Я тружусь ради Тебя. Руководи мною, чтобы мои действия спасли народ Твой от греха и проклятия.
* * *
Хонор снова выглянула в иллюминатор. Даже в темноте она разглядела блестевшую внизу воду и узнала море Гошен. Отлично! Море, очертаниями бассейна напоминавшее алмаз, глубоко врезалось в северо-восточный край одноименного континента, а Харрингтон-Сити стоял на восточном берегу. Если под ними море, то она будет дома через десять минут и, возможно, все же успеет на встречу.
* * *
Гвардеец был еще моложе Остина. Он носил нашивки гвардейца первого класса, но явно совсем свеженькие. Это было хорошо, потому что Мартин выбрал форму капитана. Он никогда не рассчитывал получить такой высокий ранг, но, с учетом возраста, это должно успокоить юного солдата и избавить его от любых возможных сомнений.
– Добрый вечер, гвардеец! – сказал он четко, выходя в пятно света, падавшее от прожекторов на воротах.
– Добрый вечер, сэр! – Гвардеец вытянулся по стойке «смирно» и отдал честь. Мартин ответил тем же.
– Одиноко тут, – сказал он, протягивая удостоверения.
– Да, сэр, – ответил харрингтонец. Он открыл первое и посмотрел на него, потом на лицо Мартина, сравнивая его с фотографией. – В смысле да, одиноко, – продолжил он, закрыв удостоверение Мартина и открыв Тейлора, – но мой сме…
Внезапно он замолчал, и у Мартина в животе все напряглось. Остину пришлось выйти на свет – у него не было выбора, харрингтонец должен был сравнить его лицо с удостоверением, – и сумка была ясно видна. Секунду часовой смотрел на нее, потом пожал плечами и вернулся к удостоверению. Мартин расслабился… и снова напрягся, поскольку харрингтонец застыл. Теперь он смотрел на него, потом снова на Остина… Не на сумку, на что-то другое.
На портупею Остина, внезапно понял Мартин Он скользнул взглядом к личному оружию харрингтонца и сжал зубы, увидев пульсер. Это было современное оружие, слишком дорогое для большинства землевладельцев, чтобы перевооружать им свою гвардию, и абсолютно не похожее на старомодные автоматы, которыми снабдили его и Остина.
Эта возможность не приходила в голову ни одному из авторов операции – хотя выдавали людей всегда мелочи, – но он не стал тратить время на размышления. Харрингтонец как раз начал пятиться, еще пытаясь осознать увиденное, и тут Мартин нанес удар.
На глупости времени не было, и он резко ударил молодого гвардейца по горлу. Голова того мотнулась назад с жутким задыхающимся бульканьем. Руки юноши инстинктивно поднялись к горлу, и Мартин методично довел дело до конца. Разум говорил ему, что раздавленная гортань скорее всего уже убила юношу, но он все-таки правой ногой свалил его на землю. Одновременно его руки метнулись вперед и резко повернули голову гвардейца против угла падения, так что шея сломалась с треском, четко прозвучавшим в тихой ночи.
– Черт! – прошептал Тейлор.
Мартин посмотрел на него раздраженно. Неподходящее время для ругательств, подумал он и тут же понял, насколько глупа была эта мысль.
Он аккуратно опустил на землю вздрагивающее тело и почувствовал вонь: смерть опорожнила кишечник гвардейца. Он поморщился, оттаскивая тело в сторону. Смерть лишает достоинства даже лучших людей, и он испытывал искренние угрызения совести. Этот молодой человек служил грешной хозяйке, но это была не его вина, и свой долг он исполнял честно – хотя и не очень умело…
– Да простит Господь меня – и тебя, – прошептал он телу, потом жестом подозвал Тейлора, и они прошли через ворота.
* * *
– Пять минут, миледи, – объявил бортмеханик, и Хонор кивнула.
– Хорошо наконец вернуться вниз, – вздохнул Хэнкс. – Я ничего дурного не хочу сказать, но я прожил на планете всю жизнь, и хотя ваш корабль великолепен, я предпочитаю твердую почву под ногами.
* * *
Позиция была далеко не идеальная, но лучшей Мартин не нашел, и им в конце концов не надо было заниматься идентификацией цели. Блудница была землевладельцем Харрингтона; все остальное входящее и исходящее движение в Харрингтоне должны закрыть на пятнадцать минут до и после ее прибытия в качестве меры безопасности. Кроме того, они знали, с какой стороны подойдет ее бот.
Отставной сержант опустился на одно колено в густой темной тени припаркованного грузовика, вытащил пистолет и принялся нервно оглядывать все вокруг. Тейлор тем временем распаковал установку и теперь устанавливал на ракетомете прицел.
