Глава 9
Капитан Красницкий, облаченный в кожаный костюм, сидел в своем командирском кресле и разминал затекшие плечи.
Капитан не спал уже тридцать шесть часов. Непрекращавшаяся какофония звуков изрядно утомила его, но забраться в этот вонючий костюм вынудили две вещи: наркон и стимуляторы. Наркон поддерживал его в состоянии бодрости, не давая уснуть. Стимуляторы помогали мыслить яснее, но лишь наркон предохранял от сна.
Но сейчас даже эти сильнодействующие средства помогали мало, и голова туманилась, словно зажатая в тиски.
– Ждите до тех пор, пока они не откроют огонь, командир, – повторил он, как ему показалось, уже в тысячный раз. – Надо подпустить корабль как можно ближе.
– Да, сэр, – ответил Талкот.
Измотанному капитану монотонный голос на том конце показался излишне раздраженным. «Нервы», – успокоил себя Красницкий и криво улыбнулся. Однако лихорадочно работавший мозг вернул ход мыслей в прежнее русло.
«Деглопер» относился к штурмовым кораблям. На звание настоящего боевого военного корабля он никогда и не претендовал, представляя собой гигантский межгалактический транспортер, как минимум в сто раз превосходящий по размерам штатный военизированный крейсер. Недостаток маневренности и некоторая неуклюжесть восполнялись хромированной бронированной обшивкой. Сочетание колоссальной массы и мощнейшей брони приводило к тому, что повреждения «Деглопера» при огневой атаке вражеского крейсера были болезненными, но не смертельными; удары же аналогичной силы по врагу разнесли бы того в куски. Красницкий, правда, отдавал себе отчет, что в результате диверсии «Деглопер» сильно потерял в скорости, повреждены датчики, нарушена взаимосвязь некоторых центральных узлов… «Деглопер» напоминал слепого подвыпившего боксера-тяжеловеса, сцепившегося с шустрым, вполне зрячим, но имевшим гораздо более легкую весовую категорию противником. Тяжеловес все еще сохранял равновесие, но вряд ли вынес бы более одного апперкота.
План заключался в том, чтобы убедить вражеский крейсер, что по направлению к нему движется обычный грузовой корабль, попавший в переделку и потому стремящийся укрыться в тихой гавани, и чем быстрее, тем лучше. В конце концов «Деглопер» приступил к торможению. Крейсер не замедлил ответить тем же и снизил скорость до минимума. Проскочить вблизи крейсера со скоростью в три сотых от скорости света – такую цель преследовал Красницкий, точно рассчитавший, что при таком обоюдном соотношении скоростей вести огонь будет удобнее – каждый выстрел наверняка попадет в цель.
– Мы вошли в зону действия радара, капитан, – отрапортовал Талкот некоторое время спустя. – Просканировать их оболочку?
– Не надо. Будем изображать из себя торговое судно как можно дольше. Будем щупать их не раньше, чем они это сделают. Подойдем к ним на расстояние чувствительности наших антирадаров. Как только они начнут нас прощупывать – запускайте шаттлы.
– Есть, сэр, – ответил Талкот.
Принц Роджер напряженно всматривался в крохотный экран дисплея, пытаясь хоть что-нибудь там разобрать. Изображение на плоском экране мерцало и было сильно искажено.
– Ах, оставьте вы это, ваше высочество, – посоветовал Панер. Поведение принца его явно забавляло. – Мне раньше часто доводилось наблюдать на мониторе звездные баталии, но тогда аппаратура была исправна. А сейчас вы только зрение портите.
Шаттл нагрузили по самое некуда. Багажный отсек был забит до отказа, люди сидели как селедки в бочке: ноздря к ноздре – в четыре ряда. По одну сторону от центра пехотинцы располагались спина к спине, по другую – лицом друг к другу. Каждый член экипажа сидел в отдельной пластиковой кабинке, по форме напоминавшей кокон. Перегородки коконов были настолько тонки, что обитатели соседних рядов практически касались друг друга плечами. Личное оружие и рюкзаки приходилось держать на коленях. В верхней части кокона крепился шлемофон. Вытянуть ноги, не задев соседа, было практически невозможно. Привстать или просто повернуться составляло целую проблему. Был, правда, один плюс для владельцев хамелеоновских костюмов: им совершенно не нужно было беспокоиться о том, где и как можно умыться. Поскольку костюмы предполагалось носить в суровых походных условиях не день и не два, а, быть может, недели, а то и месяцы, не снимая, хитроумная конструкция костюма предусматривала все мыслимые удобства в нем самом.
Оставшееся свободное пространство грузового отсека было сплошь заставлено массивными цилиндрическими баллонами с водородом. Почти до потолка возвышались пирамиды из ярко-красных стальных баков. Закреплялись они с предельной тщательностью и надежностью: челнок мог разбиться, что-то могло взорваться, но цилиндры должны были уцелеть. Это было крайне важно. В отсутствие водорода реанимировать систему после аварии – нереальная задача.
Хоть принцу и не «посчастливилось» вкусить все прелести грузового отсека, крошечная каюта, в которой он соседствовал с Панером, была немногим лучше: не встать толком, не развернуться. Расположенная впереди грузового отсека каюта примыкала к правому борту шаттла. Выбор на нее пал не случайно: это была наиболее укрепленная часть корабля.
Перед каждым была установлена небольшая приборная доска. Немного впереди, почти рядом с их головами, свисали привязанные к дугообразной переборке вещевые мешки.
Роджер осторожно попробовал освободить из-под приборной доски колено и с тоской поглядел в спину Панеру.
– Ну, – вспылил принц, – и что нам теперь делать?
– Ждать, ваше высочество, – спокойно ответил Панер. Казалось, недавнее раздражение, вызванное отказом принца нести свои вещи, улеглось. – Ждать, как известно, труднее всего.
– Правда? – Принц, разумеется, и в страшном сне не мог себе представить, что когда-нибудь очутится в таком положении. В последнее время он много занимался спортом, ему нравилось ощущение соперничества. Почему он избрал именно спорт, он не знал – ничего другого ему просто не предлагали. Теперь же он оказался лицом к лицу с самым серьезнейшим испытанием – сама судьба бросала ему вызов… И любая ошибка не просто приводила к поражению на спортивной площадке, но могла стать последней в его жизни.
– Да, для некоторых самое трудное – ждать, – продолжал Панер, – а для других наихудшее – это последствия… подсчет убытков. – Он повернул кресло, чтобы взглянуть на принца. – На карту сейчас поставлено очень много, – Панер старался говорить ровным голосом. – Иногда так бывает. В любой войне всегда два противника, и каждый рвется к победе.
– Я старался никогда не проигрывать, – спокойно сказал Роджер. – С детства не люблю этого.
Качество динамика было отменным, но звук, словно эхо, еще вибрировал в маленькой каюте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125