконец голос:
— Рафал! Побойся Бога! Как же мне не волноваться…
Рафал удивился:
— Из-за чего волноваться-то? Три миллиона не такое уж состояние, чтобы я из-за него морально разложился, но все-таки пригодится, так ведь?
— Рафал, ну как ты не понимаешь! Аж до границы, ночью, погода ужасная, дорога скользкая…
— И вовсе нет! Шоссе совсем сухое, и два раза я чуть было их не догнал, да пришлось останавливаться, заправляться. Вот они и сбежали… А я проявил себя человеком честным, порядочным, таким, которому можно довериться…
— И в чем же это проявилось? — скептически поинтересовалась Яночка.
Пришлось Рафалу отодвинуть наконец тарелку с недоеденным сырником и в подробностях рассказать обо всем. Сначала владелец похищенной машины выскакивал на стоянках из машины Рафала вместе со своей драгоценной торбой, огромной, вот как… как полстола, не меньше! А потом понял, что имеет дело с человеком порядочным, ну и с торбой не успевал добежать до «тира», пока тот заправлялся, и «тир» у него из-под носа смывался. Так вот, понял, с удовольствием в третий раз повторил Рафал, что имеет дело с человеком порядочным, и стал оставлять торбу в машине, вместе с Рафалом, доверил ему сказочное состояние и вообще на время выбросил его из головы, весь поглощённый погоней за своим «гольфом». А в свободное время, .по дороге, успел рассказать Рафалу, что сказочное состояние заработал удачной спекуляцией, прибыль получил наличными, сразу же часть их превратил в доллары, а поскольку тут же появилась на горизонте следующая не менее удачная возможность удесятерить капитал, не побежал с накоплениями в банк, а припрятал их дома в старинных тайниках, о которых жена не знала. Нет, он не собирался делать из этого секрета, просто не успел ей сообщить, и его чуть кондрашка не хватила, когда выяснилось, что супруга в его отсутствие продала мужику этот самый старинный шкаф с его тайниками! Ничего, удалось, к счастью, получить свои денежки обратно…
— А когда мы добрались до границы, деньги он оставил в машине, велел стеречь, а сам помчался улаживать проблему. Поверил, наверное, что я не трону его сокровищ. Я и не трогал. Он сам тронул…
— Как это? — не понял Павлик, слушавший затаив дыхание рассказ брата.
Рафал, видно, решил, что исполнил свой долг перед родными и может позволить себе ещё немного подкрепиться. Запихав в рот огромный кусок сырника, он вдруг хихикнул, от чего чуть не подавился, и пришлось всей родне стучать его по спине. Особенно усердствовал Павлик. Пани Кристина подала племяннику стакан чаю, тот напился и обрёл способность говорить.
— Хотите верьте, хотите нет, но за свою собственную машину ему пришлось заплатить какие-то бешеные деньги! Взятку, что ли… Не знаю уж, сколько миллионов, только выгреб он из торбы порядочную кучу, и выражение лица у него было… такое… В конце концов эти бандюги выгрузили из «тира» его собственность, его драгоценный «гольф». Как там было дело, не знаю, я не подходил к ним, из машины смотрел.
— А почему же не подходил? — высказал претензию Павлик.
— Потому что должен был стеречь его холерную торбу. Не хватало ещё, чтобы и её украли. Говорю же вам — я за неё нёс ответственность.
— А дальше что? — спросила тётя Моника.
— А дальше подбежал он ко мне, значит, с тем самым выражением лица и быстренько так, в двух словах, сообщил, что за машину отвалил такую сумму, что лучше и не говорить, схватил сумку, мне три миллиона сунул, адрес взял на всякий случай и к своему «гольфу» помчался. И на нем уехал, так что обратный путь мы по отдельности проделали и подробностей я не знаю. И деньги отдал бандюгам все или часть таможенникам — тоже не знаю, может, те сами делятся с таможенниками… Слышал я, что там стреляют…
— Кто в кого?
— Воры отстреливаются! Мафия у них. Один таможенник так прямо сказал: у меня две возможности — взять взятку и пропустить краденый товар или с жизнью расстаться. Из двух зол он предпочёл деньги, а не могилу.
— Каждый бы предпочёл, — согласилась Яночка. — А ты сам мафию видел?
— Кабы я знал, как она выглядит, эта мафия… А подозрительного жулья там вокруг много крутилось, — задумчиво произнёс Рафал и добавил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
— Знаешь, я страшно жалею, что мы с ними не поехали, — шёпотом же отвечала Яночка. — Знал бы ты, у меня уже сил нет ждать, ей-Богу помру, если немедленно всего не узнаю! Вот ты сам говорил… Слышал, как люди рассказывали, что машины крадут и сплавляют в Советский Союз, которого уже и нет. Ведь «гольф» увели?
Павлик даже подпрыгнул от восторга:
— Клево! И теперь Рафал гоняется за ними по всему Советскому Союзу! По бескрайним просторам бывшего Советского Союза!
Когда дети вернулись с собачьей свадьбы, Рафал уже оказался дома. Сидя в кухне, он пожирал ещё тёплый сырник, а тётя Моника умилённо, со слезами на глазах наблюдала за этим. Пани Кристина, с плеч которой свалилась огромная тяжесть, то и дело подкладывала парню на тарелку новые куски.
— Ну нет! — энергично воспротивился этому Павлик, заглянувший в кухню, ещё не сняв куртки. — А мы?
— Хватит и для вас, — успокоила сына мама. — Я по рассеянности сделала два сырника.
А Яночка, торопливо раздеваясь в прихожей, кричала оттуда:
— Пусть пока ничего не рассказывает! Пусть нас подождёт! — И, вбегая в кухню, уже тише потребовала: — Или пусть ещё раз повторит!
