— Боюсь показаться нелюбезным, но, на мой взгляд, вина Джулио созданы специально для юных девушек вроде вас. Вот… — он поднял свой бокал, — вот выпивка для настоящих мужчин.
— Я не утверждала обратного. — Чандрис улыбнулась в ответ. — Мне и в голову не пришло бы усомниться в том, что вы настоящий мужчина. — Она заговорила тише, в ее голосе зазвучал призыв: — Уж я-то знаю.
Альберт растянул губы и с хищной ухмылкой, к которой примешивались самодовольство и удовлетворение, протянул руку и положил пальцы ей на ладонь. Чандрис позволила ему погладить себя, продолжая улыбаться и ничем не выдавая охватившей ее нервной дрожи. Если Тумз заподозрит, что все это время она водила его за нос и что последние две недели его плотские утехи ограничивались тем, что он стягивал с нее одежду и тут же проваливался в пьяный, беспробудный сон…
«Хватит», — одернула себя Чандрис. Разумеется, он ни о чем не догадывается. Вряд ли он продолжал бы все это время сорить ради нее деньгами, если бы ежеутренние восхищенные отзывы Чандрис о мужских способностях Альберта противоречили его собственным воспоминаниям. Все дело в нервах. И, может быть, в том, что ей до сих пор не доводилось делать ничего подобного. Ее коньком были молниеносные операции; несколько часов в обществе жертвы, максимум день-другой, потом рывок и бегство. Обхаживать одного и того же клиента две недели подряд оказалось куда труднее, чем она могла представить.
Но ждать осталось недолго. Вытерпеть еще одну ночь — завтра «Хиррус» прибудет на Сераф. Она вместе с Тумзом спустится в челноке на планету, подарит ему прощальный поцелуй, и этим все кончится. Рывок и бегство.
Свободной рукой Чандрис взяла свой бокал и, поднеся к губам, обвела взглядом зал за спиной Тумза…
Она замерла. Отделенный от нее четырьмя столиками, сидел тот самый мужчина.
Чандрис поперхнулась и целую минуту содрогалась всем телом, пытаясь очистить легкие, не закашлявшись вслух.
— Чандрис? — Альберт нахмурился и еще крепче стиснул ее ладонь. — Вы хорошо себя чувствуете?
Она кивнула, продолжая негромко покашливать и злясь на себя за то, что утратила самообладание. Между двумя приступами она еще раз посмотрела через плечо Тумза, гадая, следит ли за ней тот человек.
Он не спускал с нее глаз. И это продолжалось уже неделю. Он появился на борту лайнера во время остановки у Лорелеи и, насколько могла судить Чандрис, сторонился окружающих. Неприметный на вид — от силы на пару сантиметров выше ее самой, брюнет с темными глазами, он, вероятно, только что разменял третий десяток. И если бы не одно малозаметное обстоятельство, Чандрис, как и все окружающие, едва ли обратила бы на него внимание.
Это обстоятельство заключалось в том, что он, как и сама Чандрис, явно был здесь чужим.
Незнакомец был далеко не так искусен в притворстве, как она. Чандрис то и дело замечала, как он совершает промахи, которых она научилась избегать уже в первый день своего появления в этой части корабля. Как правило, он ошибался в мелочах, но это были мелочи, которые истинный представитель высшего класса распознает с первого взгляда.
Чандрис начала наблюдать за ним. И обнаружила, что и он, в свою очередь, наблюдает за ней.
Сначала она решила, что это сотрудник службы безопасности «Хирруса», следящий за пассажиркой по имени Чандрис. Лалаши, которая должна была сойти на Лорелее, но так и не покинула корабль. Это предположение казалось самым логичным — особенно потому, что Чандрис до сих пор не смогла проверить, сколь успешны были ее попытки стереть свое имя из памяти бортового компьютера. В результате ей пришлось потратить несколько драгоценных ночных часов самообразования в каюте Тумза на разработку экстренных планов укрытия и бегства.
Но дни сменяли друг друга, а загадочный человек продолжал держаться на расстоянии. А если?..
Чандрис в упор посмотрела на него. На секунду их глаза встретились, и он тут же уткнулся в меню, старательно делая вид, будто бы и не думал разглядывать девушку.
Чандрис повернулась к Альберту, чувствуя, как ее внутренности стягиваются тугим узлом. Возможно, все дело в том, что этот человек лишь недавно обрел статус высшего класса. Он еще не освоился среди элиты, ему понравилась Чандрис, но он слишком застенчив, чтобы открыто проявить свой интерес. Пожалуй, так оно и есть. И даже наверняка.
Но Чандрис, как ни старалась, не могла избавиться от сковавшего ее напряжения.
Она одним глотком допила вино и поднялась на ноги.
— Мы можем уйти сейчас же? — спросила она.
В глазах Тумза мелькнуло изумление, потом его лицо вновь приняло хищное выражение.
— Разумеется, — ответил он, залпом осушая свой бокал и вставая из-за стола. Чандрис не могла сказать, достаточно ли он пьян, но в данный момент это ее не беспокоило. Ей хотелось одного — побыстрее отсюда уйти. И если на сей раз дело не ограничится тем, что Альберт облапает ее, — ничего страшного, она вытерпит.
Взяв Тумза под руку и лучась беззаботной улыбкой, Чандрис повела его к выходу из ресторана.
Склоняясь над меню и делая вид, будто бы его изучает, Коста исподтишка наблюдал за женщиной и ее спутником, покидавшими зал. «Чтоб тебе пусто было, — выругал он себя. — Ты учился не вызывать подозрений у окружающих, но с равным успехом мог бы встать, объявить себя шпионом Пакса и завалить задание!»
Он глубоко вздохнул. Успокойся. Просто расслабься. У него не было никаких оснований полагать, что та женщина хотя бы косвенно связана со службами безопасности Эмпиреи. Она не пыталась с ним заговорить, никого к нему не подсылала, а поскольку завтра полет должен был завершиться, у нее оставалось на это все меньше времени. Нет, каковы бы ни были причины ее интереса к нему, они совершенно безобидны. Может быть, он напоминал ей кого-нибудь из знакомых. Либо его манеры еще хуже, чем он полагал.
Коста еще раз вздохнул и заставил себя сосредоточиться на меню, вновь пожалев о том, что согласился путешествовать высшим классом. Причина, по которой он это сделал, казалась в свое время вполне обоснованной: поскольку большинство ученых и студентов обитают в менее роскошных отсеках корабля, пассажирам высшего класса будет труднее сообразить, что он не принадлежит к научной общественности Эмпиреи.
Во всяком случае, так подсказывала логика. Коста даже не догадывался, сколь похожи представители высшего класса во всем, что касается одежды и поведения и что он ни секунды не будет чувствовать себя среди них своим.
Он скользнул взглядом по колонке цен в меню, и его щеки залил румянец смущения. Да, все было совершенно логично… но Коста не мог отделаться от мысли, так ли уж безупречны были его расчеты. Не было ли истинной причиной его решения лететь первым классом желание уязвить Телтхорста с его занудной бережливостью?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139