Если он сделает это, даже если он просто подвигнет на это рыцарей Западного Ристалища, при дворе в его защиту выступят те, кто поддерживает идею вторжения. Но если он позволит горстке гнусных градани побить себя, да еще когда часть его войска взбунтовалась…
«А что, если они и впрямь дом Ордена Томанака? — спросил предательский голосок. — Ты, дурак, увязаешь все глубже и глубже. Все казалось таким простым и приятным, таким легким, когда вы с Халаданом еще только строили планы, правда? Но это оказалось вовсе не так просто. Халадан скорее всего мертв, а проклятые градани потешаются над тобой! »
— Отлично, сэр Фестиан, — без выражения сказал он. — Мы последуем вашему совету. Соберите остальных капитанов, я сообщу им, что мы атакуем на рассвете.
— Похоже, вы с Хартаном были правы. — При этих словах Вейжона Базел обернулся, и молодой избранник криво усмехнулся ему в ответ. — Они собираются ждать до зари.
— Сдается мне, что так, — Базел смотрел на восток. Небо едва-едва начинало сереть, но Крутые Склоны уже вырисовывались на его фоне гораздо четче, чем раньше. «У нас еще минут сорок, — подумал он. — Может быть, час».
Он снова перевел глаза на Отчаяние Чарана. Хартан и Гарнал сделали все возможное для защиты раненых, градани и людей, от стрел сотойских лучников. Тридцать семь из ста двадцати членов Ордена погибли, еще шестеро были стишком тяжело ранены, чтобы сражаться, и Хартан использовал щиты погибших для постройки из них подобия навеса. Гарнал проследил за переноской раненых под эту крышу, озадаченные лица девятнадцати сотойцев вызвали у него угрюмую улыбку. Очевидно, никто из людей не понимал, почему победители заботятся об их безопасности.
— Я раздумываю, не отправить ли вас с Керри на вторые переговоры, — произнес Базел. Вейжон удивленно поднял бровь, а Конокрад передернул плечами. — Я не стал бы посылать кого бы то ни было посередь ночи. Даже днем легко не заметить белый флаг, особенно когда эмоции застилают разум. Но вы оба люди, к тому же мы изрядно потрепали их. — Он мрачно уставился на тела сотойцев, устилавшие пространство перед крепостью. Почти все они были неподвижны, но некоторые, лежавшие слишком далеко, чтобы их можно было достать без риска, все еще вздрагивали. — Может быть, эти идиоты прислушаются к вашим словам теперь, когда они узнали, чего стоит «Отчаяние».
— Ну, если ты так считаешь, — с сомнением протянул Вейжон. — Я попробую, но если бы они вообще были способны к чему-нибудь прислушиваться, они бы…
Он замолчал на полуслове и посмотрел на Расселину. Там, в темноте, запел горн.
— … и по сигналу сэра Фестиана лучники начинают стрелять, — говорил Матиан своим вассалам. На некоторых лицах, взиравших на него в свете факелов, явно читались колебания, и он невольно заговорил громче, пытаясь не обращать внимания на боль, пульсирующую в голове.
— Они будут осыпать негодяев стрелами минут двадцать, — продолжал он. — А потом мы предпримем ложную атаку. Это заставит их вылезти из щелей, и тогда лучники…
Его перебил внезапно зазвучавший сигнал горна. Он донесся с востока, из верхнего конца Расселины. При этом звуке сердце Матиана сжалось. Этого не может быть!
Но все было именно так. Сэр Матиан Красный Шлем, губернатор Гланхарроу, упустил последний шанс на победу. Горн снова запел на особый лад, означавший приближение барона Теллиана из Балтара, правителя Западного Ристалища.
К этому звуку присоединились и голоса других горнов. Выйдя из палатки, чтобы посмотреть на участок Расселины, поднимавшийся над его лагерем, Матиан услышал вокруг себя смущенный ропот своих воинов. Он, стиснув зубы, увидел, что вниз движется целое море огней. У него за спиной послышались шаги, и он обернулся через плечо: оказалось, Фестиан тоже вышел из палатки узнать, что происходит. Рыцарь взглянул Матиану в глаза, потом отвернулся, и Матиан ощутил, как последние призрачные надежды на славу утекают у него сквозь пальцы словно песок.
ГЛАВА 35
— Как ты думаешь, что их задержало?
Небрежный тон Брандарка никого не обманул. Он стоял на стене вместе с Базелом, Керитой, Вейжоном и Хартаном, глядя вверх, на Расселину. Их освещали яркие лучи еще нежаркого солнца. Если бы сейчас кто-нибудь с вражеской стороны решил пострелять, он нанес бы невосполнимый ущерб командованию защитников крепости. Но сейчас, учитывая тот бедлам, что воцарился в сотойском лагере после пения горнов, никто из них не ожидал ничего подобного, хотя они понятия не имели, что произошло.
