В конце концов он договорился с одним
канадским офицером-полицейским, который несколько лет тому назад приезжал
по обмену в Ковентри. Нанна выводило из себя все, что нарушало
административную рутину, и теперь ему не терпелось поскорее сбыть Хэссона
с рук.
- Мы не пойдем с вами, Робб, - сказал он, выключая двигатель. - Чем
меньше нас будут видеть вместе, тем лучше. Нет смысла рисковать.
- Рисковать! - фыркнул Хэссон, намеренно показывая свое недовольство.
- Какой риск? Салливен бандит, но он деловой человек и знает, что если
начнет убивать полицейских - ему конец.
Нанн побарабанил пальцами по неровному ободу руля.
- Мы не просто полицейские, Роб, мы - ВОЗДУШНЫЕ ПОЛИЦЕЙСКИЕ. И нас
все время убивают. Сколько парней из вашего первого отряда осталось в
живых?
- Немного. - Хэссон отвернулся, чтобы скрыть непроизвольную нервную
дрожь губ.
- Извините, мне не следовало этого говорить. - Слова Нанна прозвучали
скорее раздраженно, чем виновато.
Вечно внимательный Коулбрук схватил Хэссона за руку чуть выше локтя и
крепко сжал.
- Сию минуту примите две капсулы, Роб. Это приказ.
Смущенный и пристыженный, Хэссон достал из кармана пластмассовую
бутылочку, вытряхнул на ладонь две золотисто-зеленые капсулы и проглотил
их. Во рту они показались сухими и невесомыми, словно выдутая скорлупа
яичек крошечных птиц.
Нанн прокашлялся.
- Я хотел сказать, что дело Салливена ушло из ведения Воздушной
полиции, и мы должны делать то, что нам приказывают главные следственные
органы. Если они считают, что ваши показания достойны того, чтобы
организация Салливена попыталась заставить вас замолчать навсегда, нам
приходится им верить.
- Знаю, но все это настолько... - Хэссон огляделся. - То есть...
поддельное имя, поддельный паспорт! Как я привыкну называться Холдейном?
- Ну, это как раз пустяки, - отрывисто сказал Нанн, сжимая губы. -
Постарайтесь относиться ко всему проще, Роб. Отправляйтесь в Канаду,
хорошенько отоспитесь, ешьте, пейте и радуйтесь отдыху, пока есть такая
возможность. Мы пошлем за вами, когда надо будет давать показания.
- Как медик подтверждаю, что это вполне разумно. - Коулбрук открыл
дверцу, вышел и начал выгружать чемоданы Хэссона из багажника.
- Я не буду выходить, - сказал Нанн, протягивая руку для прощального
приветствия. - Берегите себя, Боб.
- Спасибо.
Хэссон пожал протянутую руку и вышел из машины. Небо уже расчистилось
и стало ярко-голубым. С Атлантики задул пронзительный ветер. Хэссона
передернуло при мысли о тысячах километров открытого моря, лежащего между
ним и местом, куда он направляется. Дорога казалась слишком длинной для
любого летательного аппарата, а еще более невозможной представлялась
мысль, что всего несколько месяцев назад он, Роберт Хэссон, если ему
понадобилось бы попасть в Канаду, даже не задумываясь нацепил бы свое
антигравитационный ранец и полетел бы один, без всякой защиты, если не
считать шлема и обогревающего костюма. При мысли о том, чтобы снова
оказаться в небе, откуда можно УПАСТЬ, у Хэссона подогнулись ноги. Он
поспешно прислонился к машине и постарался сделать вид, что это произошло
случайно.
- Я пойду с вами до места посадки, - сказал Коулбрук. - Никто не
обратит внимания на то, что с вами врач.
- Спасибо, я лучше пойду один. Все в порядке.
Коулбрук одобрительно улыбнулся.
- Правильно. Только не забудьте, что говорил вам физиотерапевт о том,
как вам следует поднимать тяжести.
Хэссон кивнул, попрощался с хирургом и пошел к зданию вокзала. Он нес
два чемодана - большой и маленький - и старался держать спину прямо, а
груз - уравновешенным. Боль в позвоночнике и восстановленном коленном
суставе была изрядная, но Роб уже знал, что движение - каким бы оно ни
было неприятным - это его союзник. Настоящая боль, опустошающая и
парализующая, приходила тогда, когда ему доводилось долгое время
оставаться в неподвижности, а потом выполнять какое-нибудь совершенно
простое действие - например, вставать с постели. Можно было подумать, что
его тело, отрицающее волшебство хирургии, мазохистски стремится к
инвалидности.