* * *
Старший капрал харрингтонской гвардии Энтони Уайтхед торопился. Вся эта суета с приготовлением к прибытию землевладельца задержала его, и он уже на пятнадцать минут опаздывал сменить часового у ворот. Наверняка гвардеец Салли гадает сейчас, куда он, к чертовой матери, запропастился, и вряд ли можно парню за это пенять.
Он почти бегом обогнул последний угол, желая показать Салли, что даже сержанты серьезно относятся к своим обязанностям, – и резко остановился: его сочувствие сменилось мгновенной вспышкой гнева. Да где он, черт побери? Если сменщик запаздывает, это еще не означает, что можно уйти и оставить пост без охраны. Да он этого юного разгильдяя!..
Он мысленно заткнулся, и гнев сменился беспокойством. Разгильдяем Фредерик Салли не был. Он был молод, но хорошо обучен и сообразителен. До гвардейца первого класса он дослужился за рекордно короткое время, Уайтхед и ротный сержант подумывали продвигать его и дальше. Он ни за что не ушел бы просто так, когда по всему порту приняты повышенные меры безопасности. Эмоции кругом бурлили, и гвардейцы не собирались рисковать жизнью своего землевладельца.
Но если он не ушел, тогда…
Капрал выхватил коммуникатор.
– Тревога! Это капрал Уайтхед от пятых ворот! Я только что прибыл, и часового нет на месте!
Что-то еще шевелилось у него в мозгу. Он нахмурился – и выругался, осознав то, что увидел, но не отдал себе в этом отчета.
– Центральная, это Уайтхед. Здесь у ангара семь-девять-три припаркован гвардейский аэрокар. У него есть допуск?
Ответом ему послужил внезапный вой сирен во всем порту.
* * *
– Господи! – охнул Тейлор, когда завыли сирены.
Мартин проглотил ругательство, вспомнив слова мертвого гвардейца. «Тут одиноко, но мой сме…» Сменщик, конечно!
– Ш-ш-что же д-делать, Эд? – с трудом выговорил Тейлор.
Мартин спокойно посмотрел на напарника.
– Делать дело Божье, – тихо сказал он сквозь вой сирен. – Если Он пожелает, чтобы мы ушли живыми, значит, так и случится. Целься.
* * *
Старший рулевой Гилберт Троубридж служил на флоте, а не в харрингтонской гвардии, но и флот не поощрял пилотов, рискующих жизнью адмиралов. Более того, Троубридж не хуже других осознавал напряженность на планете, и его коммуникатор был подключен к внутренним сетям как гвардии, так и космопорта.
– Тревога?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
* * *
Хонор снова выглянула в иллюминатор. Даже в темноте она разглядела блестевшую внизу воду и узнала море Гошен. Отлично! Море, очертаниями бассейна напоминавшее алмаз, глубоко врезалось в северо-восточный край одноименного континента, а Харрингтон-Сити стоял на восточном берегу. Если под ними море, то она будет дома через десять минут и, возможно, все же успеет на встречу.
* * *
Гвардеец был еще моложе Остина. Он носил нашивки гвардейца первого класса, но явно совсем свеженькие. Это было хорошо, потому что Мартин выбрал форму капитана. Он никогда не рассчитывал получить такой высокий ранг, но, с учетом возраста, это должно успокоить юного солдата и избавить его от любых возможных сомнений.
– Добрый вечер, гвардеец! – сказал он четко, выходя в пятно света, падавшее от прожекторов на воротах.
– Добрый вечер, сэр! – Гвардеец вытянулся по стойке «смирно» и отдал честь. Мартин ответил тем же.
– Одиноко тут, – сказал он, протягивая удостоверения.
– Да, сэр, – ответил харрингтонец. Он открыл первое и посмотрел на него, потом на лицо Мартина, сравнивая его с фотографией. – В смысле да, одиноко, – продолжил он, закрыв удостоверение Мартина и открыв Тейлора, – но мой сме…
Внезапно он замолчал, и у Мартина в животе все напряглось. Остину пришлось выйти на свет – у него не было выбора, харрингтонец должен был сравнить его лицо с удостоверением, – и сумка была ясно видна. Секунду часовой смотрел на нее, потом пожал плечами и вернулся к удостоверению. Мартин расслабился… и снова напрягся, поскольку харрингтонец застыл. Теперь он смотрел на него, потом снова на Остина… Не на сумку, на что-то другое.
На портупею Остина, внезапно понял Мартин Он скользнул взглядом к личному оружию харрингтонца и сжал зубы, увидев пульсер. Это было современное оружие, слишком дорогое для большинства землевладельцев, чтобы перевооружать им свою гвардию, и абсолютно не похожее на старомодные автоматы, которыми снабдили его и Остина.
Эта возможность не приходила в голову ни одному из авторов операции – хотя выдавали людей всегда мелочи, – но он не стал тратить время на размышления. Харрингтонец как раз начал пятиться, еще пытаясь осознать увиденное, и тут Мартин нанес удар.