— А чего повторять? — возразила тётя Моника. — Только что ввалился, успел сказать только, что был очень далеко, и сразу набросился на еду. Не мешайте мальчику, пусть восстановит силы!
— И пушть мальшик умоется, — с набитым ртом добавил Рафал. — Грязный он, как швинья. Павлик сразу понял двоюродного брата.
— Наверное, что-то с машиной случилось и пришлось в моторе копаться. Или с колесом возиться. Если только ехал, был бы просто грязный, а не как свинья. Ну как, заправился наконец?
— Нет, — решительно ответил Рафал, приступая к очередному куску сырника.
Ничего не поделаешь. Яночка с Павликом сели за стол и уставились на двоюродного брата страшным взглядом, хотя ничего не говорили. Но и к благоухающему на их тарелках сырнику не прикоснулись. Ждали. И дождались, кусок сырника застрял у Рафала в горле. Поспешно проглотив его, тот наконец произнёс:
— Ладно, слушайте. Ну и номер они откололи! А у меня и в самом деле сначала колесо полетело, а потом пришлось продувать карбюратор. А то бы я раньше вернулся. Но имело смысл!
— Сколько заработал? — полюбопытствовал Павлик.
— Три миллиона и полный бак!
— Недурно, — прокомментировала Яночка.
— А вы как думали? Ведь до русской границы домчались, до самой Медыки!
Тут тётя Моника подала наконец голос:
— Рафал! Побойся Бога! Как же мне не волноваться…
Рафал удивился:
— Из-за чего волноваться-то? Три миллиона не такое уж состояние, чтобы я из-за него морально разложился, но все-таки пригодится, так ведь?
— Рафал, ну как ты не понимаешь! Аж до границы, ночью, погода ужасная, дорога скользкая…
— И вовсе нет! Шоссе совсем сухое, и два раза я чуть было их не догнал, да пришлось останавливаться, заправляться. Вот они и сбежали… А я проявил себя человеком честным, порядочным, таким, которому можно довериться…
— И в чем же это проявилось? — скептически поинтересовалась Яночка.
Пришлось Рафалу отодвинуть наконец тарелку с недоеденным сырником и в подробностях рассказать обо всем. Сначала владелец похищенной машины выскакивал на стоянках из машины Рафала вместе со своей драгоценной торбой, огромной, вот как… как полстола, не меньше! А потом понял, что имеет дело с человеком порядочным, ну и с торбой не успевал добежать до «тира», пока тот заправлялся, и «тир» у него из-под носа смывался. Так вот, понял, с удовольствием в третий раз повторил Рафал, что имеет дело с человеком порядочным, и стал оставлять торбу в машине, вместе с Рафалом, доверил ему сказочное состояние и вообще на время выбросил его из головы, весь поглощённый погоней за своим «гольфом». А в свободное время, .по дороге, успел рассказать Рафалу, что сказочное состояние заработал удачной спекуляцией, прибыль получил наличными, сразу же часть их превратил в доллары, а поскольку тут же появилась на горизонте следующая не менее удачная возможность удесятерить капитал, не побежал с накоплениями в банк, а припрятал их дома в старинных тайниках, о которых жена не знала. Нет, он не собирался делать из этого секрета, просто не успел ей сообщить, и его чуть кондрашка не хватила, когда выяснилось, что супруга в его отсутствие продала мужику этот самый старинный шкаф с его тайниками! Ничего, удалось, к счастью, получить свои денежки обратно…
— А когда мы добрались до границы, деньги он оставил в машине, велел стеречь, а сам помчался улаживать проблему. Поверил, наверное, что я не трону его сокровищ. Я и не трогал. Он сам тронул…
— Как это? — не понял Павлик, слушавший затаив дыхание рассказ брата.
Рафал, видно, решил, что исполнил свой долг перед родными и может позволить себе ещё немного подкрепиться. Запихав в рот огромный кусок сырника, он вдруг хихикнул, от чего чуть не подавился, и пришлось всей родне стучать его по спине. Особенно усердствовал Павлик. Пани Кристина подала племяннику стакан чаю, тот напился и обрёл способность говорить.
— Хотите верьте, хотите нет, но за свою собственную машину ему пришлось заплатить какие-то бешеные деньги! Взятку, что ли… Не знаю уж, сколько миллионов, только выгреб он из торбы порядочную кучу, и выражение лица у него было… такое… В конце концов эти бандюги выгрузили из «тира» его собственность, его драгоценный «гольф». Как там было дело, не знаю, я не подходил к ним, из машины смотрел.
— А почему же не подходил? — высказал претензию Павлик.
— Потому что должен был стеречь его холерную торбу. Не хватало ещё, чтобы и её украли. Говорю же вам — я за неё нёс ответственность.
— А дальше что? — спросила тётя Моника.
— А дальше подбежал он ко мне, значит, с тем самым выражением лица и быстренько так, в двух словах, сообщил, что за машину отвалил такую сумму, что лучше и не говорить, схватил сумку, мне три миллиона сунул, адрес взял на всякий случай и к своему «гольфу» помчался. И на нем уехал, так что обратный путь мы по отдельности проделали и подробностей я не знаю. И деньги отдал бандюгам все или часть таможенникам — тоже не знаю, может, те сами делятся с таможенниками… Слышал я, что там стреляют…
— Кто в кого?
— Воры отстреливаются! Мафия у них. Один таможенник так прямо сказал: у меня две возможности — взять взятку и пропустить краденый товар или с жизнью расстаться. Из двух зол он предпочёл деньги, а не могилу.
— Каждый бы предпочёл, — согласилась Яночка. — А ты сам мафию видел?
— Кабы я знал, как она выглядит, эта мафия… А подозрительного жулья там вокруг много крутилось, — задумчиво произнёс Рафал и добавил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68