Хэссон прошел в вокзал, где он сам и его багаж подверглись нескольким
достаточно небрежным досмотрам. Кроме него летело еще около двадцати
человек. Это означало, что места для пассажиров в лодке почти полностью
заняты. По большей части это были супружеские пары средних лет. У всех был
обеспокоенный, взволнованный вид людей, не привыкших к дальним поездкам.
Хэссон предположил, что они отправляются за границу навестить
родственников. Он стоял в стороне, потягивая кофе и удивляясь, почему это
те, кто мог бы спокойно и безопасно сидеть дома, вдруг отправляются в
путешествие через перезимовавший океан.
- Прошу вашего внимания, - обратилась к собравшимся стюардесса с
короткой мальчишеской стрижкой и резкими чертами лица. - Борт 162 по
расписанию улетает на Сент-Джон примерно через двадцать минут. По причине
сильного ветра мы были вынуждены установить летательный аппарат несколько
дальше обычного и наши катера вынуждены проходить лишний отрезок. Мы можем
избежать задержки, если полетим к аппарату. Кто из пассажиров с
посадочными карточками на рейс 162 не в состоянии совершить одиночный
перелет в полкилометра?
У Хэссона зашлось сердце. Он бросил вопросительный взгляд на группу и
увидел, что все остальные кивают, робко соглашаясь.
- Прекрасно, - сказала стюардесса. - Стандартные АГ-аппараты
находятся на стеллаже около...
- Извините, - прервал ее Хэссон. - Мне запрещено пользоваться
аппаратом.
Девушка быстро моргнула. Другие пассажиры разочаровано забормотали.
Несколько женщин смерили Хэссона любопытными и подозрительными взглядами.
Он молча отвернулся и заново ощутил как мимо него с убийственной скоростью
проносится воздух и он бомбой падает в переполненные людьми пассажирские
уровни Бирмингема. Огни города раскрываются под ним гигантским цветком,
усыпанным драгоценными камнями...
- В таком случае лететь бессмысленно, - произнесла стюардесса
бесстрастным голосом. - Устраивайтесь, пожалуйста, поудобнее, я приглашу
вас, как только освободится катер. Мы сделаем все, чтобы свести задержку к
минимуму. Благодарю вас.
Она подошла к переговорному устройству в углу зала ожидания и что-то
зашептала в него.
Хэссон поставил свою чашку и, почти физически ощущая на себе взгляды
других пассажиров, прошел в туалет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
канадским офицером-полицейским, который несколько лет тому назад приезжал
по обмену в Ковентри. Нанна выводило из себя все, что нарушало
административную рутину, и теперь ему не терпелось поскорее сбыть Хэссона
с рук.
- Мы не пойдем с вами, Робб, - сказал он, выключая двигатель. - Чем
меньше нас будут видеть вместе, тем лучше. Нет смысла рисковать.
- Рисковать! - фыркнул Хэссон, намеренно показывая свое недовольство.
- Какой риск? Салливен бандит, но он деловой человек и знает, что если
начнет убивать полицейских - ему конец.
Нанн побарабанил пальцами по неровному ободу руля.
- Мы не просто полицейские, Роб, мы - ВОЗДУШНЫЕ ПОЛИЦЕЙСКИЕ. И нас
все время убивают. Сколько парней из вашего первого отряда осталось в
живых?
- Немного. - Хэссон отвернулся, чтобы скрыть непроизвольную нервную
дрожь губ.
- Извините, мне не следовало этого говорить. - Слова Нанна прозвучали
скорее раздраженно, чем виновато.
Вечно внимательный Коулбрук схватил Хэссона за руку чуть выше локтя и
крепко сжал.
- Сию минуту примите две капсулы, Роб. Это приказ.
Смущенный и пристыженный, Хэссон достал из кармана пластмассовую
бутылочку, вытряхнул на ладонь две золотисто-зеленые капсулы и проглотил
их. Во рту они показались сухими и невесомыми, словно выдутая скорлупа
яичек крошечных птиц.
Нанн прокашлялся.
- Я хотел сказать, что дело Салливена ушло из ведения Воздушной
полиции, и мы должны делать то, что нам приказывают главные следственные
органы. Если они считают, что ваши показания достойны того, чтобы
организация Салливена попыталась заставить вас замолчать навсегда, нам
приходится им верить.
- Знаю, но все это настолько... - Хэссон огляделся. - То есть...
поддельное имя, поддельный паспорт! Как я привыкну называться Холдейном?
- Ну, это как раз пустяки, - отрывисто сказал Нанн, сжимая губы. -
Постарайтесь относиться ко всему проще, Роб. Отправляйтесь в Канаду,
хорошенько отоспитесь, ешьте, пейте и радуйтесь отдыху, пока есть такая
возможность. Мы пошлем за вами, когда надо будет давать показания.