На глупости времени не было, и он резко ударил молодого гвардейца по горлу. Голова того мотнулась назад с жутким задыхающимся бульканьем. Руки юноши инстинктивно поднялись к горлу, и Мартин методично довел дело до конца. Разум говорил ему, что раздавленная гортань скорее всего уже убила юношу, но он все-таки правой ногой свалил его на землю. Одновременно его руки метнулись вперед и резко повернули голову гвардейца против угла падения, так что шея сломалась с треском, четко прозвучавшим в тихой ночи.
– Черт! – прошептал Тейлор.
Мартин посмотрел на него раздраженно. Неподходящее время для ругательств, подумал он и тут же понял, насколько глупа была эта мысль.
Он аккуратно опустил на землю вздрагивающее тело и почувствовал вонь: смерть опорожнила кишечник гвардейца. Он поморщился, оттаскивая тело в сторону. Смерть лишает достоинства даже лучших людей, и он испытывал искренние угрызения совести. Этот молодой человек служил грешной хозяйке, но это была не его вина, и свой долг он исполнял честно – хотя и не очень умело…
– Да простит Господь меня – и тебя, – прошептал он телу, потом жестом подозвал Тейлора, и они прошли через ворота.
* * *
– Пять минут, миледи, – объявил бортмеханик, и Хонор кивнула.
– Хорошо наконец вернуться вниз, – вздохнул Хэнкс. – Я ничего дурного не хочу сказать, но я прожил на планете всю жизнь, и хотя ваш корабль великолепен, я предпочитаю твердую почву под ногами.
* * *
Позиция была далеко не идеальная, но лучшей Мартин не нашел, и им в конце концов не надо было заниматься идентификацией цели. Блудница была землевладельцем Харрингтона; все остальное входящее и исходящее движение в Харрингтоне должны закрыть на пятнадцать минут до и после ее прибытия в качестве меры безопасности. Кроме того, они знали, с какой стороны подойдет ее бот.
Отставной сержант опустился на одно колено в густой темной тени припаркованного грузовика, вытащил пистолет и принялся нервно оглядывать все вокруг. Тейлор тем временем распаковал установку и теперь устанавливал на ракетомете прицел.
* * *
Старший капрал харрингтонской гвардии Энтони Уайтхед торопился. Вся эта суета с приготовлением к прибытию землевладельца задержала его, и он уже на пятнадцать минут опаздывал сменить часового у ворот. Наверняка гвардеец Салли гадает сейчас, куда он, к чертовой матери, запропастился, и вряд ли можно парню за это пенять.
Он почти бегом обогнул последний угол, желая показать Салли, что даже сержанты серьезно относятся к своим обязанностям, – и резко остановился: его сочувствие сменилось мгновенной вспышкой гнева. Да где он, черт побери? Если сменщик запаздывает, это еще не означает, что можно уйти и оставить пост без охраны. Да он этого юного разгильдяя!..
Он мысленно заткнулся, и гнев сменился беспокойством. Разгильдяем Фредерик Салли не был. Он был молод, но хорошо обучен и сообразителен. До гвардейца первого класса он дослужился за рекордно короткое время, Уайтхед и ротный сержант подумывали продвигать его и дальше. Он ни за что не ушел бы просто так, когда по всему порту приняты повышенные меры безопасности. Эмоции кругом бурлили, и гвардейцы не собирались рисковать жизнью своего землевладельца.
Но если он не ушел, тогда…
Капрал выхватил коммуникатор.
– Тревога! Это капрал Уайтхед от пятых ворот! Я только что прибыл, и часового нет на месте!
Что-то еще шевелилось у него в мозгу. Он нахмурился – и выругался, осознав то, что увидел, но не отдал себе в этом отчета.
– Центральная, это Уайтхед. Здесь у ангара семь-девять-три припаркован гвардейский аэрокар. У него есть допуск?
Ответом ему послужил внезапный вой сирен во всем порту.
* * *
– Господи! – охнул Тейлор, когда завыли сирены.
Мартин проглотил ругательство, вспомнив слова мертвого гвардейца. «Тут одиноко, но мой сме…» Сменщик, конечно!
– Ш-ш-что же д-делать, Эд? – с трудом выговорил Тейлор.
Мартин спокойно посмотрел на напарника.
– Делать дело Божье, – тихо сказал он сквозь вой сирен. – Если Он пожелает, чтобы мы ушли живыми, значит, так и случится. Целься.
* * *
Старший рулевой Гилберт Троубридж служил на флоте, а не в харрингтонской гвардии, но и флот не поощрял пилотов, рискующих жизнью адмиралов. Более того, Троубридж не хуже других осознавал напряженность на планете, и его коммуникатор был подключен к внутренним сетям как гвардии, так и космопорта.
– Тревога?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118