— Думаю, после вчерашнего они просто проспали, — задумчиво произнес Вейжон в тон Брандарку. Хартан хмыкнул:
— Может, и так, но биться об заклад я бы не стал. Как бы то ни было, их планы явно изменились, потому что я уверен — они собирались отрезать нам уши.
— Я тоже в этом не сомневаюсь, — поддержал кузена Базел, — но…
Он внезапно умолк, остальные тоже замерли, заметив какое-то движение в Расселине. Из-за груды камней выехало несколько конных фигур, и Вейжон пробормотал что-то весьма похожее на ругательство.
— Томанак! Как, ради всех богов, они протащили сюда лошадь таких размеров?
— Они никого не тащили, — тихо отозвался Базел. Вейжон недоуменно посмотрел на него, и Конокрад усмехнулся, когда из-за валунов появился еще один всадник. — Это скакуны, Вейжон.
— Но… — запротестовал было Вейжон и тут же умолк, оценив размеры «лошадей». Рядом с ними шли люди, и голова самого высокого человека едва доходила до холки наименее крупного из скакунов. Последним выехал седьмой всадник, восседавший на коне меньшего размера, и Базел засмеялся:
— Чудно! Наверное, я несколько поспешил. Вон тот действительно на лошади, и будь я проклят, если мы с ним не знакомы.
— Знакомы? — Хартан недоверчиво покосился на него, потом пожал плечами. — И что мы теперь будем делать?
— Ну, если уж они приехали сюда, мы должны с ними поздороваться, — ответил Базел и легко перемахнул через стену крепости.
Остальные последовали за ним. Все, кроме Хартана, спустились по камням с трудом. Базел остановился у подножия склона, на котором стояло «Отчаяние Чарана», сложив руки на груди, подождал, пока сотойцы подъедут.
Это не заняло у них много времени. Вейжон с Брандарком. которые никогда раньше не видели скакунов, смотрели на них во все глаза. Невероятно, чтобы существа таких размеров отличались подобной грацией и изяществом, но скакуны каким-то чудесным образом совмещали в себе все эти качества. Базел же глядел на высокого рыжеволосого человека в серебристых доспехах, ехавшего во главе небольшого отряда на гнедом жеребце. Всадник, наблюдая уже привычную для него изумленную реакцию тех, кто видел скакунов впервые, серьезно кивнул Вейжону и Брандарку, но при этом не сводил глаз с Базела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
«А что, если они и впрямь дом Ордена Томанака? — спросил предательский голосок. — Ты, дурак, увязаешь все глубже и глубже. Все казалось таким простым и приятным, таким легким, когда вы с Халаданом еще только строили планы, правда? Но это оказалось вовсе не так просто. Халадан скорее всего мертв, а проклятые градани потешаются над тобой! »
— Отлично, сэр Фестиан, — без выражения сказал он. — Мы последуем вашему совету. Соберите остальных капитанов, я сообщу им, что мы атакуем на рассвете.
— Похоже, вы с Хартаном были правы. — При этих словах Вейжона Базел обернулся, и молодой избранник криво усмехнулся ему в ответ. — Они собираются ждать до зари.
— Сдается мне, что так, — Базел смотрел на восток. Небо едва-едва начинало сереть, но Крутые Склоны уже вырисовывались на его фоне гораздо четче, чем раньше. «У нас еще минут сорок, — подумал он. — Может быть, час».
Он снова перевел глаза на Отчаяние Чарана. Хартан и Гарнал сделали все возможное для защиты раненых, градани и людей, от стрел сотойских лучников. Тридцать семь из ста двадцати членов Ордена погибли, еще шестеро были стишком тяжело ранены, чтобы сражаться, и Хартан использовал щиты погибших для постройки из них подобия навеса. Гарнал проследил за переноской раненых под эту крышу, озадаченные лица девятнадцати сотойцев вызвали у него угрюмую улыбку. Очевидно, никто из людей не понимал, почему победители заботятся об их безопасности.
— Я раздумываю, не отправить ли вас с Керри на вторые переговоры, — произнес Базел. Вейжон удивленно поднял бровь, а Конокрад передернул плечами. — Я не стал бы посылать кого бы то ни было посередь ночи. Даже днем легко не заметить белый флаг, особенно когда эмоции застилают разум. Но вы оба люди, к тому же мы изрядно потрепали их. — Он мрачно уставился на тела сотойцев, устилавшие пространство перед крепостью. Почти все они были неподвижны, но некоторые, лежавшие слишком далеко, чтобы их можно было достать без риска, все еще вздрагивали. — Может быть, эти идиоты прислушаются к вашим словам теперь, когда они узнали, чего стоит «Отчаяние».
