К тому же она явно питала к нему материнские чувства, что нередко вызывало у него ощущение неловкости.
И все же грубоватость Гринтаро казалась искренней, а любезность Виркани искусственной или наигранной. Как будто она ради Манты ломала комедию.
А может, ради Гринтаро. Иногда казалось, что в глубине души Манта был симпатичен ей не больше, чем она ему.
В таком случае сам собой напрашивался вопрос: почему она плавает с ним? Только потому, что Латранесто и остальные Советники велели ей делать это?
Манта презрительно фыркнул, набив рот раншеем. Сразу по окончании расследования он подумал, что легко отделался. Однако теперь, прикованный к этой парочке, изменил свое мнение.
Краем глаза он заметил движение в стороне. Поднял взгляд…
– Что? – рявкнул Гринтаро, тоже посмотрев вверх.
– О, это просто бролка, – успокаивающе ответила Виркани. – Опасаться нечего.
– Я знаю.
Манта проводил взглядом миниатюрного джанска, откусившего немного раншея и тут же метнувшегося прочь. С тех пор, как он со своими спутниками покинул Центральную Линию, это создание встречалось им впервые.
И при виде его Манта вспомнил, что так и не выяснил, кто же они такие. Почему бы не попытаться?
– Хотя… нет, не знаю, – добавил он. – Кто это?
– Бролка, конечно. – Гринтаро сердито взглянул на него. – Не придуривайся.
– Я не придуриваюсь, – ответил Манта. – Впервые я услышал о бролка двадцать или тридцать недель назад. Откуда они берутся?
– А ты как думаешь? – проворчал Гринтаро. – От джанска, конечно.
Манта уставился на него.
– От джанска?
– Как и Малыши, – сказала Виркани. – Надо полагать, ты знаешь, откуда берутся Малыши?
– Конечно. – Манта перевел взгляд с одного на другую, и по спине у него поползли мурашки. Нет, это невозможно. – Ты хочешь сказать, что бролка – это Малыши джанска?
Виркани буквально рот раскрыла.
– Не пори чушь, – грубее обычного отрезал Гринтаро. – Они – кормовые животные вуука и сивра. По-твоему, мы допустили бы, чтобы наши Малыши стали кормовыми животными?
– Но ты же сам только что сказал, что они происходят от джанска, – возразил совершенно сбитый с толку Манта. – Если они происходят от джанска, тогда почему они не джанска?
– Потому что они меньше и тяжелее джанска. – Судя по тону, жизнерадостность Виркани начала давать трещину. – Они не разговаривают, не увеличиваются в размерах больше чем в четыре раза по сравнению с новорожденными и не понимают нас. Просто кормовые животные, вот и все.
– Может, ты тоже один из них, – с иронией заметил Гринтаро, – если не в состоянии понять такой простой…
– Постойте, – прервал его Манта, пытаясь осмыслить услышанное. – Значит, бролка рождаются от джанска. И что, они рождаются одновременно с джанска или в другое время?
– Одновременно. – Виркани хмуро посмотрела на него. – За один раз обычно появляются на свет один джанска и от четырех до шести бролка.
– И все они происходят от джанска? – снова спросил Манта. – Или, может, бролка спариваются между собой?
– По-твоему, у нас хватит Производительниц, чтобы произвести на свет столько бролка? – усмехнулся Гринтаро. – Я думал, вы, люди, разбираетесь, что такое мыслящие существа, а что такое животные.
– Перестань, Гринтаро, – увещевающе сказала Виркани. – Нет, Манта, бролка прекрасно спариваются между собой. И даже с лучшим результатом, чем у нас, по правде говоря. У них одновременно рождается восемь-девять детей. Ты что, в самом деле не знаешь об этом?
– Никто мне ничего не рассказывал, – пробормотал Манта.
Он был потрясен услышанным. Вот, значит, как это происходит. Всякий раз, когда на свет появляется разумный Малыш джанска, вместе с ним рождается целая куча тупых кормовых животных. Малыш остается в стаде, а бролка… что? Просто уплывают прочь?
В этом было что-то противоестественное, что-то почти… непристойное. Но чем больше Манта размышлял об этом, тем яснее ему становилось, что здесь есть своя логика. Правда, Производительнице приходится тратить очень серьезные биологические ресурсы на то, чтобы, создавая Малыша, создать одновременно и столько животных. Но, с другой стороны, чем больше кормовых животных появится на свет, тем меньше вероятность того, что новорожденный Малыш окончит свои дни в зубах вуука. В целом такая система, наверно, способствует процветанию джанска.
