– Именно, – кивнул Панер. – Тарг, Влан, спасибо за приятную беседу.
– Нет проблем, – сказал Влан. – Всегда к вашим услугам.
– Спасибо, – улыбнулся Панер, стараясь делать вид, будто не замечает, что Добреску делает ему какие-то знаки. – Думаю, мы завтра увидимся. До встречи.
– Да, – сказал Тарг. – Спасибо. Доброй ночи. Дождавшись, когда мардуканцы выйдут из палатки, капитан обратился к доктору:
– Да, мистер Добреску? Вы хотели мне что-то сказать без посторонних?
Доктор поглядел на сидящего за спиной принца шамана.
– Да, сэр. Я только не уверен относительно Корда.
– Он останется, – холодно сказал Роджер. – Все, что услышу я, имеет право слышать и мой аси.
– Хорошо, ваше высочество, – сказал медик. – Дело касается мардуканцев. И тех предположений, что мы сделали.
– Каких предположений? – осторожно поинтересовался Панер.
– О, это не относится к безопасности, капитан, – сказал Добреску со зловещей улыбкой. – Я, конечно, не уверен… быть может, все это пустяки… Но разве вы не заметили, как мы смутили их мужчин?
– Что? – взвилась О'Кейси. Как специалиста по языковым программам ее в первую очередь касалось, чтобы подобным вещам не было места, и она уже собиралась рассердиться, однако вспомнила, что ее программа всегда пыталась учитывать род собеседника, то есть переключалась при обращении к мужчине или женщине. Элеонора взглянула на Корда, растянувшегося позади принца.
– Но… – начала она и покраснела.
– Тот, на кого вы смотрите, мисс О'Кейси, – Добреску неприятно улыбнулся, – яйцеклад.
– Яйце… что? – спросил Роджер.
– Вообще, «пол» – довольно скользкое понятие и относится к ксенобиологии, – продолжал медик. – Я, по крайней мере, могу сформулировать точное определение «мужского» пола, существующее на данный момент. Так вот, «мужской» пол – это способность оплодотворить множеством сперматозоидов одну отдельную яйцеклетку.
– Я так понимаю, вы хотите тем самым сказать, что Корд и его «пол» это делать не может? – осторожно спросил Панер. – Но он выглядит как представитель мужского населения.
– Это отчасти и так, и не так, – ответил Добреску. – Когда мы называем пол «мужским», говоря, например, о Корде, это в принципе правильно, если иметь в виду, что у него должно быть от четырех до шести гамет, по сути являющихся активными клетками. О соответствующем наборе хромосом я сейчас не говорю. Так вот, как только гаметы внедрены, они тут же оплодотворяют женские яйцеклетки, превращающиеся в свободно плавающие зиготы, расположенные в яйцевых мешочках того, кого я, пользуясь техническим языком, назвал бы «мужчиной-яйценосом». – Медик слегка скривился. – Между прочим, на Земле есть некоторые виды рыб, ведущие себя схожим образом. На Мардуке же это обычное явление.
– Итак, Корд на самом деле женщина?– спросил Панер.
– Технически – да. Но есть еще социологический аспект, в соответствии с которым он, естественно, мужчина. Путаница этих двух моментов и сбивает с толку программу.
– И меня, – призналась О'Кейси. – Но я уверена, что вы правы. Мы не слишком тщательно изучили языковое ядро, от которого отталкивались, и я, естественно, никогда и не утверждала, что оно идеально и учитывает такие тонкости. Но даже если бы я была в курсе, то все равно не знала бы, как их правильно учесть. Искусственный интеллект может вести себя непредсказуемым образом и выдавать полнейшую чушь, когда ему не хватает точных, фиксированных определений.
– Я не женщина, – неожиданно заявил Корд.
– Шаман Корд, – сказала Элеонора. – У нас проблемы с программой перевода. Так что можете не обращать внимания на нашу дискуссию.
– Хорошо, – сказал шаман. – Я могу понять, что у вас проблемы с вашими машинами. У вас они постоянно. Но еще раз повторяю, что я не женщина.
– Какое слово он только что употребил? – спросил Добреску.
– «Блек тюл?» – Элеонора сверилась с электронным блокнотом. – Этимологически получается что-то типа «то, что носит; то, что носит яйца»? Или «тот, который высиживает яйца»? Готова поклясться, это что-то в этом роде.
– А моя ящеропсина? – спросил Роджер, поглядев на умильно сопящую ящерку.
– Еще один интересный аспект местной биологии, – ответил Добреску. – На Мардуке доминируют два семейства живых организмов. Можно, если угодно, провести аналогию с земными рептилиями и амфибиями. Так, Корд – «амфибия», к ним же можно отнести чертовых тварей, чертовых крокодилов и больших бестий. Все они обладают слизистой кожей и сходным строением внутренних органов.
– Однако большинство животных – к ним, кстати, относятся ящеропсины и флер-та – устроены принципиально по-другому: кожа у них сухая, иначе функционируют и почти все остальные органы – сердце, желудок, почки.
– Так все-таки ящеропсина – он или она? – нетерпеливо спросил Роджер.
– Она, она, – ответил Добреску. – Аналог земной рептилии. Так что ждите: у вашей любимицы рано или поздно появятся детки. Ну, яйца.
– А что нам делать с программой перевода? – спросил Роджер.
– Я думаю, не стоит что-либо менять, – сказал Панер. – Людей мы проинформируем, объясним, что у мардуканцев «плавающий» пол, но оставим все как есть. Ведь, как правильно заметила Элеонора, отличие чисто техническое, а поскольку среди нас нет ксенобиологов, я полагаю, что мы смело можем закрыть на это глаза. Я не думаю, что возникнут серьезные проблемы, а потому не считаю необходимым смущать команду или переделывать программу.
– Убедитесь хотя бы, что они знают, – чопорно заявил Корд, – что я никакой не яйценос.
– Он женщина? – спросил Джулиан.
– Типа этого, – рассмеялся Роджер. – Но советую вам обращаться к нему как к мужчине. И молите бога, чтобы программа не споткнулась. – Встроенный в чип переводчик уже несколько раз ошибался, например в случаях с Поертеной и Денатом. К счастью, пострадавшие не обиделись. Пинопанец почти сразу забыл об этом, а Денат удовлетворился устными извинениями.
– О бог мой, – покачал головой Джулиан. – Когда мы наконец покинем эту дурацкую планету? А то постоянные заморочки уже доконали.
Проходя мимо рядового Гелерта, Роджер похлопал его по плечу. Пехотинец в ответ криво оскалился и перекинул копье через плечо. По-видимому, Гелерт все еще считал, что солдату не подобает носить подобные штуковины.
Все бойцы вооружились мардуканским оружием. Трофеи исчислялись тысячами, так что каждый выбирал на свой вкус. Поскольку местное оружие в исходном виде для землян не годилось, войтанцы пошли гостям навстречу и адаптировали его до нужных размеров. Теперь у команды были короткие мечи (или длинные кинжалы, по мардуканским понятиям), овальные щиты и, по меньшей мере, по одному копью или дротику на каждого солдата.
В течение трех недель, пока отряд восстанавливал силы, бойцы возобновили тренировки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125