— Ну, если ты так считаешь, — с сомнением протянул Вейжон. — Я попробую, но если бы они вообще были способны к чему-нибудь прислушиваться, они бы…
Он замолчал на полуслове и посмотрел на Расселину. Там, в темноте, запел горн.
— … и по сигналу сэра Фестиана лучники начинают стрелять, — говорил Матиан своим вассалам. На некоторых лицах, взиравших на него в свете факелов, явно читались колебания, и он невольно заговорил громче, пытаясь не обращать внимания на боль, пульсирующую в голове.
— Они будут осыпать негодяев стрелами минут двадцать, — продолжал он. — А потом мы предпримем ложную атаку. Это заставит их вылезти из щелей, и тогда лучники…
Его перебил внезапно зазвучавший сигнал горна. Он донесся с востока, из верхнего конца Расселины. При этом звуке сердце Матиана сжалось. Этого не может быть!
Но все было именно так. Сэр Матиан Красный Шлем, губернатор Гланхарроу, упустил последний шанс на победу. Горн снова запел на особый лад, означавший приближение барона Теллиана из Балтара, правителя Западного Ристалища.
К этому звуку присоединились и голоса других горнов. Выйдя из палатки, чтобы посмотреть на участок Расселины, поднимавшийся над его лагерем, Матиан услышал вокруг себя смущенный ропот своих воинов. Он, стиснув зубы, увидел, что вниз движется целое море огней. У него за спиной послышались шаги, и он обернулся через плечо: оказалось, Фестиан тоже вышел из палатки узнать, что происходит. Рыцарь взглянул Матиану в глаза, потом отвернулся, и Матиан ощутил, как последние призрачные надежды на славу утекают у него сквозь пальцы словно песок.
ГЛАВА 35
— Как ты думаешь, что их задержало?
Небрежный тон Брандарка никого не обманул. Он стоял на стене вместе с Базелом, Керитой, Вейжоном и Хартаном, глядя вверх, на Расселину. Их освещали яркие лучи еще нежаркого солнца. Если бы сейчас кто-нибудь с вражеской стороны решил пострелять, он нанес бы невосполнимый ущерб командованию защитников крепости. Но сейчас, учитывая тот бедлам, что воцарился в сотойском лагере после пения горнов, никто из них не ожидал ничего подобного, хотя они понятия не имели, что произошло.
— Думаю, после вчерашнего они просто проспали, — задумчиво произнес Вейжон в тон Брандарку. Хартан хмыкнул:
— Может, и так, но биться об заклад я бы не стал. Как бы то ни было, их планы явно изменились, потому что я уверен — они собирались отрезать нам уши.
— Я тоже в этом не сомневаюсь, — поддержал кузена Базел, — но…
Он внезапно умолк, остальные тоже замерли, заметив какое-то движение в Расселине. Из-за груды камней выехало несколько конных фигур, и Вейжон пробормотал что-то весьма похожее на ругательство.
— Томанак! Как, ради всех богов, они протащили сюда лошадь таких размеров?
— Они никого не тащили, — тихо отозвался Базел. Вейжон недоуменно посмотрел на него, и Конокрад усмехнулся, когда из-за валунов появился еще один всадник. — Это скакуны, Вейжон.
— Но… — запротестовал было Вейжон и тут же умолк, оценив размеры «лошадей». Рядом с ними шли люди, и голова самого высокого человека едва доходила до холки наименее крупного из скакунов. Последним выехал седьмой всадник, восседавший на коне меньшего размера, и Базел засмеялся:
— Чудно! Наверное, я несколько поспешил. Вон тот действительно на лошади, и будь я проклят, если мы с ним не знакомы.
— Знакомы? — Хартан недоверчиво покосился на него, потом пожал плечами. — И что мы теперь будем делать?
— Ну, если уж они приехали сюда, мы должны с ними поздороваться, — ответил Базел и легко перемахнул через стену крепости.
Остальные последовали за ним. Все, кроме Хартана, спустились по камням с трудом. Базел остановился у подножия склона, на котором стояло «Отчаяние Чарана», сложив руки на груди, подождал, пока сотойцы подъедут.
Это не заняло у них много времени. Вейжон с Брандарком. которые никогда раньше не видели скакунов, смотрели на них во все глаза. Невероятно, чтобы существа таких размеров отличались подобной грацией и изяществом, но скакуны каким-то чудесным образом совмещали в себе все эти качества. Базел же глядел на высокого рыжеволосого человека в серебристых доспехах, ехавшего во главе небольшого отряда на гнедом жеребце. Всадник, наблюдая уже привычную для него изумленную реакцию тех, кто видел скакунов впервые, серьезно кивнул Вейжону и Брандарку, но при этом не сводил глаз с Базела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121