Они испытывали огромное потрясение, озадаченность и недоумение людей, чей мир только что перевернулся с ног на голову. Лишь немногие из них знали, о чем рассказывал Венсит, зато у них не было сомнений в другом — их командующий только что отдал их всех на милость победителя, противника, которого они численно превосходили в пятьдесят раз. И теперь им придется отправиться обратно по Расселине, с позором отступая от врага, который мог встретить их всего восьмью десятками мечей.
Но это было еще не все. Взгляды, которые воины то и дело бросали на Базела или Хартана с Брандарком, беседовавших в сторонке с Керитой и Венситом, были полны ненависти. Слишком много столетий кровопролития разделяли два народа, и сегодняшнее «поражение» сотойцев лишь разжигало их злобу. Затаенная вражда и страх, светившиеся в их глазах, доказывали справедливость опасений Теллиана. Слишком многие в Сотойе боялись объединенного Королевства Конокрадов и Кровавых Мечей, и хрупкое здание, только что возведенное бароном Западного Ристалища и Базелом, легко могло рухнуть в новой войне.
— Да, уверен, — ответил Базел через секунду и усмехнулся. — Настолько, насколько это вообще возможно.
— А я нет, — просто сказал Вейжон. Он взглянул на одного из сотойских воинов, на лице которого явственно читалась ненависть к Конокраду. Почувствовав взгляд Вейжона, воин тоже посмотрел на молодого рыцаря и тут же отвел глаза. Вейжон хмыкнул. — Если ты пойдешь с этими людьми, в один прекрасный день тебя найдут с кинжалом в спине, — предостерег он Базела. — Мне не нравится, как они смотрят на наших ребят.
— Что? «Наших ребят»? — поддразнил Базел. Он хлопнул рыцаря по плечу, и Вейжон рассмеялся, поняв, что только что сказал. Но его веселье быстро угасло.
— Да, наших ребят, и не только потому, что они принадлежат к Ордену, Базел. Они хорошие люди, все без исключения. Некоторые из них лучше всех, кого я знал раньше. Я горжусь тем, что они считают меня своим.
— Да я и не спорю, — мягко заметил Базел, слегка сжимая плечо своего друга, нет, брата.
— Но мы отвлеклись от темы, — сказал ему Вейжон.
— Какой?
— Такой, — резко ответил Вейжон, — что ты не можешь просто так взять и уйти с этим Теллианом! Прежде чем спорить со мной, подумай о своих родителях. Только представь, как они отреагируют, когда я вернусь и сообщу, что ты отправился в Балтар к давним врагам своего народа?
— Ну, что до этого, полагаю, поначалу они, как обычно, будут говорить об идиотах и болванах и еще о детях, которые никогда не смотрят, куда прыгают. Потом отцу найдется что сказать о булыжниках и разбитых головах, а Марглита будет ему поддакивать. Но потом они замолчат и примутся вздыхать, а после, Вейжон, они поймут, что это, вероятно, лучшее, что мы с Теллианом могли сделать для наших народов.
— Ты надеешься, я поверю, что все произойдет именно так? — поинтересовался Вейжон. Базел засмеялся:
— Тебе просто нужно подольше понаблюдать за моим отцом, Вейжон Алмерас! Мозгов в голове у него больше, чем волос на ней. Он признает мою правоту. — Вейжон все еще смотрел недоверчиво, и Базел вздохнул. — Подумай сам, Вейжон. Двенадцать веков сотойцы и Конокрады резали друг друга, и конца-краю всему этому было не видно. А теперь у нас вдруг появилась возможность все изменить.
— Ты считаешь, кто-нибудь воспримет всерьез капитуляцию четырехтысячной армии перед горсткой градани? — спросил Вейжон.
— Нет, — ответил Базел. — Но если мы с Теллианом будем говорить об этом серьезно, ни одна живая душа не сможет нам возразить, не задев при этом честь Теллиана, с одной стороны, и честь Ордена — с другой. Поэтому-то, мой брат по мечу, у меня и нет выбора, кроме как поехать вместе с ним. Если мы поступим иначе, то не сможем убедить остальных.
— Но…
— Нет, — снова мягко возразил Базел. — Подумай, Вейжон. Подумай как следует, и ты поймешь, что я прав. Я единственный, кому под силу это сделать: ведь я избранник Томанака и в то же время Конокрад, сын Конокрада, который, возможно, сейчас уже отрезает Чернажу уши. Кто сможет представить градани лучше избранника Бога? И кто в Сотойе захочет заставить избранника нарушить Клятву Мечей? Но к тому же я сын своего отца, поэтому я особенно подхожу на роль посла. К тому же, не забывай, в Сотойе тоже чтут законы гостеприимства, Вейжон! Нет, если я отправлюсь в Балтар в качестве гостя Теллиана, чтобы подтвердить заключенное соглашение, у нас есть шанс прекратить вечную войну. Да и Томанак не одобрит, если один из его избранников струсит в таком деле!
