Заместитель начальника отдела оказался мужчиной лет пятидесяти, чрезвычайно располагающей внешности, что весьма удивило Томаша, ибо тот уже настроился на мерзкого буцефала, в лучшем случае – на пронырливого авантюриста. Молодой человек ничего не знал о фамильной черте Пукельников, их умении легко сближаться с самыми разными людьми и с ходу завоевывать симпатии собеседника. Не читал Томаш признаний панны Доминики и Матильды. Вот и теперь достойный потомок клана Пукельников вмиг подружился со столичным журналистом.
Заранее обдумав характер беседы, Томаш без промедлений углубился в памятники старины и вскоре добрался до Блендова.
Через полчаса доверительного трепа он уже знал, что речь идет о на редкость ценном в культурном отношении историческом объекте. Да, вы правы, молодой человек, чувствуется в вас юридическая подготовка, не часто встретишь у современных журналистов, у них ведь, кроме наглости, за душой ничего нет, поместье действительно отобрано было у законных владельцев с некоторыми нарушениями законодательства, но в те времена и не такие нарушения допускались. Он, Пукельник, как представитель культурного учреждения, имеет все основания утверждать – и правильно сделали, что столько лет не отдают бесценное строение никаким организациям, оно просто исключительно подходит под музей. Ведь это, обратите внимание, не просто обычный дом девятнадцатого века шляхтичей средней руки, как у нас говорится, «деревянное строение на каменном основании». Нет, здание построено из кирпича и камня, такое века простоит и очень неплохо сохранилось, и принадлежало оно некогда старинному польскому роду, находящемуся где-то на стыке зажиточной шляхты и магнатства. Потеря этого памятника старины была бы для польской культуры невосполнимой. А интерьер! Там такие антишамбры и лепные украшения, при виде которых дух захватывает, камины в стиле барокко, ну, разумеется, немного восстановить, античные, то есть, простите, ампирные консоли, а мебель! Одни гданьские шкафы XVIII века чего стоят! И жирандоли, зеркала, настенные кинкеты…
Хотя Томаш и не был, как известно, специалистом в области культуры, от всего услышанного он просто опешил. И попытался припомнить перечисленные старинные шедевры. Холера, ведь он совсем недавно осматривал дом вместе с Агнешкой и никаких гданьских шкафов, хоть убей, припомнить не мог, разве что под это определение подходил буфет с выдранными дверцами. Антишамбры… а это еще что такое? Ничего похожего на роскошные вестибюли и анфилады комнат не было в Агнешкином доме. Что-то лепное могло и оказаться, за паутиной не разглядишь, а что касается каминов, так они выложены обычным клинкерным кирпичом, и вряд ли из него изобразишь барокко. Консолями дом его тоже не ошарашил, нет там консолей, если уж что притягивать за уши под это название, то единственную лавку в кухне, вмурованную в стену. Так она такая же ампирная, как он сам!
Если бы Томаш своими глазами не видел интерьера обсуждаемого дома, непременно поверил бы работнику культуры. Надо же, какой гениальный лгун! И значит, под этим что-то кроется. Агнешка молчит, а пан Пукельник врет как нанятый. Оба что-то знали, и оба хотели оставить в тайне свои знания. И оба уперлись во что бы то ни стало приобрести в собственность дом, только вот у Агнешки на него больше прав.
Ее победа не вызывала у Томаша сомнений, и их адвокат был того же мнения, но и сама победа несла в себе зародыш опасности. Будучи особой совершеннолетней, Агнешка должна была подписать обязательство привести здание в первоначальный вид, причем твердо решила так и сделать, хотя Томаш прекрасно знал – денег на это у нее нет.
– Отличная мысль! – похвалил он, перебивая откровения Пукельника в не очень удачном месте. – А что станет, если владелец этого обязательства не выполнит? Сроки какие-то установлены?
– А как же! – торжествующе воскликнул разогнавшийся Пукельник. – Две недели. Если по прошествии двух недель ремонта не начнут…
– Предположим, не начнут. Что тогда?
Пан Пукельник снисходительно улыбнулся.
– Тогда бывший владелец лишается всех прав. Он вообще не имеет права явиться на территорию поместья без стройматериалов и бригады рабочих. И в этом случае здание переходит к нам за символическую цену. А мы устроим в нем музей.
– По какой статье переходит?
– Нет пока такой статьи в кодексе, мы действуем на основании подзаконных актов, достаточно постановления Центрального правления защиты и консервации памятников старины.
– А консервация памятников старины имеет право явиться?
– Разумеется. Сразу, как только владелец лишается своих прав. И уверяю вас – на следующий же день начнется инвентаризация объекта. А также появляется возможность приобретения поместья посторонним лицом, которое выполнит данные обязательства, такие же, а не исключено, и более жесткие, чем поставленные перед законным владельцем.
– Значит, постороннее лицо обязано въехать на территорию поместья на самосвалах с кирпичом и так далее?
– Вот именно. Кто успел, тот и… то есть я не то хотел сказать, ну да мы понимаем друг друга. Доверительно могу вам сообщить, что в этот дом прямая выгода вложить средства, окупится с лихвой, ведь там есть что смотреть, любой согласится заплатить живые деньги. И, если новый владелец Блендова провернет с умом рекламную кампанию, он скоро получит обратно вложенные капиталы.
– И мебель?
– Что мебель?
– Вы говорили, в доме сохранилась старинная мебель, не под старину, а подлинная?
Деятель культуры победно усмехнулся.
– Да, сохранилась, прежняя прислуга припрятала ее, но как только юридическая сторона дела стабилизируется, мебель мы вернем…
Весь обратный путь Томаш провел в интенсивных раздумываниях, но теперь уже не на любовные темы. Где же мебель и почему дочь Польдика ни словечком о ней не обмолвилась? Опять солгал пан Пукельник?
Вспоминая все его высказывания о порядке очередности, Томаш автоматически обогнал большегрузный фургон, два маленьких «фиата», одну «шкоду» и три грузовика и за это время проанализировал возможности нанять бригаду рабочих. Без денег исключено. Отсюда простой вывод: в дом Агнешке не войти, что и требуется Пукельнику. Возможно, у дочери Польдика уже отобрали ключи, хотя, зная характер старухи, вряд ли. Но даже если… Получается, сверхзадачей всей этой псевдокультурной деятельности является недопущение Агнешки в дом!
Значит, в доме находится то, чего жаждет Пукельник и что надеется обрести Агнешка. Обрести, вот точное слово, ведь это нечто принадлежало когда-то ее предкам. Интересно, что же это такое? Мешок талеров? Нет, не те времена, тогда уж мешок золотых рублей. Картина Рембрандта, спрятанная от грабителей в одну из войн?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97