Просто никто не догадался спросить у человека, который видел все собственными глазами. Теперь, когда правда вышла наружу, Базел не знал, что с ней делать. Она оказалась хуже обвинений и обличений, которыми градани и сотойцы осыпали друг друга все эти бесконечные годы, и подтверждение того, что Конокрады все время были правы, не играло почти никакой роли. Каким-то странным образом ненависть и недоверие между народами оказались единственными, что их связывало, и разрыв этой связи лишало их почвы под ногами.
Теллиан пошевелился первым. Он потряс головой, словно приходя в себя, и посмотрел на Базела.
— Я не… — Он замолк и прокашлялся. — Мне потребуется время, чтобы привыкнуть к тому, что рассказал Венсит, господин избранник, — произнес он. — Однако, как мне кажется, тот факт, кто начал первым, значит гораздо меньше, чем все, что за этим последовало… и то, как мы поступим сейчас. — Он неожиданно улыбнулся. От такой улыбки могло бы скиснуть молоко, но это все же была улыбка. — Если я верил в возможность прекратить вражду между нашими народами, когда считал, что это ваши предки напали на наших без всякой причины, почему же я должен менять мнение теперь, когда знаю, что виноват мой народ? Но я думаю, что сотойцы, которые не слышали правды от самого Венсита, едва ли в это поверят. Более того, некоторые откажутся верить, потому что поверить означает расстаться с ненавистью, а ненависть составляет основу их жизни. И еще — боюсь, что рассказанное Венситом в любом случае не предлагает нам простого решения сегодняшней проблемы.
— Наверное, ты прав, — сказал Базел. — Но решение найти необходимо.
— Согласен. К сожалению, я вижу только один вариант, который устроит Сотойю.
— Какой? — поднял голову Базел. — И должен ли я заключить по твоему тону, что он скорее всего не устроит градани?
— Именно этого, — признался Теллиан, — я и опасаюсь.
— Что ж, говори, — нетерпеливо потребовал Базел, когда барон снова замолчал.
— Ладно, господин избранник. — Теллиан глубоко вздохнул. — Единственное, что от нас требуется, — покончить со всем прямо здесь и сейчас, чтобы не была развязана настоящая война. И единственный способ это сделать — капитуляция одной из сторон. А поскольку вас меньше двух сотен, а нас больше четырех тысяч…
Он смущенно пожал плечами, и Базел услышал, как заскрежетал зубами Хартан. Сам он молчал добрую минуту, а потом произнес подчеркнуто вежливо:
— Хочу убедиться, что правильно понял тебя, господин. Ты говоришь, единственный способ разрешить конфликт без битвы — сдаться. Сдаться нам, на кого напали без причины и предупреждения, сдаться, словно это мы начали войну?
— Да, конечно, это несправедливо, — согласился Теллиан. — Но это единственное решение, которое приходит мне в голову. Я должен покончить с этим либо победой с оружием в руках, либо формальным соглашением, не задевающим нашей чести. Если это мне не удастся, придворные, которые особенно ненавидят и боятся градани, могут вынудить короля Маркоса отдать мне приказ к наступлению. Но если вы сдадитесь, я смогу защищать вас как победитель, основываясь на пунктах соглашения. Тогда даже Эртан, правитель Южного Ристалища, не осмелится настаивать на своем.
— Так ты просишь дом Ордена Томанака сдаться, чтобы взять нас под защиту? — В голосе Базела прозвучали угрожающие ноты. — Позволь мне сказать тебе кое-что, Теллиан из Западного Ристалища! Орден не нуждается в твоей защите, да и я просто не могу представить, как отдам кому-то свой меч! Если это единственное решение, которое приходит тебе в голову, тогда собирай своих воинов и посмотрим, сколько их падет вместе с нами!
Теллиан крякнул, и вдруг, ко всеобщему изумлению, Хатан Рука-со-Щитом захохотал. Не издевательским или горьким, а настоящим радостным, идущим от души смехом. Все взгляды обратились к нему, а он, согнувшись в седле, хохотал все громче и громче. Он не сразу сумел совладать с собой, а потом, прошептав что-то на ухо своему скакуну, ловко спешился и подошел к Базелу. Он был гораздо ниже градани, и ему пришлось задрать голову, чтобы посмотреть Базелу в лицо.
— Что ж, Базел Бахнаксон, — произнес он голосом, в котором все еще угадывался смех, — если это единственное, чему ты не научился, я покажу тебе, как это делается! — Его товарищи глядели на него так, словно он внезапно сошел с ума, но он лишь улыбался. Хатан вынул из ножен свою саблю, взял ее за клинок и протянул гардой вперед Базелу. — Господин избранник, я передаю тебе оружие, не знавшее позора, и себя самого в качестве твоего пленника.