— Скорее всего, — вздохнул Вейжон. — Но меня убивает, что ты будешь там совсем один!
— Вот еще! Кто тебе сказал, что я поеду один?
— То есть? Но я думал…
— Вон тот глупый Кровавый Меч сказал, что ему всегда хотелось осмотреть города Сотойи и изучить творчество их бардов. А Керри напомнила мне, что у нее свои дела на Равнине Ветров. Так что они оба едут со мной, и я не сомневаюсь, что отец и мать пошлют несколько градани вверх по Расселине, чтобы у меня был собственный «эскорт».
— Правда? Что ж, это лучше, чем я думал. По крайней мере… — Вейжон внезапно замолчал и нахмурился. — Погоди. Погоди-ка минутку! Ты сказал, Керри тоже едет? — Базел кивнул, глаза его блеснули, и Вейжон помрачнел. — Думаю, это не самая удачная идея, Базел. Я хочу сказать, харграмский дом Ордена еще так молод… Если некоторые Конокрады и раньше выступали против того, чтобы принимать в Орден Кровавых Мечей, то что же будет после окончания войны с Навахком! Ты бы все им объяснил, а если они заупрямятся, один ты можешь заставить их образумиться. Хотя Керри скорее всего это тоже удалось бы. Но без вас обоих…
— Без нас обоих у них остается еще один избранник, — заметил Базел. — Надо сказать, — добавил он задумчиво, — первые год-два тебе придется основательно попотеть.
— Что? — Казалось, что сначала Вейжон не понял его слов, но через миг его глаза широко раскрылись. — Что? Ты хочешь, чтобы я… ты ожидаешь от меня… — Он смотрел на Базела так, словно не мог поверить своим ушам. — Базел, ты шутишь!
— С чего ты взял?
— Потому что… Потому что я слишком молод! Потому что… потому что…
— Вот еще! — фыркнул Базел, и на этот раз было ясно, что он не шутит. Вейжон снова хотел возразить, но Базел серьезно посмотрел на него.
— Вейжон Алмерас, — начал он сурово, — когда мы с тобой познакомились, от тебя были одни неприятности, но с тех пор ты сильно изменился. Конечно, у тебя имеются недостатки, однако они есть и у меня. Да, ты молод. Ты человек. Но ты избранник Томанака, и ты снискал уважение градани. А избранник Томанака делает то, что велит ему долг. Поэтому ты вернешься в Харграм. Ты, Хартан и Гарнал, вы трое, без меня, будете заниматься Орденом на землях градани. Я уверен, что именно за этим Томанак отправил тебя сюда вместе со мной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
Но это было еще не все. Взгляды, которые воины то и дело бросали на Базела или Хартана с Брандарком, беседовавших в сторонке с Керитой и Венситом, были полны ненависти. Слишком много столетий кровопролития разделяли два народа, и сегодняшнее «поражение» сотойцев лишь разжигало их злобу. Затаенная вражда и страх, светившиеся в их глазах, доказывали справедливость опасений Теллиана. Слишком многие в Сотойе боялись объединенного Королевства Конокрадов и Кровавых Мечей, и хрупкое здание, только что возведенное бароном Западного Ристалища и Базелом, легко могло рухнуть в новой войне.
— Да, уверен, — ответил Базел через секунду и усмехнулся. — Настолько, насколько это вообще возможно.
— А я нет, — просто сказал Вейжон. Он взглянул на одного из сотойских воинов, на лице которого явственно читалась ненависть к Конокраду. Почувствовав взгляд Вейжона, воин тоже посмотрел на молодого рыцаря и тут же отвел глаза. Вейжон хмыкнул. — Если ты пойдешь с этими людьми, в один прекрасный день тебя найдут с кинжалом в спине, — предостерег он Базела. — Мне не нравится, как они смотрят на наших ребят.
— Что? «Наших ребят»? — поддразнил Базел. Он хлопнул рыцаря по плечу, и Вейжон рассмеялся, поняв, что только что сказал. Но его веселье быстро угасло.
— Да, наших ребят, и не только потому, что они принадлежат к Ордену, Базел. Они хорошие люди, все без исключения. Некоторые из них лучше всех, кого я знал раньше. Я горжусь тем, что они считают меня своим.
— Да я и не спорю, — мягко заметил Базел, слегка сжимая плечо своего друга, нет, брата.
— Но мы отвлеклись от темы, — сказал ему Вейжон.
— Какой?
— Такой, — резко ответил Вейжон, — что ты не можешь просто так взять и уйти с этим Теллианом! Прежде чем спорить со мной, подумай о своих родителях. Только представь, как они отреагируют, когда я вернусь и сообщу, что ты отправился в Балтар к давним врагам своего народа?