По крайней мере так, по-видимому, обстояло дело в северных регионах. Пока Манта плавал там с Белтренини и ее друзьями, он гораздо меньше сталкивался с хищниками, чем во времена своего детства или впоследствии, живя в районе Центральной Линии.
Оставался один вопрос. Если это такое прекрасное решение проблемы, почему джанска Центральной Линии не практикуют его?
А между тем не вызывало сомнений, что у них дело обстоит иначе. Плавая со стадом, Манта не раз бывал свидетелем родов и не только ничего подобного не видел, но никогда и не слышал об этом. А он ведь никогда не пропускал круга рассказчиков, где предводители стада методично разъясняли молодым джанска их нужды и обязанности будущей взрослой жизни.
И он никогда ничего не слышал о бролка.
– Неужто тебе ничего не рассказывали? – набивая рот, с ехидцей спросил Гринтаро. – Или ты просто все пропускал мимо ушей?
– Ну, и что тут такого? – бодро заявила Виркани. – Каждый день вокруг происходит много такого, что мы упускаем из виду. Узнавать новое! Это придает прелесть жизни.
– Нет, я внимательно слушал, но они ни о чем таком не говорили, – сказал Манта. – Может, потому, что на Центральной Линии нет никаких бролка, и, как предполагалось, я никогда о них не узнаю. Что скажете?
Гринтаро проворчал что-то и отвернулся.
– Дело обстоит не совсем так, – ответила Виркани как бы в некотором смущении. – Если об этом не говорят, то лишь потому, что цивилизованные джанска больше таких вещей не делают. Мы предпочитаем рожать только своих детей, безо всяких других… дополнений. Так проще, пристойнее и гораздо безопаснее для матери.
– Понятно. – Манта постарался, чтобы голос не выдал его чувств.
Очень милая теория, но он ни на миг не поверил в нее. Как специалист по бизнесу, он уделял не слишком много времени науке, но то, что он изучал, создало у него четкое представление – биологические циклы и процессы практически никогда не являются проблемой личного выбора. В том числе и те, которые имеют отношение к репродукции. Может, обитатели Центральной Линии и убедили себя, что такой подход носит более цивилизованный характер, однако за этим обязательно должно стоять что-то еще.
Но что?
Ладно, сейчас ему все равно ни до чего не додуматься. Когда-нибудь он расскажет об этой проблеме людям, вот тогда они с Макколлам и поломают головы над различными возможностями и вариантами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
И все же грубоватость Гринтаро казалась искренней, а любезность Виркани искусственной или наигранной. Как будто она ради Манты ломала комедию.
А может, ради Гринтаро. Иногда казалось, что в глубине души Манта был симпатичен ей не больше, чем она ему.
В таком случае сам собой напрашивался вопрос: почему она плавает с ним? Только потому, что Латранесто и остальные Советники велели ей делать это?
Манта презрительно фыркнул, набив рот раншеем. Сразу по окончании расследования он подумал, что легко отделался. Однако теперь, прикованный к этой парочке, изменил свое мнение.
Краем глаза он заметил движение в стороне. Поднял взгляд…
– Что? – рявкнул Гринтаро, тоже посмотрев вверх.
– О, это просто бролка, – успокаивающе ответила Виркани. – Опасаться нечего.
– Я знаю.
Манта проводил взглядом миниатюрного джанска, откусившего немного раншея и тут же метнувшегося прочь. С тех пор, как он со своими спутниками покинул Центральную Линию, это создание встречалось им впервые.
И при виде его Манта вспомнил, что так и не выяснил, кто же они такие. Почему бы не попытаться?
– Хотя… нет, не знаю, – добавил он. – Кто это?
– Бролка, конечно. – Гринтаро сердито взглянул на него. – Не придуривайся.
– Я не придуриваюсь, – ответил Манта. – Впервые я услышал о бролка двадцать или тридцать недель назад. Откуда они берутся?
– А ты как думаешь? – проворчал Гринтаро. – От джанска, конечно.
Манта уставился на него.
– От джанска?
– Как и Малыши, – сказала Виркани. – Надо полагать, ты знаешь, откуда берутся Малыши?
– Конечно. – Манта перевел взгляд с одного на другую, и по спине у него поползли мурашки. Нет, это невозможно. – Ты хочешь сказать, что бролка – это Малыши джанска?
Виркани буквально рот раскрыла.
– Не пори чушь, – грубее обычного отрезал Гринтаро. – Они – кормовые животные вуука и сивра. По-твоему, мы допустили бы, чтобы наши Малыши стали кормовыми животными?
– Но ты же сам только что сказал, что они происходят от джанска, – возразил совершенно сбитый с толку Манта. – Если они происходят от джанска, тогда почему они не джанска?