Ошеломленный Базел застыл на месте, и тут Теллиан расхохотался, так же весело, как до того смеялся Хатан.
— Ну конечно! — воскликнул барон. — Все, что мне нужно, — формальное соглашение, и неважно, кто кому сдается! — Он вынул из ножен свой меч. — Господин избранник, я сдаюсь вместе со своим войском!
— Послушайте! — Базел переводил взгляд с Хатана на Теллиана и обратно, постепенно осознавая, что битва не на жизнь, а на смерть, кажется, не состоится. — Послушайте же! — повторил он, и тогда Венсит тоже засмеялся.
— Не вижу проблемы, Базел, — проговорил маг между приступами смеха. — Как сказал Теллиан, не имеет значения, кто окажется побежденным. Подумай, как это возвысит Орден! Меньше восьмидесяти человек захватили в плен четыре тысячи лучших воинов Сотойи!
— Да подождите же вы, Фробус побери, одну минуту! — воззвал Базел. — Я привел Орден не для того… я хочу сказать, это не годится… Забери тебя Финдарк, Брандарк, ты прекратишь гоготать, пока я не свернул тебе шею?!
Но никто не обращал на него внимания, и наконец глаза его потеплели, и он тоже начал смеяться. Базел беспомощно покачал головой, а потом протянул обе руки Хатану и Теллиану.
— Заберите свои мечи, вы оба! Если вы так жаждете сдаться мне, полагаю, я могу просто взять с вас слово!
— Благодарю тебя, милорд, — ответил Теллиан, уже серьезно. — На каких условиях ты принимаешь нашу капитуляцию?
— Что ж, кажется, пора все обсудить, — решил Базел. — Я был бы счастлив пригласить вас в свою палатку, если бы, конечно, она у меня была.
— Так получилось, что у меня имеется неплохая палатка, которую привез сюда бывший губернатор Гланхарроу, — сообщил Теллиан. — Если ты со своими товарищами пройдешь туда, я уверен, мы сумеем обговорить условия сдачи моей армии и пункты мирного договора, которые удовлетворили бы обе стороны.
ЭПИЛОГ
— Ты уверен, что так будет лучше, Базел? — спросил Вейжон.
Они оба стояли рядом с палаткой, где Базел с Теллианом чуть раньше обсуждали детали «капитуляции» Сотойи, пока армия всадников снималась с лагеря. Воины этой армии пребывали в странном состоянии духа, подобного которому Базелу никогда еще не приходилось наблюдать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
Теллиан пошевелился первым. Он потряс головой, словно приходя в себя, и посмотрел на Базела.
— Я не… — Он замолк и прокашлялся. — Мне потребуется время, чтобы привыкнуть к тому, что рассказал Венсит, господин избранник, — произнес он. — Однако, как мне кажется, тот факт, кто начал первым, значит гораздо меньше, чем все, что за этим последовало… и то, как мы поступим сейчас. — Он неожиданно улыбнулся. От такой улыбки могло бы скиснуть молоко, но это все же была улыбка. — Если я верил в возможность прекратить вражду между нашими народами, когда считал, что это ваши предки напали на наших без всякой причины, почему же я должен менять мнение теперь, когда знаю, что виноват мой народ? Но я думаю, что сотойцы, которые не слышали правды от самого Венсита, едва ли в это поверят. Более того, некоторые откажутся верить, потому что поверить означает расстаться с ненавистью, а ненависть составляет основу их жизни. И еще — боюсь, что рассказанное Венситом в любом случае не предлагает нам простого решения сегодняшней проблемы.
— Наверное, ты прав, — сказал Базел. — Но решение найти необходимо.
— Согласен. К сожалению, я вижу только один вариант, который устроит Сотойю.
— Какой? — поднял голову Базел. — И должен ли я заключить по твоему тону, что он скорее всего не устроит градани?
— Именно этого, — признался Теллиан, — я и опасаюсь.
— Что ж, говори, — нетерпеливо потребовал Базел, когда барон снова замолчал.
— Ладно, господин избранник. — Теллиан глубоко вздохнул. — Единственное, что от нас требуется, — покончить со всем прямо здесь и сейчас, чтобы не была развязана настоящая война. И единственный способ это сделать — капитуляция одной из сторон. А поскольку вас меньше двух сотен, а нас больше четырех тысяч…
Он смущенно пожал плечами, и Базел услышал, как заскрежетал зубами Хартан. Сам он молчал добрую минуту, а потом произнес подчеркнуто вежливо:
— Хочу убедиться, что правильно понял тебя, господин. Ты говоришь, единственный способ разрешить конфликт без битвы — сдаться. Сдаться нам, на кого напали без причины и предупреждения, сдаться, словно это мы начали войну?