— Ну, что до этого, полагаю, поначалу они, как обычно, будут говорить об идиотах и болванах и еще о детях, которые никогда не смотрят, куда прыгают. Потом отцу найдется что сказать о булыжниках и разбитых головах, а Марглита будет ему поддакивать. Но потом они замолчат и примутся вздыхать, а после, Вейжон, они поймут, что это, вероятно, лучшее, что мы с Теллианом могли сделать для наших народов.
— Ты надеешься, я поверю, что все произойдет именно так? — поинтересовался Вейжон. Базел засмеялся:
— Тебе просто нужно подольше понаблюдать за моим отцом, Вейжон Алмерас! Мозгов в голове у него больше, чем волос на ней. Он признает мою правоту. — Вейжон все еще смотрел недоверчиво, и Базел вздохнул. — Подумай сам, Вейжон. Двенадцать веков сотойцы и Конокрады резали друг друга, и конца-краю всему этому было не видно. А теперь у нас вдруг появилась возможность все изменить.
— Ты считаешь, кто-нибудь воспримет всерьез капитуляцию четырехтысячной армии перед горсткой градани? — спросил Вейжон.
— Нет, — ответил Базел. — Но если мы с Теллианом будем говорить об этом серьезно, ни одна живая душа не сможет нам возразить, не задев при этом честь Теллиана, с одной стороны, и честь Ордена — с другой. Поэтому-то, мой брат по мечу, у меня и нет выбора, кроме как поехать вместе с ним. Если мы поступим иначе, то не сможем убедить остальных.
— Но…
— Нет, — снова мягко возразил Базел. — Подумай, Вейжон. Подумай как следует, и ты поймешь, что я прав. Я единственный, кому под силу это сделать: ведь я избранник Томанака и в то же время Конокрад, сын Конокрада, который, возможно, сейчас уже отрезает Чернажу уши. Кто сможет представить градани лучше избранника Бога? И кто в Сотойе захочет заставить избранника нарушить Клятву Мечей? Но к тому же я сын своего отца, поэтому я особенно подхожу на роль посла. К тому же, не забывай, в Сотойе тоже чтут законы гостеприимства, Вейжон! Нет, если я отправлюсь в Балтар в качестве гостя Теллиана, чтобы подтвердить заключенное соглашение, у нас есть шанс прекратить вечную войну. Да и Томанак не одобрит, если один из его избранников струсит в таком деле!
— Скорее всего, — вздохнул Вейжон. — Но меня убивает, что ты будешь там совсем один!
— Вот еще! Кто тебе сказал, что я поеду один?
— То есть? Но я думал…
— Вон тот глупый Кровавый Меч сказал, что ему всегда хотелось осмотреть города Сотойи и изучить творчество их бардов. А Керри напомнила мне, что у нее свои дела на Равнине Ветров. Так что они оба едут со мной, и я не сомневаюсь, что отец и мать пошлют несколько градани вверх по Расселине, чтобы у меня был собственный «эскорт».
— Правда? Что ж, это лучше, чем я думал. По крайней мере… — Вейжон внезапно замолчал и нахмурился. — Погоди. Погоди-ка минутку! Ты сказал, Керри тоже едет? — Базел кивнул, глаза его блеснули, и Вейжон помрачнел. — Думаю, это не самая удачная идея, Базел. Я хочу сказать, харграмский дом Ордена еще так молод… Если некоторые Конокрады и раньше выступали против того, чтобы принимать в Орден Кровавых Мечей, то что же будет после окончания войны с Навахком! Ты бы все им объяснил, а если они заупрямятся, один ты можешь заставить их образумиться. Хотя Керри скорее всего это тоже удалось бы. Но без вас обоих…
— Без нас обоих у них остается еще один избранник, — заметил Базел. — Надо сказать, — добавил он задумчиво, — первые год-два тебе придется основательно попотеть.
— Что? — Казалось, что сначала Вейжон не понял его слов, но через миг его глаза широко раскрылись. — Что? Ты хочешь, чтобы я… ты ожидаешь от меня… — Он смотрел на Базела так, словно не мог поверить своим ушам. — Базел, ты шутишь!
— С чего ты взял?
— Потому что… Потому что я слишком молод! Потому что… потому что…
— Вот еще! — фыркнул Базел, и на этот раз было ясно, что он не шутит. Вейжон снова хотел возразить, но Базел серьезно посмотрел на него.
— Вейжон Алмерас, — начал он сурово, — когда мы с тобой познакомились, от тебя были одни неприятности, но с тех пор ты сильно изменился. Конечно, у тебя имеются недостатки, однако они есть и у меня. Да, ты молод. Ты человек. Но ты избранник Томанака, и ты снискал уважение градани. А избранник Томанака делает то, что велит ему долг. Поэтому ты вернешься в Харграм. Ты, Хартан и Гарнал, вы трое, без меня, будете заниматься Орденом на землях градани. Я уверен, что именно за этим Томанак отправил тебя сюда вместе со мной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121