- Как медик подтверждаю, что это вполне разумно. - Коулбрук открыл
дверцу, вышел и начал выгружать чемоданы Хэссона из багажника.
- Я не буду выходить, - сказал Нанн, протягивая руку для прощального
приветствия. - Берегите себя, Боб.
- Спасибо.
Хэссон пожал протянутую руку и вышел из машины. Небо уже расчистилось
и стало ярко-голубым. С Атлантики задул пронзительный ветер. Хэссона
передернуло при мысли о тысячах километров открытого моря, лежащего между
ним и местом, куда он направляется. Дорога казалась слишком длинной для
любого летательного аппарата, а еще более невозможной представлялась
мысль, что всего несколько месяцев назад он, Роберт Хэссон, если ему
понадобилось бы попасть в Канаду, даже не задумываясь нацепил бы свое
антигравитационный ранец и полетел бы один, без всякой защиты, если не
считать шлема и обогревающего костюма. При мысли о том, чтобы снова
оказаться в небе, откуда можно УПАСТЬ, у Хэссона подогнулись ноги. Он
поспешно прислонился к машине и постарался сделать вид, что это произошло
случайно.
- Я пойду с вами до места посадки, - сказал Коулбрук. - Никто не
обратит внимания на то, что с вами врач.
- Спасибо, я лучше пойду один. Все в порядке.
Коулбрук одобрительно улыбнулся.
- Правильно. Только не забудьте, что говорил вам физиотерапевт о том,
как вам следует поднимать тяжести.
Хэссон кивнул, попрощался с хирургом и пошел к зданию вокзала. Он нес
два чемодана - большой и маленький - и старался держать спину прямо, а
груз - уравновешенным. Боль в позвоночнике и восстановленном коленном
суставе была изрядная, но Роб уже знал, что движение - каким бы оно ни
было неприятным - это его союзник. Настоящая боль, опустошающая и
парализующая, приходила тогда, когда ему доводилось долгое время
оставаться в неподвижности, а потом выполнять какое-нибудь совершенно
простое действие - например, вставать с постели. Можно было подумать, что
его тело, отрицающее волшебство хирургии, мазохистски стремится к
инвалидности.
Хэссон прошел в вокзал, где он сам и его багаж подверглись нескольким
достаточно небрежным досмотрам. Кроме него летело еще около двадцати
человек. Это означало, что места для пассажиров в лодке почти полностью
заняты. По большей части это были супружеские пары средних лет. У всех был
обеспокоенный, взволнованный вид людей, не привыкших к дальним поездкам.
Хэссон предположил, что они отправляются за границу навестить
родственников. Он стоял в стороне, потягивая кофе и удивляясь, почему это
те, кто мог бы спокойно и безопасно сидеть дома, вдруг отправляются в
путешествие через перезимовавший океан.
- Прошу вашего внимания, - обратилась к собравшимся стюардесса с
короткой мальчишеской стрижкой и резкими чертами лица. - Борт 162 по
расписанию улетает на Сент-Джон примерно через двадцать минут. По причине
сильного ветра мы были вынуждены установить летательный аппарат несколько
дальше обычного и наши катера вынуждены проходить лишний отрезок. Мы можем
избежать задержки, если полетим к аппарату. Кто из пассажиров с
посадочными карточками на рейс 162 не в состоянии совершить одиночный
перелет в полкилометра?
У Хэссона зашлось сердце. Он бросил вопросительный взгляд на группу и
увидел, что все остальные кивают, робко соглашаясь.
- Прекрасно, - сказала стюардесса. - Стандартные АГ-аппараты
находятся на стеллаже около...
- Извините, - прервал ее Хэссон. - Мне запрещено пользоваться
аппаратом.
Девушка быстро моргнула. Другие пассажиры разочаровано забормотали.
Несколько женщин смерили Хэссона любопытными и подозрительными взглядами.
Он молча отвернулся и заново ощутил как мимо него с убийственной скоростью
проносится воздух и он бомбой падает в переполненные людьми пассажирские
уровни Бирмингема. Огни города раскрываются под ним гигантским цветком,
усыпанным драгоценными камнями...
- В таком случае лететь бессмысленно, - произнесла стюардесса
бесстрастным голосом. - Устраивайтесь, пожалуйста, поудобнее, я приглашу
вас, как только освободится катер. Мы сделаем все, чтобы свести задержку к
минимуму. Благодарю вас.
Она подошла к переговорному устройству в углу зала ожидания и что-то
зашептала в него.
Хэссон поставил свою чашку и, почти физически ощущая на себе взгляды
других пассажиров, прошел в туалет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49