– Потому что они меньше и тяжелее джанска. – Судя по тону, жизнерадостность Виркани начала давать трещину. – Они не разговаривают, не увеличиваются в размерах больше чем в четыре раза по сравнению с новорожденными и не понимают нас. Просто кормовые животные, вот и все.
– Может, ты тоже один из них, – с иронией заметил Гринтаро, – если не в состоянии понять такой простой…
– Постойте, – прервал его Манта, пытаясь осмыслить услышанное. – Значит, бролка рождаются от джанска. И что, они рождаются одновременно с джанска или в другое время?
– Одновременно. – Виркани хмуро посмотрела на него. – За один раз обычно появляются на свет один джанска и от четырех до шести бролка.
– И все они происходят от джанска? – снова спросил Манта. – Или, может, бролка спариваются между собой?
– По-твоему, у нас хватит Производительниц, чтобы произвести на свет столько бролка? – усмехнулся Гринтаро. – Я думал, вы, люди, разбираетесь, что такое мыслящие существа, а что такое животные.
– Перестань, Гринтаро, – увещевающе сказала Виркани. – Нет, Манта, бролка прекрасно спариваются между собой. И даже с лучшим результатом, чем у нас, по правде говоря. У них одновременно рождается восемь-девять детей. Ты что, в самом деле не знаешь об этом?
– Никто мне ничего не рассказывал, – пробормотал Манта.
Он был потрясен услышанным. Вот, значит, как это происходит. Всякий раз, когда на свет появляется разумный Малыш джанска, вместе с ним рождается целая куча тупых кормовых животных. Малыш остается в стаде, а бролка… что? Просто уплывают прочь?
В этом было что-то противоестественное, что-то почти… непристойное. Но чем больше Манта размышлял об этом, тем яснее ему становилось, что здесь есть своя логика. Правда, Производительнице приходится тратить очень серьезные биологические ресурсы на то, чтобы, создавая Малыша, создать одновременно и столько животных. Но, с другой стороны, чем больше кормовых животных появится на свет, тем меньше вероятность того, что новорожденный Малыш окончит свои дни в зубах вуука. В целом такая система, наверно, способствует процветанию джанска.
По крайней мере так, по-видимому, обстояло дело в северных регионах. Пока Манта плавал там с Белтренини и ее друзьями, он гораздо меньше сталкивался с хищниками, чем во времена своего детства или впоследствии, живя в районе Центральной Линии.
Оставался один вопрос. Если это такое прекрасное решение проблемы, почему джанска Центральной Линии не практикуют его?
А между тем не вызывало сомнений, что у них дело обстоит иначе. Плавая со стадом, Манта не раз бывал свидетелем родов и не только ничего подобного не видел, но никогда и не слышал об этом. А он ведь никогда не пропускал круга рассказчиков, где предводители стада методично разъясняли молодым джанска их нужды и обязанности будущей взрослой жизни.
И он никогда ничего не слышал о бролка.
– Неужто тебе ничего не рассказывали? – набивая рот, с ехидцей спросил Гринтаро. – Или ты просто все пропускал мимо ушей?
– Ну, и что тут такого? – бодро заявила Виркани. – Каждый день вокруг происходит много такого, что мы упускаем из виду. Узнавать новое! Это придает прелесть жизни.
– Нет, я внимательно слушал, но они ни о чем таком не говорили, – сказал Манта. – Может, потому, что на Центральной Линии нет никаких бролка, и, как предполагалось, я никогда о них не узнаю. Что скажете?
Гринтаро проворчал что-то и отвернулся.
– Дело обстоит не совсем так, – ответила Виркани как бы в некотором смущении. – Если об этом не говорят, то лишь потому, что цивилизованные джанска больше таких вещей не делают. Мы предпочитаем рожать только своих детей, безо всяких других… дополнений. Так проще, пристойнее и гораздо безопаснее для матери.
– Понятно. – Манта постарался, чтобы голос не выдал его чувств.
Очень милая теория, но он ни на миг не поверил в нее. Как специалист по бизнесу, он уделял не слишком много времени науке, но то, что он изучал, создало у него четкое представление – биологические циклы и процессы практически никогда не являются проблемой личного выбора. В том числе и те, которые имеют отношение к репродукции. Может, обитатели Центральной Линии и убедили себя, что такой подход носит более цивилизованный характер, однако за этим обязательно должно стоять что-то еще.
Но что?
Ладно, сейчас ему все равно ни до чего не додуматься. Когда-нибудь он расскажет об этой проблеме людям, вот тогда они с Макколлам и поломают головы над различными возможностями и вариантами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104