— Да, конечно, это несправедливо, — согласился Теллиан. — Но это единственное решение, которое приходит мне в голову. Я должен покончить с этим либо победой с оружием в руках, либо формальным соглашением, не задевающим нашей чести. Если это мне не удастся, придворные, которые особенно ненавидят и боятся градани, могут вынудить короля Маркоса отдать мне приказ к наступлению. Но если вы сдадитесь, я смогу защищать вас как победитель, основываясь на пунктах соглашения. Тогда даже Эртан, правитель Южного Ристалища, не осмелится настаивать на своем.
— Так ты просишь дом Ордена Томанака сдаться, чтобы взять нас под защиту? — В голосе Базела прозвучали угрожающие ноты. — Позволь мне сказать тебе кое-что, Теллиан из Западного Ристалища! Орден не нуждается в твоей защите, да и я просто не могу представить, как отдам кому-то свой меч! Если это единственное решение, которое приходит тебе в голову, тогда собирай своих воинов и посмотрим, сколько их падет вместе с нами!
Теллиан крякнул, и вдруг, ко всеобщему изумлению, Хатан Рука-со-Щитом захохотал. Не издевательским или горьким, а настоящим радостным, идущим от души смехом. Все взгляды обратились к нему, а он, согнувшись в седле, хохотал все громче и громче. Он не сразу сумел совладать с собой, а потом, прошептав что-то на ухо своему скакуну, ловко спешился и подошел к Базелу. Он был гораздо ниже градани, и ему пришлось задрать голову, чтобы посмотреть Базелу в лицо.
— Что ж, Базел Бахнаксон, — произнес он голосом, в котором все еще угадывался смех, — если это единственное, чему ты не научился, я покажу тебе, как это делается! — Его товарищи глядели на него так, словно он внезапно сошел с ума, но он лишь улыбался. Хатан вынул из ножен свою саблю, взял ее за клинок и протянул гардой вперед Базелу. — Господин избранник, я передаю тебе оружие, не знавшее позора, и себя самого в качестве твоего пленника.
Ошеломленный Базел застыл на месте, и тут Теллиан расхохотался, так же весело, как до того смеялся Хатан.
— Ну конечно! — воскликнул барон. — Все, что мне нужно, — формальное соглашение, и неважно, кто кому сдается! — Он вынул из ножен свой меч. — Господин избранник, я сдаюсь вместе со своим войском!
— Послушайте! — Базел переводил взгляд с Хатана на Теллиана и обратно, постепенно осознавая, что битва не на жизнь, а на смерть, кажется, не состоится. — Послушайте же! — повторил он, и тогда Венсит тоже засмеялся.
— Не вижу проблемы, Базел, — проговорил маг между приступами смеха. — Как сказал Теллиан, не имеет значения, кто окажется побежденным. Подумай, как это возвысит Орден! Меньше восьмидесяти человек захватили в плен четыре тысячи лучших воинов Сотойи!
— Да подождите же вы, Фробус побери, одну минуту! — воззвал Базел. — Я привел Орден не для того… я хочу сказать, это не годится… Забери тебя Финдарк, Брандарк, ты прекратишь гоготать, пока я не свернул тебе шею?!
Но никто не обращал на него внимания, и наконец глаза его потеплели, и он тоже начал смеяться. Базел беспомощно покачал головой, а потом протянул обе руки Хатану и Теллиану.
— Заберите свои мечи, вы оба! Если вы так жаждете сдаться мне, полагаю, я могу просто взять с вас слово!
— Благодарю тебя, милорд, — ответил Теллиан, уже серьезно. — На каких условиях ты принимаешь нашу капитуляцию?
— Что ж, кажется, пора все обсудить, — решил Базел. — Я был бы счастлив пригласить вас в свою палатку, если бы, конечно, она у меня была.
— Так получилось, что у меня имеется неплохая палатка, которую привез сюда бывший губернатор Гланхарроу, — сообщил Теллиан. — Если ты со своими товарищами пройдешь туда, я уверен, мы сумеем обговорить условия сдачи моей армии и пункты мирного договора, которые удовлетворили бы обе стороны.
ЭПИЛОГ
— Ты уверен, что так будет лучше, Базел? — спросил Вейжон.
Они оба стояли рядом с палаткой, где Базел с Теллианом чуть раньше обсуждали детали «капитуляции» Сотойи, пока армия всадников снималась с лагеря. Воины этой армии пребывали в странном состоянии духа, подобного которому Базелу никогда еще не приходилось наблюдать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121